Я провел канун Рождества у Стю с остальными Хартами, включая и Элисон, которая представила нам своего нового парня Бена Бассараба, красивого бодибилдера, который влюбился в Дэйви не меньше, чем в саму Элисон. К ужасу Элисон, Джим и Дэйви напоили Бена настолько, что тот не мог подняться с пола. Добро пожаловать в дом Хартов, Бен!
В январе я отправился в страну восходящего солнца, где меня и Тома, как обычно, встретила орда репортеров и фанатов. Было очевидно, что он был безумно популярен в Японии, но все же, я волновался за него. Бывали дни, когда я мешал ему принимать стероиды, потому что его задница была истыкана настолько, что некуда было cделать очередной укол.
Вскоре мы познакомились с другими иностранцами. Словно по обмену, которые часто проводят в спортивных лигах, Тигр Джет и Абдулла сменили компании. Абдулла сидел и улыбался, как огромный котяра, он носил солнцезащитные очки и сверкал бриллиантами и золотом. «Как дела, чемп?» — Он махнул мне рукой. Также в туре участвовал бывший игрок NFL, Ваху Макдэниел, индеец из Оклахомы, который, как и Эрни Лэдд, был одним из самых жестких таклов в NFL. Также в иностранной команде были: «Суперзвезда» Билли Грэм, который не особо горел желанием участвовать в туре; С.Д. Джонс, большой, дружелюбный, чернокожий рестлер из Антигуа, выступавший в Нью-Йорке; и два низеньких мексиканца.
Я прогуливался по раздевалке в каком-то городе, расположенном возле Токио, пока вся Япония настраивала свои телевизоры, ожидая показа первого матча шоу. В тот вечер я проникся уважением к одному японскому рестлеру, Маске Тигра. Он носил черно-золотую маску с ушами, как у плюшевого медвежонка, и черно-золотые трусы; он был невысок и полноват, но двигался со скоростью молнии, выполняя красивейшие сальто, нанося сложнейшие удары ногами, оставляя зрителей в молчаливом изумлении, он был словно Брюс Ли рестлинга. Шимме нужны были люди, которые смогли бы работать с Маской Тигра. Заметно подобревший Питер Такахаши рассказал мне, что, поскольку я буду отыгрывать роль правой руки Динамита, меня будут готовить к матчу за пояс чемпиона мира в полутяжелом весе против Маски Тигра в Саппоро 5 февраля. Потом Том встретится с ним в одном из трех мэйн-ивентов 12 февраля на шоу в Sumo Palace в Токио, и их бой пройдет прямо перед матчем Иноки и Абдуллы. Я был благодарен Тому, что он позволил мне получить часть его славы. Каждый вечер самая громкая реакция зрителей наблюдалась именно при выходе Динамита.
Мы ездили на автобусе из города в город, везде собирая аншлаги, травясь едой и отрабатывая жесткие матчи. Я скучал по Джули, а Том – по Мишель, хоть он и не признавал этого вслух. Как и в прошлый раз в Японии, я положил пропитанную духами розовую пантеру на комод и писал длинные, чувствительные письма домой.
Я стал собутыльником Тома, иногда защищая его от него самого. Без меня он чувствовал себя одиноким, становился опасен и жесток. Однажды утром, когда мы ждали отправления автобуса, Том открыл окно и помахал какому-то бедному бродяге. Я думал, Том бросит ему пару монет через окно, но тот просто плюнул в лицо попрошайки и сказал: «Пошел ты, грязный, желтый придурок». Мне было жалко обоих, но больше – Тома, потому что я знал, что тот, кто издевается, всегда получает по заслугам.
Когда я позвонил домой, Джули уже складывала вещи и собиралась ехать в Реджайну, прям как в прошлый раз, когда я был в Японии.
В автобусе я погрузился в чтение книги «Сёгун» Джеймса Клавелла. Я представлял себя пиратом в средневековой Японии, не столько насиловавшим или грабящим Восток, сколько соблазнявшим его своим величием. Когда я осмотрелся и увидел беспокойный, дерганый взгляд С.Д. Джонса, огромную круглую голову Абдуллы, золотой кольцо в ухе «Плохой новости», а также разнообразных по фигуре и внешнему виду Тома, Ваху, Билли Грэма и двух мексиканцев, сам автобус напомнил мне современный пиратский корабль.
Проведя месяц в стране, мы заказали паром для ночной поездки на побережье Хоккайдо, которое, по моему мнению, является самой красивой частью страны. Иноки, одетый в длинную шубу из лисьего меха, исчез в своей кабине первого класса, пока остальные разбрелись по разным палубам. Все, кроме меня Тома и Ваху. К четырем утра мы были пьяны в стельку. Ваху разделся до носков и трусов и лежал на резиновом манекене женщины, который используется для тренировки спасателей по оказанию первой помощи. Том надел мою шляпу. Я надел головной убор Ваху. Когда паром причалил к пристани, мы уже храпели вовсю. Иноки, отдохнувший и снова одевший свою шубу, вышел из своей кабины и едва не споткнулся о Ваху, который, все еще полуголый, лежал на резиновой девушке. Иноки выдавил улыбку и переступил через него, а за ним шел раздраженный Питер. Все иностранцы окружили Ваху и смеялись от души, когда он проснулся.
На замену «Суперзвезде» Билли Грэму в последнюю неделю тура прибыл легендарный Дасти Роудс. Дасти, крупный тяжеловес из западного Техаса с вьющимися светлыми волосами и глубоко посаженными глазами, вокруг которых всегда были темные круги, сидел в баре с широкой улыбкой на лице и глубокими шрамами во лбу. Они с Ваху порой всю ночь травили друг другу байки.
Как-то мы возвращались в свои номера, вышли из лифта и тут к нам подошли две симпатичные японские заметно нервничавшие девушки . Когда я дошел до своего номера, который был в конце коридора, я услышал, как остальные двери захлопнулись, и обернулся. Девушкам было некуда податься. Поезда прекращали движение в 2 утра, да и большинство фанатов обычно не задерживались так долго.
Я помахал девушкам; как оказалось, я был прав, им некуда было податься. Я решил помочь им. «Вы можете остаться, моя комната, понятно?» Мы сидели некоторое время, смеясь и разговаривая на ломаном английском. Потом я растянулся на кровати в одних джинсах. Они улеглись рядом со мной, как котята, в белых кружевных лифчиках и трусиках. Они начали нежно целовать меня в щеки, потом в опухшие губы, потом начали водить руками по моим джинсам. Я выгнул спину от удовольствия, понимая, что ни один из рестлеров завтра мне не поверит. Извини, Джулс. Я выключил свет. В этот раз я не собирался говорить нет, я был пиратом в раю.
Сосны были покрыты снегом, когда мы ехали на север в Саппоро. Ваху, Дасти и Абдулла пришли в вагон-ресторан перекусить. Вскоре они уже начали мериться своими заработками и приобретениями, сделанными во Флориде, Шарлотте и Японии: драгоценностями, часами, машинами, мехами – это был самый глупый спор. Том и я слушали их молча, пока им не надоело, и все они, кроме Абдуллы, разошлись по местам. Абдулла подмигнул нам из-за своих очков и сказал: «Они хвастаются, я хвастаюсь. Это все дерьмо». Я оценил юмор и честность, но Том пробурчал, что было нечестно, что они столько зарабатывали в то время, как рестлеры, вроде нас, по его мнению, делали всю работу.
Я уже слышал шум толпы в Саппоро, когда мы с Маской Тигра тайно встретились с Питером в помещении между нашими раздевалками. Саторо Сайяма оказался очень приятным и вежливым человеком, мы придумали много сложных спотов, а Питер объяснил нам концовку боя.
На 23-й минуте боя я запер Маску Тигра в обратный чин-лок. Питер стоял рядом на коленях и подбадривал нас обоих. Мы задали очень быстрый темп, и у меня заныла поясница. Вдруг Маска Тигра провел мне «вертушку». Я жестко упал, но быстро встал, чтобы быть выбитым дропкиком за пределы ринга. Маска Тигра взлетел высоко над верхним канатом, но в самую последнюю долю секунды я отошел в сторону. Он упал на застланный матами пол, и удивленные зрители затихли. Я забрался на ринг, а когда Маска Тигра попытался последовать моему примеру, я встретил его серией ударов. Потом я бросился бежать через весь ринг к противоположным канатам, а Маска Тигра одним идеальным прыжком запрыгнул на угол ринга. Когда я возвращался назад, оттолкнувшись от канатов, он провел на мне жесткий дропкик с угла ринга, и толпа взорвалась аплодисментами! Когда я поднялся на ноги, я понял, что повредил изнутри свой рот – хорошо хоть зубы остались целыми! Обхватив меня, Маска Тигра провел мне фирменный суплекс и победил.
В раздевалке Том и Абдулла поздравили меня с превосходным матчем, а я, как выжатый лимон, сидел и смотрел по телевизору, как Маска Тигра кланяется зрителям и принимает пояс чемпиона мира в полутяжелом весе, а также полутораметровый трофей, который был ненамного ниже самого рестлера.
В Sumo Palace, в Токио, Динамит и Маска Тигра провели блестящий матч, но, по тому как Динамит шел в раздевалку, сразу можно было понять, скольких усилий стоил ему этот матч.
Когда Шимма рассчитывался в последний вечер тура, он поздравил меня с превосходным матчем и пригласил на пятидневный тур в ОАЭ с Динамитом в апреле с зарплатой в 3000 долларов, а также на летний тур в Японию с прибавкой в зарплате. Перед мэйн-ивентом с Абдуллой долго работал его массажист, а потом какой-то древний на вид японский доктор вколол ему дозу адреналина. Том и я, словно два солдата, смотрели за поединком генералов, Абдуллы и Иноки, из первых рядов. Они еще не дотронулись друг до друга, но зал уже был готов, когда Абдулла вдруг встал в стойку карате и закричал «Wooo!». У некоторых парней просто есть харизма. Том закатил глаза, думая, что он только что разбивался вдребезги, чтобы получить хотя бы долю такой же реакции. Но, несмотря на наш скептицизм, Абдулла и Иноки провели хороший матч, продолжавшийся 20 жестких и интенсивных минут. Оба истекали кровью, когда Иноки ударил Абдуллу ногой по затылку и провел удержание. После матча Абдулла лежал в раздевалке на полу и глубоко дышал, а заметно нервничавший врач прижимал кислородную маску к его лицу. Я мог только представить, какие проблемы гнездились в его огромной груди, и я боялся, что он умрет прямо там, на полу в раздевалке. Но Абби выбрался из Японии невредимым.
По возвращении домой меня ожидала приятная новость – Джули все еще жила у меня. Да и моя жизнь была гораздо лучше, чем у других: по крайней мере, я еще ни разу не употребил стероиды. От отца мне достались мощные ноги, мой рост был 1 метр 80 см. У меня были крепкая шея, спина, мощные плечи и внушительный торс; я весил чуть больше 100 кг. Мама настояла, чтобы я принял прибавку к зарплате до 600 долларов в неделю, ведь именно столько получал Брюс.
Но на территории все было неудачно. Шоу начинались позже срока, было много грязных концовок и ударов ниже пояса. Ничего так не бесило Стю, как когда один рестлер раздвигал ноги другого и наносил удар тому в промежность. Каждую ночь он требовал прекратить эту практику, но все было бесполезно.
Я немедленно принялся исправлять ситуацию. Когда я спрашивал об ударах ниже пояса у парней, каждый отвечал: «Это идея Брюса». Я качал головой и просил прекратить эти удары. Другой проблемой была кровь в открывающих матчах: что же нужно было сделать в мэйн-ивенте, чтобы переплюнуть это?
Большую радость доставлял Дэвид Шульц, чьи комичные перепалки с Эдом Уэленом сделали его персонаж очень привлекательным. Фоли и его друзья хилы предали Шульца на ТВ-шоу, что превратило его в популярнейшего фэйса, которого так не хватало на территории. Том и я провели дома всего 10 дней, когда он снова выбил колено. Когда рестлеры получали травмы, Стю продолжал платить им, что говорило о его щедрости и великодушии, а травма Тома, возможно, стала прямым следствием его последнего матча с Маской Тигра.
А тем временем, в районе Рэмсей города Калгари в каждом уголке царила любовь. Диана и Дэйви стали не разлей вода. А однажды Том сообщил мне, что он женится на Мишель, и попросил быть его шафером.
Они выбрали день, 25 марта 1982 года – это был день рождения Джули. Я сказал Джули, что пока не собираюсь следовать примеру Тома, что сделало нашу поездку с молодыми довольно неловкой. На парковке у муниципалитета какой-то пьяный бродяга бросил Тому вызов на бой, и тот уже был готов дать наглецу отпор. Но Мишель попросила: «Пожалуйста, Том, только не в нашу свадьбу!» Он улыбнулся и отшутился. Маленькая победа Мишель в заранее проигранной войне. Я успокоился, но подумал, что ей надо быть готовой всегда держать этого пса на поводке.
Я понимал, что Джули было обидно видеть, как выходит замуж ее младшая сестра, в то время как наше с ней будущее было покрыто туманом.
Хотя Том еще хромал после операции на колене, в апреле он все равно решил отправиться на Ближний Восток со мной. После целого дня ожидания в Нью-Йорке мы сели на рейс Пакистанских Авиалиний в Дубай. Когда я получше взглянул на мой билет, я заметил, что нас ожидают посадки в Париже, Франкфурте и Каире – Шимма купил билеты на самый дешевый и неудобный маршрут. Том был взбешен. По крайней мере, нам не пришлось пересаживаться на другие самолеты ни разу. Самолет был переполнен, а мое сидение даже не откидывалось. Из еды нам предложили только по маленькому стаканчику колы и бледную курицу в соусе карри. Когда мы приземлились в Каире, я взмок и смертельно устал.
Самолет проторчал на взлетной полосе целых четыре часа в целях безопасности; вооруженные солдаты не выпускали из самолета никого. Наконец нам разрешили взлететь, но, когда мы приближались к городу, пилот сообщил, что песчаная буря накрыла взлетную полосу. Нас отправили в Карачи. Два дня в полете, и где мы в итоге оказались?
В 2 утра Том и я спустились с самолета, сходя с ума от усталости. Он то хромал, то прыгал на здоровой ноге. Мы нашли какого-то сотрудника аэропорта, который сообщил нам, что мы не сможем вылететь в Дубай, пока утром не откроется билетная касса. Нас отвезли на крошечном фургончике в гостиницу при аэропорте Карачи, где нас разместили в единственном свободном номере.
Я лежал некоторое время на свое половине кровати, слушая храп Тома, который напоминал звук работающего мотора. Мои веки отяжелели, и вдруг в моих объятиях лежала Джули, она положила свою голову мне на грудь, а я рассказывал ей о кошмаре, который мне с Томом пришлось пережить в Карачи, Пакистан, и… постойте. Мы все еще были в Карачи, а первый луч солнца бил мне в глаза! Я открыл глаза, и увидел, что это голова Тома лежала на моей груди. Я начал безудержно смеяться. Он открыл глаза, и я слегка ударил его локтем по голове: «Что ты себе позволяешь, Том?» Он вернулся на свою половинку в мгновение ока.
Дубайский Международный Отель оказался красивее любого миража в пустыне. Том вышел из роскошного номера мистера Шиммы и холодным голосом произнес: «Он хочет видеть тебя».
Шимма объяснил, что время тура сократили с пяти дней до трех и что он сможет оплатить мне только половину обещанной суммы. Я закрыл за собой дверь, проклиная этого человека про себя. Я сказал Тому, что мне урезали зарплату вдвое, на что он изумленно ответил: «Значит бонус в 1500 долларов, который он мне обещал, — это твои деньги». Я вернулся обратно к Шимме: «Если вы можете дать бонус Динамиту, значит, вы можете оплатить и мою работу в полном размере». Этот червяк заметно занервничал, сделал вид, что пошутил, и рассчитался со мной в полной мере.
Я был удивлен, узнав, что меня хорошо знают в Дубае; шоу Stampede Wrestling было здесь одним из самых популярных ТВ-шоу в течение многих лет. На пресс-конференции на следующий день я ответил на несколько вопросов о моем знаменитом отце, а когда от меня отстали, я нарисовал карикатуру на мистера Азима, одного из промоутеров, маленького человечка, с большим, длинным носом и большими, опухшими глазами, который был похож на восточную версию Розовой Пантеры. Я подвинул карикатуру к Тому, который тут же прикрыл лицо, чтобы скрыть смех. Картинку передали дальше, и скоро все рестлеры смеялись, даже Иноки. Каким-то образом карикатура оказалась в руках самого Азима, который стоял на подиуме, обращаясь к репортерам. Он остановился на полуслове, поднес бумажку к глазам и спросил: «Кто это?» Рестлеры зашлись в истерике, а репортеры так и не поняли, почему.
Позже в тот день я сидел возле бассейна в отеле и наблюдал за борьбой японских рестлеров в воде. В отсутствие японской прессы они смеялись и хулиганили: я впервые разглядел в них веселых молодых парней, вроде меня.
В первый вечер Гран-При шоу, проходившее на стадионе «Аль-Мактум», было данью уважения Иноки; промоутеры ожидали, что в каждый из трех дней на шоу придут не менее 30000 человек, а места у ринга были заняты шейхами-миллиардерами. Они заплатили огромные деньги за откидывающиеся кожаные кресла, укомплектованные маленькими телевизорами, и подносы с множеством прохладительных напитков и свежих фруктов. Но к началу шоу стало ясно, что оно обернется полным провалом: на стадионе собралось меньше 500 человек.
Но Маска Тигра и я все равно провели прекрасный матч: реалистичный, жесткий и быстрый. В концовке он прыгнул на меня с угла ринга. Питер Такахаши приказал бить в гонг, но я был вне себя от злости, доказывая, что успел поднять плечо до счета три. Небольшая группа зрителей поддержала меня, освистывая Питера, предвзятого японского рефери. Меня поддерживали все время, пока я шел до раздевалки. В газетах было столько протестов, что Шимма поменял кард последнего шоу, чтобы дать нам провести реванш.
В последний вечер тура Иноки должен был расправиться с самым известным американцем в карде, «Грязным» Диком Мердоком, которого я не видел, с тех пор как он провел удар коленом Брюсу в Одессе, штат Техас. У Дика было толстое лицо и напрочь отсутствовал подбородок. А еще у него было примитивное чувство юмора. «Эй, я пойду, поработаю в Нью-Йоркском стиле», — пошутил он, когда проходил мимо меня в туалет, голый, за исключением черных носков и борцовок, с газетой «USA Today» в руке.
Пока рестлеры болтали о том, о сем, я заметил уделанные белые трусы под своей скамейкой, оставленные, очевидно, каким-то футболистом, ранее игравшим на этом стадионе. Еще я знал, что чистое белье Дика висело в его шкафчике. Под удивленным взглядом Тома я подменил чистое белье Дика на грязное белье — естественно, при помощи каких-то щипцов! Когда я вернулся после очередного хорошего матча с Маской Тигра, я наблюдал за матчами с Томом и Диком со скамейки запасных. Дик с тревогой оглядывался по сторонам. Наконец, он не выдержал: «Ребята, у нас в раздевалке побывал какой-то засранец. Кто-то нагадил в мои трусы, и я точно знаю, что это был не я!» Когда он ушел, почесывая зад, мы с Томом согнулись пополам от смеха.
Перед отъездом домой Том и я нашли «золотую жилу» — огромные шатры, где продавались золотые украшения и сувениры. Хозяева не боялись воров, потому что если воров ловили на месте преступления, им отрубали руки. Том нагрузился золотыми погремушками для Мишель. Я купил Джули золотой медальон с картой мира и кольцо-загадку — составное кольцо, которое разбиралось на два отдельных кольца.
Наша любовь была для меня загадкой.
