В лигу пришел Грег Валентайн, чтобы заменить своего отца. Грег походил на Джонни и внешне, и стилем борьбы. Он был известен как «Молот» из-за одного из-своих коронных ударов — облокотив противника на канаты, Грег бил его предплечьем в грудь с такой силой, что кругом разлетались брызги пота. Если кто-то из зрителей сомневался, насколько реальным был рестлинг, я хотел бы посмотреть, как он выдержит такой удар. Противники Грега верили, что его рестлинг был реальным, это уж точно. Среди других рестлеров Грег получил прозвище «Черепаха», потому что он никогда никуда не спешил, даже если опаздывал на шоу. Став моим новым напарником он оставил интервью мне, оставаясь в тени. Мы были хорошей командой. Грега приняли как своего не из-за заслуг его отца, а из-за его собственных. В 1976м и 1977м году мы с ним дважды становились чемпионами в парных боях по версии NWA, обмениваясь титулами с моими «кузенами» из Миннесотской Команды Разрушителей. Оба мы выходили на ринг в длинных, роскошно расшитых халатах, которые нам сшила жена Мистера Рестлинг 2 Джонни Уокера — Оливия. Джордж Скотт познакомил меня с ней, пока я приходил в себя после авиакатастрофы. Кроме одежды для рестлеров Оливия также шила костюмы для таких звезд шоу-бизнеса как Шер. Одним из моих любимых ее халатов был ярко-синий, обшитый блестками и с серебрянной надписью «Дитя природы» на спине. Всего Оливия сшила мне 22 халата. Несколько из них я пожертвовал в благотворительный фонд, часть была украдена фанами, а два меня попросили выставить на обозрение в Кафе Nitro, которое WCW открыл в Лас Вегасе. Когда кафе закрылось, халаты мне так и не вернули. Сегодня у меня осталось всего лишь семь. Два последних халата, которые Оливия сшила для меня, были не очень. Наверное, я был немного грубым, когда спросил ее в чем дело. «О, я себя неважно чувствовала» ответила она. На самом деле у Оливии Уолкер был рак, но она никому об этом не говорила и старалась продолжать вести себя как ни в чем не бывало. Сейчас я понимаю, как, наверное, разочаровала ее моя реакция, и мне становится стыдно. Оливия сыграла огромную роль в создании персонажа Рика Флера. Она была лучшей.
Я все еще был обладателем Среднеатлантического титула, а Ваху — претендентом на него, и когда я поправился мы продолжили нашу серию матчей. Первый бой этой серии состоялся 31го января 1976го года в Колизее Гринсборо. Я вышел на ринг в одном из халатов, что сшила для меня Оливия. Ваху сорвал с меня халат, скомкал его и забросил в зрительный зал. Немного спустя, на одной из записей мы сняли сегмент, в котором я избил Ваху ножкой от стола. Я не заметил, что из ножки торчал гвоздь и поранил его так сильно, что Ваху потребовалось наложить 42 шва. Зрители, наблюдавшие за этим избиением, и думать забыли об авиакатастрофе. К сожалению, я все еще страдал от ее последствий. Я не мог заставить себя принять падение на спину, поэтому Джордж Скотт придумал для меня что-то вроде шоковой терапии: в течении двух недель я каждый день отрабатывал часовой матч против Тима Вудса, пока снова не стал принимать такие приемы как бэкдроп. Однако падать прямо на спину я так и не стал. Даже сегодня, приняв бэк бади дроп, я приземляюсь немного набок, а не на спину, как принято. В то же время в мой арсенал вошли еще несколько фишек, впоследствии ставших моими фирменными. Противник разгонял меня в угол, я кувыркался вперёд, подбрасывал ноги так, чтобы удариться о турнбаклы спиной, находясь вверх ногами. Затем я переворачивался в воздухе, кувыркался через канаты и вылетал на апрон. Затем противник добавлял мне чоп или клоузлайн, сбивая меня с апрона на пол арены. Также я забирался на стойку, чтобы прыгнуть на противника, но тот хватал меня и сбрасывал на маты. Хлещущие удары ладонью — чопы, ставшие одним из моих коронных ударов, я перенял у Ваху и Терри Фанка. Ваху всегда боролся довольно жестко, часто в полную силу. Он не пытался нарочно травмировать противника, просто это был его стиль. Он также также часто прятал в бинтах, которыми обматывал запястья, лезвие, на случай, если понадобится провести блейд. Лезвие имело привычку выпадать в самые неподходящие моменты. Однажды во время матча в Норфолке, штат Вирджиния он, держа меня за волосы, принялся танцевать индейский боевой танец. Пока Ваху танцевал, лезвие пропороло обмотку и пронзило мне веко.
— Господи, Ваху! — заорал я. — Стой! Остановись!
— Блин, — пробормотал он и подтащил меня ближе, отчего лезвие пошло еще глубже.
— Ваху, твою мать, ты меня порезал!
— Не ной, — сказал он. — У меня на хрене шрамов больше, чем у тебя на всем теле.
Ваху нравилось наносить мне чопы, звук шлепка, который разносился по всему залу поддерживал впечатление реальности боя. Еще больше ему нравилось, когда я отвечал ему тем же. Многие рестлеры не любят получать чопы, так как этот удар может быть довольно болезненым. Некоторые не любят принимать броски. В наших с Ваху матчах никаких ограничений не было. Я горд тем фактом, что по сей день, когда рестлер наносит своему противнику чоп, зрители сопровождают это криками «Вууу!» Также в моем решении включить чопы в свой арсенал сыграл роль Терри Фанк. Как-то в Райли я наблюдал за его боем против Рола Джонса, в котором Фанк защишал свой титул чемпиона мира по версии NWA. Джонс схватил его за руку, а Терри в ответ стал наносить ему чопы в грудь. Вскоре я стал копировать эту фишку. Кроме того, я перенял у Терри привычку держаться за канаты во время нанесения чопов.
Каждый раз, когда Фанк приезжал в город, я знал что к концу дня, мы отхватим приключений на свои задницы. Однажды он, Джимми Крокетт, Грег Валентайн и я возвращались в Шарлотт, после шоу в Роли, штат Северная каролина. Все мы были немного поддаты. Я купил бутылку чистого спирта и незаметно подлил его в пиво Фанка. Тот окончательно окосел и стал пытаться зажигалкой поджечь волосы Валентайна, который был за рулем. Когда мы приехали, Терри сбросил с себя всю одежду кроме сапог, застегнул на себе чемпионский пояс, вылез из машины и, встав посреди улицы, стал регулировать движение. Затем его торкнуло завалиться ко мне домой. Я предупредил его, чтобы был осторожным и не злил моего питбуля. Терри немедленно решил пойти позлить его. Пес прыгнул на него, сбил с ног и укусил за нос. Лесли в это время была в гостях у подруги. Нянька, сидевшая с Мег, так испугалась, что спряталась в шкафу. Фанк был вне себя. Он сбегал в машину за своим ружьем и принялся орать, что застрелит собаку. Потом он бросил ружье, взял в зубы нож и стал на четвереньках гоняться за питбулем по всему двору. Я к тому времени отключился и лежал на полу в кухне. Через несколько минут вернулась Лесли со своей подругой. Увидев меня, она повернулась к ней и саркастически сказала: «Познакомься с моим мужем. А это чемпион мира Терри Фанк, вон он голым ползает по двору». Лесли собрала одежду Терри и выбросила ее на улицу. На следующее утро я проснулся в номере отеля. До сих пор я не знаю, как туда попал.
Год после авиакатастрофы выдался удачным, в 1976м году я впервые заработал сто тысяч долларов. В своих интервью я дразнил фанатов и называл себя «народным чемпионом», притворяясь что не слышу, как меня освистывают. Сейчас так себя называет Рок, но каждый раз при встрече он напоминает мне, что я был оригинальным «народным чемпионом».
Время от времени Джимми Крокетт обменивался рестлерами с другими лигами. Хотя Винс Макмэн старший основал WWWF из-за конфликта с другими членами NWA, в 1976-ом году они более-менее решили свои разногласия. Я дважды летал в Нью-Йорк и выступал на шоу WWWF в Медисон Сквер Гарден. Сами по себе матчи не были чем-то выдающимся — я победил джобберов Пита Санчеса и Френки Уильямса — но сам тот факт, что мне довелось бороться в МСГ, месте, известном как Мекка профессионального рестлинга, с лихвой это окупал. Во второй раз я пригласил вместе с собой отца, и после шоу мы вместе с «Суперзвездой» Билли Грэмом отправились ужинать в «Маму Леоне», большой итальянский ресторан, расположенный на Манхеттене. Это уже была не Миннесота, и мой отец был очень впечатлен. Не знаю, одобрял ли он мой выбор карьеры, но он вынужден был признать, что я добился успеха как рестлер.
Я был в раздавелке Медисон Сквер Гардена в тот день когда Стен Хансен сломал шею чемпиону WWWF Бруно Саммартино. В действительности Хансен, тогда еще довольно не опытный, неправильно провел бросок, но лига объявила, что Саммартино получил травму от коронного приема Хансена — клоузлайна с разбега, который он называл «Лариатом». Их матч-реванш состоялся на стадионе Ши в тот же день, когда в Токио Антонио Иноки встретился с Мухаммадом Али в матче «рестлер против боксера».
Бруно умел завести зал и его очень любили фаны по всему северо-востоку. Но должен признаться, увидев его в действии я не был впечатлен. Он обладал харизмой и за кулисами часто отстаивал интересы других рестлеров перед промоутером, но он не был хорошим борцом. Саммартино мог поймать противника в медвежьи обьятия или взвалить его себе на плечо, но его арсенал приемов не шел ни в какое сравнение с техничными чемптонами NWA, такими как Харли Рейс, Дори Фанк младший и Джек Бриско. Все журналы о рестлинге выходили в Нью-Йорке, и в их табелях о рангах Бруно Саммартино всегда стоял на первом месте. Однако увидев, как он борется, я подумал, как кто-то может оценивать его выше Харли? Боже, как этот парень вообще может быть чемпионом?
Я признаю, что Бруно был любим зрителями в Нью-Йорке, Бостоне, Питтсбурге, Филадельфии и других городах на территории WWWF, где многие жители были иммигрантами или потомками иммигрантов и гордились своими корнями. Поэтому им нравилось, что чемпион представлял одну из этнических групп. Но я считаю, что тот же Педро Моралес, бывший чемпионом WWWF с 71го по 73й год, был лучше, чем Саммартино. Именно поэтому он мог выступать и на других территориях. Когда Саммартино приехал выступать в Сент-Луис, у тамошних зрителей он не вызвал никакой реакции, потому что он был гораздо ниже тамошних стандартов.
В своих воспоминаниях фаны Бруно все еще считают его героем несмотря на то, что он поменял свое отношение к рестлингу после того, как ушел из него, и теперь проводит большую часть времени поливая грязью индустрию, которая принесла ему славу и богатство. Я сказал своей второй жене Бет, чтобы после моей смерти она не смела произнести ни одного плохого слова о рестлинге, потому что именно рестлинг позволил ей и мне путешествовать по всему миру и жить жизнью, о которой большинство людей только мечтает. Бруно следовало бы наслаждаться своим статусом легенды, как это делал покойный Фредди Блесси, часто приходивший в раздевалку после шоу, чтобы поделиться опытом с молодыми рестлерами. К сожалению, Саммартино не смог измениться со временем и принять тот факт, что рестлинг уже не тот, каким он был в 1965-ом году.
Многие из фанатов прошлого поколения продолжают называть Бруно великим, титул, которым пользуются слишком свободно. Когда я начинал свою карьеру, великими считались Харли Рейс, Джек Бриско, братья Фанки, Рей Стивенс, Дик Мердок, Ред Бастиан и Ник Боквинкель. На пике его карьеры великим был Верн Ганье. Великим был Лу Тез, бывший чемпионом мира NWA с 1948го по 1956й годы, если не считать перерыва в восемь месяцев. Рикки Стимбоат был великим рестлером. Игрок, Эдди Герреро и Крис Бенуа — великие рестлеры. Остин и Арн — великие рестлеры. Шон Майклз — лучший рестлер в ростере WWE. Он был настолько лучше Брета Харта, что их нельзя даже сравнивать. Даже сегодня, несмотря на проблемы со спиной, Шон может сделать лучший матч на любом шоу. Гробовщик, которого я уважаю не только за его работу на ринге, но и за то, что он продолжает быть громким именем уже более десяти лет, также один из лучших. Курт Энгл — великий рестлер потому что может провести хороший матч с кем угодно, но он относительно неопытен. Курт Хенниг, Терри «Бам Бам» Горди и Барри Уиндам на пике своей карьеры были великим рестлерами, как и Энгл, но Хенниг не всегда серьезно относился к матчу, Горди пристрастился к наркотикам, а Уиндам со временем перестал поддерживать себя в форме. Эрл Хебнер и Томми Янг — великие рефери. Я бы не смог закончить многие из своих часовых матчей, если бы не Томми.
Три года спустя после переезда в Шарлотту, я все еще постигал азы мастерства на ринге. Я старался постоянно поддерживать себя в хорошей физической форме, так как не хотел начать задыхаться посреди матча. Со дня своего дебюта и до 1986-ого года, когда я купил себе тренажер-дорожку, я ежедневно делал пятьсот приседаний.
Действительно хорошие рестлеры могут переговариваться друг с другом во время матча — «Как насчет этого?» или «Давай попробуем вот это». Если они делают все правильно, даже рефери не замечает, что они переговариваются. Сегодня мои фанаты утверждают, что я могу провести хороший матч даже со шваброй. Иногда мне кажется, что со шваброй было бы легче — швабра не может ничего запороть. Мне приходилось работать с людьми, у которых таланта было меньше чем у швабры — парнями, у которых были связи или «правильный» внешний вид, но которые были недостойны надеть борцовские бутсы.
Я старался бороться так, чтобы каждый мой матч считался классикой, и готов был для этого отыгрывать приемы противников как можно лучше. Если противник проводил какую-то из своих фишек, я отыгрывал так, как будто был смертельно ранен и собирался умереть прямо на ринге. Я обнаружил, что при таком подходе противники платили мне тем же. Я считал, что важнее всего было дать зрителям почувствовать, что они являются частью шоу, а не просто сторонними наблюдателями. Сегодня это очень хорошо делают Стив Остин и Рок. В прошлом это были Ваху, Дасти, Халк Хоган и даже Бруно Саммартино.
Чарльз Робиносон (рефери): В 70х я сидел в первом ряду всех шоу, что проходили в Шарлотт. До появления «Хорнетс» (команда NBA) и «Пантерс» (команда NFL), гвоздем программы там был Рик Флер и профессиональный рестлинг. Я отличался от большинства фанов, так как болел за Флера; у меня сохранилось несколько рисунков Флера в натуральную величину, которые я приносил на шоу. Я рисовал его, а потом приклеивал к нарисованому халату кружева и стразы. Каждый раз это выливалось в драки с другими фанами, пытавшимися разорвать мои рисунки. Дошло до того что мой дед, офицер полиции, стал отправлять со мной на шоу одного из своих подчиненных, чтобы меня не побили.
Это не случилось в один день, но я заметил ,что некоторым зрителям нравилось, как я наезжал на кого-то в зале — например, указывал на какого-нибудь толстого фана и кричал «Заткнись, жиртрест!». В девяностые я делал это так часто, что начал срывать аплодисменты. Некоторые зрители приносили с собой плакаты с надписью «жиртрест».
Джимми Крокетт постоянно искал новые таланты и нашел одного такого в Атланте, на территории Джима Барнетта. Ричард Блад был хорошо сложенным парнем, примесь азиатской крови придавала которому экзотический вид. Он выступал под именем Рикки Стимбоат, коренной гавайец и сын ветерана Сема Стимбоата. У нас в это время боролся 190-килограммовый рестлер по имени Человек-Банда, которым заинтересовался Барнетт, и они с Джимми произвели обмен. Мы с Рикки сразу подружились. Как и я, Стимбоат тренировался у Верна Ганье, и я понимал ,что каждый, кто выжил в тренировочном лагере Ганье должен быть хорошим рестлером. 15го июня 1975го года мы эффектно представили его нашим зрителям — Рикки появился на шоу в Роли, которое записывали для показа на телевидении, и одержал чистую победу надо мной, отобрав у меня титул Среднеатлантического телевизионного чемпиона. Это неожиданная победа придала Стимбоату вес, но не повредила моему статусу. 9го июля в Ричмонде я выиграл свой первый титул чемпиона США, победив одного из кумиров детства Бразильца Бобо (в случае проигрыша я должен был голым пробежаться по залу). Я попросил Джорджа Скотта дать Рикки и мне отработать серию мейн-ивентов. Многим рестлерам не нравилось то, что Стимбоат получает такое продвижение. Большинству звезд лиги было под сорок и в их глазах такой молодой парень как Рикки не заслужил право выступать в мейн-ивенте. Но Джордж согласился на эту идею из-за уважения ко мне. Титул несколько раз сменил владельца, но пока нам не удавалось достаточно заинтересовать зрителей. Тогда мы решили попробовать нечто новое. 9го апреля 1978го года я появился на телевизионных записях и заявил, что хочу защитить свой титул чемпиона США против Стимбоата прямо здесь, в студии. Тут появился и сам Стимбоат в халате и с гирляндой гавайских цветов на шее. Он казался удивленным моим вызовом. Я толкнул его и закричал: «Кажется, ты меня не расслышал. Залезай на ринг и дерись со мной прямо сейчас!» Я забрался на ринг первым, положил пояс на мат и поднял руки, вызывая Стимбоата. Как только он стал перелезать между канатами, я атаковал, затащив его внутрь, бросив на мат и стал возить по нему лицом. Затем я вытащил Рикки с ринга и повозил лицом по бетонному полу. Когда рефери попытался вмешаться, я оттолкнул его. Схватив Стимбоата за волосы я подтащил его к одной из камер и сунул его лицо в обьектив.
— Вот ваш красавчик! — закричал я. — Я сделал из него урода!
Закончилось это тем, что я нокаутировал Рикки ударом пояса в лицо.
Ричард Блад а.к.а. Рикки Стимбоат: Во время потасовки Рик усадил меня на пол, откинул мою голову, и приблизив лицо к моему, сказал «Рик, мне очень жаль, что приходится это делать.» Затем он изо всех сил засветил мне в глаз, чтобы образовался синяк.
После шоу мы усадили Рикки посреди раздевалки и принялись его пытать. Нужно было, чтобы следы сегодняшнего избиения были видны в течении следующих нескольких недель. Для этого Харли Рейс предлогал просто хорошо набить Стимбоату морду, но посоветовавшись с Ваху и со мной, он просто натер лицо Рики наждачной бумагой, полил раны йодом, а потом снова прошелся по ним наждаком.
Рикки Стимбоат: Харли послал Дэвида Крокетта за бумагой, и тот вернулся со здоровым листом грубого наждака. Несколько человек держали меня за руки, и Харли сказал: «Парень, сейчас будет больно.» Он натер бумагой мое лицо вокруг глаза, полностью содрав бровь. Когда кожа высохла, она казалась прозрачной. Даже после того как все зажило, мое лицо оставалось обесцвеченым шесть или восемь месяцев. Я помню, как заходил в магазин, а люди смотрели на мое лицо и говорили «Боже! Это было по-настоящему!»
Я купил себе почти новый лимузин «Линкольн Континентал», и теперь меня и моих друзей на все шоу возил мой личный шофер. Его звали Терри Браун, и когда мы познакомились, он еще не окончил школу и работал на заправочной станции своих родителей в миле от моего дома. Уже не помню, сколько я ему платил, но из-за знакомства со мной он каждую ночь спал с фанатками. 1го ноября 1978го года Терри привез меня и двух девушек из модельного агентства в студию WRAL (одна из девушек по имени Бонни позднее стала женой Рики Стимбота). Ведя их под руку я вошел в будку для интервью и обьявил:
— Все знают, что Рик Флер ведет жизнь, о которой обычные люди могут только мечтать. Спросите этих девочек. Кто мужчина номер один во всем мире? Ну-ка, скажите им.
— «Дитя природы», — проворковали они, наклоняясь к микрофону.
Демонстрируя камере фотографию избитого Стимбоата, я продолжал:
— Вы спрашиваете себя, как этот придурок вписывается в мои планы? Рикки Стимбоат сейчас сидит где-то в углу, трясётся от страха и сосет палец, а «Дитя природы» Рик Флер стоит здесь с двумя самыми красивыми девушками на планете.
Стимбоат, наслушавшись достаточно, появился из раздевалки и направился к нам.
— Посмотрите на придурка, девочки, — ухмыльнулся я. Стимбоат дал мне оплеуху, затащил на ринг, схватив за галстук, и ударил головой о стойку. Я попытался ударить его, но он уклонился, ответным ударом поставил меня на колени и сорвал с меня пиджак и рубашку. Потом Рикки провел дроп коленом и сорвал с меня брюки, оставив лишь в трусах, носках и галстуке. После этой стычки фанаты наконец «включились» в наш сюжет и наши матчи начали собирать полные залы. Кроме того, Стимбоат наконец превратился из обещающего новичка в суперзвезду.
Рикки Стимбоат: Джордж Скотт давал нам на матч двадцать или тридцать секунд, а мы вместо этого отрабатывали часовой матч. На пятьдесят девятой минуте таймкипер объявлял, что осталась одна минута. За пятнадцать секунд до конца мы завершали матч. Иногда побеждал Рик, иногда я. Для зрителей это не имело значения. После хорошего матча, который они видели, им было неважно, кто победит.
Дэвид Крокетт: Этот сюжет очень помог компании. Наша аудитория в основном состояла из взрослых, от тридцати восьми до шестидесяти лет. Теперь на наши шоу стали ходить и тинейджеры.
У Стимбоата было все — харизма, талант и желание совершенствоваться. Единственное, о чем я иногда жалею, это то, что он никогда не был хилом. Рикки мог бы отлично сыграть роль злодея, но он хотел всегда быть героем. Но он — величайший герой, с которым мне приходилось бороться.
