Мой сын, Эш, родился 24 сентября 2003 года. Мы с Джессикой приняли решение индуцировать роды, чтобы я смог присутствовать при рождении своего ребенка. Я отработал в понедельник, а во вторник отправился домой к жене и своему сыночку, который терпеливо дождался своего папу, прежде чем появиться на свет.
Быть отцом – это самое замечательное чувство на Земле, и мне было ужасно тяжело вновь отправляться в дорогу, оставляя свою семью, но такова была моя работа, и я был вынужден идти на эту жертву. Тем не менее, я никогда не пропускал большие семейные праздники и, в тот день, отменил все дела, чтобы отпраздновать самый первый день рождения своего малыша в кругу семьи.
Первый день рождения Эша пришелся на субботу, а утром следующего дня я должен был лететь в Спрингфилд, Миссури, на домашнее шоу. Однако, за несколько дней до вечеринки, СМИ активно стали распространять информацию о том, что на Тампу движется ураган из-за которого, скорее всего, закроют аэропорт. Я не придал этому особого значения, поскольку был уверен в том, что ни что не помешает мне пропустить день рождения сына.
Я, Джессика, Эш и еще семьдесят пять наших близких друзей наслаждались фиестой, что включала в себя совместный просмотр «Умной собачки Блу» (обучающий игровой мультсериал для самых маленьких телезрителей, в котором действуют настоящий живой актер Стив Бернс и мультипликационная любознательная собачка по имени Блу. – прим.перев.), катание с водяной горки детского надувного батута и прочее «безумие», когда дома раздался телефонный звонок. Автоответчик заговорил отличительным голосом Говарда Финкеля, проинформировавшим меня, что офис настаивает на том, чтобы я вылетел тем же вечером по причине надвигавшегося стихийного бедствия. Я посмотрел на Эша, который старательно размазывал торт по своему лицу и проигнорировал звонок. Я удостоил той же участи три последовавших звонка и лишь на пятый раз снял трубку, чтобы сообщить Говарду, что попытаюсь улететь в воскресение с утра. На этом все.
Или нет?
На следующее утро я проснулся от звуков бесновавшегося урагана за окном.
Ветер был настолько сильным, что пальмы, что росли прямо перед моим домом, сгибались едва ли не пополам. На Тампу обрушился настоящий тропический ливень; аэропорт и в правду, закрыли. После продолжительного экстренного совещания с офисом, было решено, что я захвачу Стэйси Киблер (она так же, как и я, отказалась лететь вечером в пятницу) и отправлюсь вместе с ней на машине в Майами, чтобы там сесть на самолет до Канзас Сити, где должно было пройти понедельничное Raw. Всю ночь мы со Стэйси, рискуя нашими драгоценными жизнями, двигались по дороге в Майами, но, в итоге, добрались до пункта назначения вовремя и успели на рейс до Канзас Сити.
Когда я прибыл на «Kemper Arena» ( где годами ранее погиб Оуэн Харт), мне сообщили, что Винс и Джон Лауринайтис (который заменил Джима Росса на посту ответственного за поиск талантов) хотят видеть меня у себя в офисе.
Я незамедлительно отправился к ним.
— Меня поставили в известность, что ты пропустил вчерашнее шоу. Я хочу знать почему, – начал Винс.
— Джонни уже знает причину, Винс. В субботу у моего сына был первый день рождения, и я не собирался его пропускать.
По всей видимости, Винс не ожидал услышать от меня столь весомую причину.
— Я понимаю, Крис, но тебе все равно следовало появиться на шоу. Раз уж аэропорт был закрыт, ты мог бы воспользоваться частным самолетом.
Я мог бы арендовать эскадрилью частных самолетов, но, думаю, ни один из них не рискнул бы подняться в воздух по причине маленького – такого ураганчика.
— Я вынужден оштрафовать тебя на тысячу долларов, — заключил Винс.
Вполне справедливо. Я пропустил шоу (в карде которого я был даже не в районе мейна) ради вечеринки в честь самого первого дня рождения моего паренька. Я был готов понести наказание.
— Хорошо, босс. Я выплачу штраф, но, пожалуй, заплачу две тысячи вместо одной, поскольку в следующем году я собираюсь присутствовать на втором дне рождении своего сына.
И я сдержал слово. Я не пропустил еще ни одного дня рождения кого–либо из своих детей, а у меня их трое.
(Очередная Незначительная Пометка Автора: Я, в итоге, так и не был оштрафован за пропуск Спрингфилдского шоу. Три недели спустя, когда у меня на руках оказался чек, я увидел строчку, в которой значилась сумма в 1500 $, которую я получил за шоу. Я так и не понял, что случилось, но предположил, что Винс отнесся к ситуации с пониманием и решил все равно мне заплатить. А может, кто-то облажался, и мне пришлют счет, как только они ознакомятся с информацией, представленной выше.)
Мы вернулись в Японию в феврале 2005 года и записали первый в истории эпизод Raw в Токио.
Чисто технически — в Саитаме — прим.ред.
По сравнению с абстрагированной и громкой американской публикой, японцы предпочитали смотреть бои внимательно и тихо (их реакция на мой матч с Роком тремя годами ранее является исключением из правил). Уважительное поведение японской аудитории всерьез обеспокоило руководство WWE. Кевин Данн и Винс попросили меня поведать им о причине такого поведения.
— Японские фанаты, в первую очередь, ценят само искусство рестлинга. Они изучают бои, а не просто смотрят их. Японцы, во время боя, предпочитают уделять больше внимания различным нюансам, нежели крикам и верещаниям.
Оба заверили меня в том, что теперь- то им все стало ясно. Однако, тишина в зале была для них настолько непривычным явлением, что, в итоге, они решили наложить искусственный рев толпы поверх оригинального звука трансляции, что, по моему мнению, полностью убило уникальную Токийскую атмосферу.
Поскольку мы записывали оба шоу в Токио, в Японию прибыл как ростер Raw, так и ростер Smackdown (редко, когда оба бренда путешествовали вместе). За день до шоу, вся команда отправилась в Роппонги, где конкретно нажралась. Я с трудом припоминаю события того злополучного вечера, но точно помню, как пытался убедить Гробовщика позволить мне поцеловать его в губы. Конечно же, Фонз никогда бы этого не допустил, однако, он все-таки разрешил мне поцеловать себя в щеку, что меня вполне устроило.
Проснувшись на следующий день утром, я почувствовал себя публицистом Мэла Гибсона. Однако, то были лишь цветочки: я вспомнил, что вечером мне предстоит биться против Бенуа в поединке с болевыми. Меня тут же стошнило. Я не мог с уверенностью сказать, что послужило тому причиной — алкоголь или страх, но, полагаю, что и то, и другое.
Работать с Крисом всегда было непросто, а, учитывая тип матча и то, что моя голова вот-вот должна была взорваться, забрызгав стены Crown Royal (сорт канадского виски — прим.перев.), перспектива казалась мне крайне не радужной.
Матч, что не удивительно, изобиловал различными болевыми, и я, даже, пару раз чуть не сдал…завопил. В конце концов, я все-таки сдался после Crippler Crossface и мы пожали друг другу руки на радость японским фанатам, которые были восхищены нашей работой и нашим профессионализмом.
Я же был восхищен тем, что не наложил в штаны.
После матча, легендарный Доктор Смерть, Стив Уильямс (на тот момент он был в туре с AJPW) поблагодарил нас за бой и признался, что это был один из лучших поединков, что он видел за последние несколько лет. WWE Magazine даже признал наш поединок «Матчем Месяца».
Матч Месяца? Черт, если бы они знали, какое у меня было тогда похмелье, это был бы Матч Десятилетия.
Я всегда был сторонником того, что сюжет, предшествующий матчу намного важнее, нежели сам матч. Согласитесь, ведь битва добра и зла на ринге, которую с нетерпением ожидают увидеть миллионы, отдавшие за эту возможность свои кровные средства выглядит куда предпочтительнее зрелища, в рамках которого два полуголых, обмазанных маслом, мужика катаются по рингу в нижнем белье (я видел такое в фильме «Rambone»).
Дорога к WrestleMania – это особый случай, ведь сюжеты к ней должны соответствовать статусу главного шоу года. Не имеет значения, будь то классическое противостояние фрутового парня и мерзкого подлеца (наш с Регалом сюжет для WrestleMania 17), ученика против учителя (Джерико – Майклз) или возвращение героя, жаждущего отомстить злодею, который нанес ему травму (Джерико — Игрок): все сюжеты к WrestleMania, в которых я принимал участие, я считаю удачными.
Именно поэтому, в 2005 году, я был ужасно расстроен тем, что WrestleMania XXI в Лос Анджелесе приближалась, а планов на меня не было. Я начал думать, что руководство WWE поспешило посадить меня на скамейку запасных: меня считали отличным исполнителем, способным показать приличный бой с кем — угодно, однако, по их мнению, я был не способен приносить компании большие деньги. Я был в корне не согласен с этим и посему вновь задумался о том, чтобы на время исчезнуть из бизнеса.
И, тем не менее, я не хотел, чтобы мое появление на очередной WrestleMania ограничилось лишь ежегодным темным батл – роялем, которому не находится места в ТВ – версии (его можно найти на DVD вместе с остальным шоу).
Я позвонил Гевиртцу, который, как обычно, нежился в опочивальне, в окружении своего гарема. Он не мог выбрать, какая из знаменитых Джессик ему нравится больше: Альба, Биль или Симпсон. Видимо, выбор был настолько сложен, что, в итоге, он выбрал всех троих.
Я поделился с ним своими опасениями, на что тот ответил, что у него есть одна задумка, которая может сработать. Он велел Биль подать ему его блокнот, чтобы в красках поведать мне о матче с лестницами под названием «Голливудская Мечта», в котором бы, по задумке Брайна, приняли участие еще шесть исполнителей, которые, волею сценаристов, так же остались без сюжетов к предстоящей WrestleMania: RVD, Каин, Бенуа, Эдж, Кристиан и Шелтон Бенджамин. Победитель этого матча получал право на исполнение любой своей мечты: в конкретном случае, победа RVD привела бы к возвращению ECW.
Да, это был не матч за Мировое Чемпионство против Гробовщика, но все же лучше, чем ничего. Брайан подходил к середине своего красочного повествования, когда Симпсон, изголодавшаяся по ласкам, вырвала трубку из его рук и разъединила нас.
Несколько дней спустя, страсть Гевиртца к Джессикам прошла и он, наконец, смог вздохнуть полной грудью. Брайан сообщил мне, что поведал о своей идее Винсу и тот посчитал, что на кону должно стоять что-то более весомое. На протяжении еще нескольких минут нашего с Брайаном разговора мы обменивались идеями, пока я не предложил следующее: победитель получает контракт, который гарантирует ему титульный матч на Raw, что пройдет на следующий, после WrestleMania, день.
Гевиртц пошел дальше и предложил увеличить срок использования контракта с одного дня до одного года, в течение которого победитель имеет право обменять выигранный им контракт на один титульный матч. Винс, в свою очередь, добавил от себя еще немного креатива (чемодан) и так на свет появился матч «Money In The Bank».
Спустя несколько дней, Винсу в голову пришла идея назначить вместо Money In The Bank матч с болевыми между мной, Эджем и Бенуа, несмотря на то, что у Эджа в арсенале вообще не было болевого. Мне эта идея не понравилась, так как я считал, что: a) такой матч будет тяжело проработать и б) матч за контракт в перспективе выглядит куда более привлекательным и зрелищным для аудитории (плюс ко всему в нем будут задействованы сразу несколько громких имен). Ребята из раздевалки меня поддержали, и мы решили устроить встречу со Стефани и Винсом, чтобы убедить их провести Money in the Bank. Они внимательно нас выслушали и, в итоге, мы отпраздновали победу.
Все были довольны проделанной работой, ведь нам удалось показать настоящее зрелище, которое едва не украло шоу. Одним из ярчайших моментов матча стал клоузлайн, который провел мне Шелтон, перед этим пробежавший по лестнице, что, в свою очередь, лежала на другой лестнице (Бесстыдная Пометка Автора: Это была моя идея). Я упал на мат и незамедлительно ретировался с ринга.
Лос–Анджелесская публика зарядила фирменное «Holy Shit!», а я, тем временем, бросил взгляд на Адама Сэндлера и Роба Шнайдера, которые наблюдали за происходящем, сидя в первом ряду.
— Эй, Джерико, давай обратно на ринг! Хоо-хоооо-хоооо! — прокричал мне Сендлер голосом своего персонажа из «Водоноса».
Я состроил ему гримасу.
— Каждый зарабатывает так, как может. Кстати, кейджун (франкоязычный житель штата Луизиана — прим.перев.) из тебя неплохой вышел.
Я вскарабкался на апрон и тут же схлопотал по тыкве от Кристиана.
Матч Money In The Bank удался, и с тех пор он стал неотъемлемой частью WrestleMania. Этот концепт был настолько успешен, что, в итоге, перерос в полноценное PPV.
Эх, как же быстро растут дети…
Вскоре, после участия в MITB, я решил, что пришло время покинуть WWE. Я был доволен своей физической формой: за пятнадцать лет в бизнесе я не получил ни одной серьезной травмы (за исключением сломанной руки в 1994) и поэтому все это время я проработал без отпусков.
Проблема была внутри меня.
С каждым разом становилось все тяжелее оставлять свою жену и ребенка одних ради работы, тяжелее давалась сама работа в плане проработки матчей. Раньше, я находил какое–нибудь тихое местечко, садился там, наедине с самим с собой, и идеи относительно матча сами приходили мне в голову. Теперь же, даже после несколько часов мозгового штурма, на ум не приходило ничего, кроме нескольких избитых и заезженных сюжетов.
Мой запал иссяк и во многом по причине того, что меня усадили на скамейку запасных, а точнее в самый конец карда, где мне пришлось работать с парнями вроде Томко, Карлито и Мухаммеда Хассана (помните такого?). В который раз я чувствовал, будто вновь вернулся в 1999 год.
Если бы я работал в 70-х, я бы без проблем нашел другую компанию, которая с радостью бы меня приняла. Однако, в 2000-х, идти мне было некуда, да и если было бы куда, я бы все равно не пошел, так как рестлинг меня больше не интересовал. Я не был на 100% психологически готов к тому, чтобы снова выступать, а этот пункт имеет большее значение. Будучи в таком состоянии, я мог бы получить травму на ровном месте, да и к тому же, это не то отношение, которое этот бизнес приемлет. Я начал все больше жаловаться в раздевалке: я не хотел становиться одним из тех парней.
В WWE ко мне хорошо относились, и я не хотел ныть и гнусить по поводу любой мелочи, так как это послужило бы плохим примером для остальных ребят в ростере, особенно для самых юных его членов.
К тому же, я хотел продолжить реализовывать себя с другой стороны. У Fozzy было массу предложений из разных уголков света, но я, по понятной причине, не мог никуда уехать надолго. Мне так же хотелось попробовать себя на актерском поприще. А главное – дома меня ждала моя семья, с которой я хотел проводить больше времени.
Мой контракт заканчивался в июле, и Джонни (Лауринайтис) начал вести со мной переговоры о заключении нового. Я попросил у него дать мне время, на то, чтобы все хорошенько обдумать, когда, на самом деле, для себя я уже все решил: впервые в жизни я больше не хотел заниматься рестлингом.
