Уход из WWE
Злость во мне продолжала расти. Я не мог взять отпуск. Все тело ломило от боли. Хватало и личных проблем. Меня взбесила история с матчем в Майами, и я не был доволен тем, что в качестве чемпиона WWE меня заменят на Эдди Герреро.
Я не забыл, что каждый шажок вверх по лестнице приносил мне все больше денег, и теперь мне придется спускаться по этой лестнице?
Сейчас я почти не общаюсь с людьми из WWE, но и во время выступления в компании я держался в стороне. Мне не нравилось, что многие рестлеры не были достойны доверия, но я считал, что могу положиться на некоторых. Курта Энгла я бы мог причислить к таковым. Но потом кое-что заставило меня задуматься.
Я много общался с Куртом, но потом стал понимать, что в наши разговоры посвящены и другие люди. К несчастью, я узнал об этом очень неприятным образом.
Я знал, что в любой момент каждый из рестлеров в раздевалке может подставить меня, если они будут уверены, что это сойдет им с рук. Каждый хотел продвинуться вверх по лестнице. Каждый хотел зарабатывать больше денег, участвовать в лучших матчах и получать больший пуш. Ни для кого не секрет, что в рестлинге нужно постоянно быть начеку и чаще оглядываться. Каждый находится в таком положении, что предательство коллеги поможет ему сделать шаг вперед. Иногда руководство специально смотрит, насколько ты безжалостен, потому что Винсу нравится, когда его фавориты грызутся за главное место.
У Курта и меня должна была быть особая связь. Мы оба достигли вершин в любительской борьбе. Мы оба были настоящими атлетами, борцами в душе. Но в то же время Курт хотел занять мою позицию, как и любой другой рестлер в раздевалке. Он хотел того, что было у меня.
Винс никогда не смотрел на Курта теми же глазами, что и на меня. Курт выиграл золото Олимпиады, но Винс и Игрок не видели в нем олимпийского чемпиона. Они видели 180-сантиметрового парня в борцовке. По их мнению, фанаты готовы платить настоящие деньги только ради больших парней и Курт никогда не стал бы суперзвездой. Каким бы крутым Курт ни был в ринге, он просто был недостаточно высоким или большим, чтобы Винс МакМэн рассматривал его в качестве главной звезды на долгие годы.
Полагая, что могу доверять Курту, я признался ему, что хотел бы завязать. Больше я никому не рассказывал, да и он пообещал держать язык за зубами. Но после этого признания я стал замечать, что Винсу известно о моих планах. Неужели меня подставил Курт?
Тогда Курт и я вместе ездили на шоу, и по его поведению я уже заподозрил неладное. А в один из дней я вышел переставить арендованную машину и нашел в ней сотовый Курта. Взглянув на экран, я увидел, что последний звонок он сделал Винсу МакМэну. Является ли это доказательством вины? Может да, а может — нет. Но с того дня я держал язык за зубами и не говорил Курту о том, о чем никто не должен знать.
Я проиграл пояс чемпиона WWE Эдди Герреро на арене Cow Palace в Сан-Франциско. Весь сюжет вращался вокруг того, что Билл Голдберг выбрался на ринг и провел на мне «Гарпун». Я не верил, что причиной смены чемпиона стало то, что Винс действительно считал Эдди способным приносить больше денег, чем я, или что Винс действительно считал, что в матче с Голдбергом на WrestleMania пояс не нужен. Я подозревал, что Винс решил снять с меня пояс, потому что Курт рассказал о моем желании уйти из рестлинга.
Я решил сконцентрироваться на том, чтобы просто покинуть WrestleMania целым и невредимым, получить большой чек и уйти. Конечно, как и любой другой план, этот так и не осуществился. Пока я настраивался на новый режим, WWE провернули со мной очередную шутку.
Нам предстояло путешествие в Южную Африку, а это просто ужасная поездка. Это перелет в противоположную часть мира. Еда — отстой. Лететь туда долго, а возвращаться, кажется, еще дольше. В этом нет ничего хорошего, кроме денег, если ты выступаешь в мэйн-ивенте.
Во всех четырех шоу в Африке мне предстояло выступать в мэйн-ивенте против Курта и Эдди, но прямо перед вылетом из Соединенных Штатов мэйн-ивент заменили обычным матчем Курта против Эдди. Мне сказали, что им нужно отрепетировать матч на WrestleMania, а мне предстояло возиться с Бобом Холли, которого я только что, на Royal Rumble, победил за 4 минуты.
Мне нравится Боб. Он хороший парень и относится к себе серьезно, но я не хотел работать с ним. Ничего личного, но матчи с Бобом Холли ничего для меня не значили в то время.
Матч на Royal Rumble должен был положить конец нашему сюжету. А теперь я должен лететь в Южную Африку, чтобы снова работать с Бобом Холли? Кто-то может мне объяснить зачем? Я знал, что никто не заплатит за такой матч. Если я не нужен, дайте мне отпуск. Мне очень нужен был перерыв в то время, но Джон Лауринайтис уверял меня, что я необходим в карде. Против Боба Холли? Да вы издеваетесь?
Я знал правду. Мной просто забивали место в карде. Я не хотел играть такую роль. Никогда.
Даже сегодня я не могу простить себя за то, что сел в тот самолет до Южной Африки. Надо было просто уйти. Поездка была отвратительной во всех смыслах: деньги не стоили потраченных времени и здоровья, а я пил весь обратный путь до Штатов. Только в том путешествии я провел 54 жалких часа в самолетах.
Когда мы приземлились в аэропорту JFK в Нью-Йорке, нас, словно скот, загнали в автобус и повезли в аэропорт LaGuardia, где нас ждал самолет до Атланты. В Атланте мы должны были пересесть в какой-то кукурузник и полететь в Саванну. А в Саванне нас ждала привычная однообразная мясорубка. Забрать багаж. Арендовать машину. Найти зал. Найти еду. Попытаться поспать, потому что на следующий день с самого утра будут ТВ-записи, на которых ты должен выглядеть хорошо.
И тогда я взорвался.
Месяцем ранее сорвался Натан Джонс, за несколько минут до выступления в своем родном городе в Австралии. Странно то, что в словах Натана я уловил немало смысла: «Ничто не может оправдать этот стресс… Все это похоже на игру, а потом тебе говорят, как серьезно они относятся к бизнесу… Я больше не хочу быть здесь».
В общем, мы высадились в JFK, доехали до LaGuardia, и там я снова начал пить. Сидя в баре аэропорта, я решил, что я не сяду ни на какой самолет и не полечу в Саванну. Зачем? Чтобы провести еще один матч с Бобом Холли? Я не представлял, какой сюжет ожидал меня на ТВ-записях, да и мне было наплевать. С меня хватит. На этом все. Конец пути. Я отправляюсь домой.
Я покинул бар, прошел через весь аэропорт к кассе и купил билет на свой самолет до Миннеаполиса. Сев в самолет домой, я заказал еще выпивки, но мне отказали. Мне не понравилось, что мне не продают алкоголь, и я закатил сцену, которая могла закончиться весьма плачевно. Это не было умным решением, но моя голова была забита всей этой чушью…
К счастью, меня не выкинул с самолета, и я добрался домой. Бедные стюардессы. Они могли бы вызвать полицию, но не стали. Пожалуй, это мое публичное извинение перед ними и благодарность, что не сделали и без того неудачный день еще хуже.
Я решил не ехать на ТВ-записи в Саванну. Вообще я просто поступил, как Стив Остин. Я был дома и не собирался никуда уезжать. Никаких больше переездов. Ни в коем случае! Тогда я, наконец, понял, что могло твориться в голове Остина, когда он сорвался, поэтому я никогда не чувствовал обиды на него за тот поступок. Стив ушел не потому, что не хотел работать со мной. Я, скорее всего, был последним в списке возможных причин.
Я хотел уйти не из-за Эдди Герреро, Боба Холли или кого бы то ни было еще. Мне просто было необходимо свалить. Я потерял веру, потому что перестал общаться с семьей, проводя в разъездах по 300 дней в году, поэтому у меня осталась лишь Федерация. Как я мог обеспечить дочери хорошую жизнь, если она меня никогда не видела? О какой финансовой мотивации может идти речь, если меня медленно опускали вниз по карьерной лестнице? Наконец, я стал мыслить здраво, по крайней мере, мне так казалось.
Не знаю, почему я сел в свой самолет на следующее утро и полетел в Саванну, но это случилось. По-моему, Рена уговорила меня: «Слетай в Саванну, поговори лицом к лицу с Винсом, делай дела правильно».
Я люблю эту женщину.
Я прибыл на арену в Саванне задолго до начала шоу, и продюсер сообщил мне, что мой матч с Бобом Холли на ТВ займет 9 минут. Тут я сорвался. Я отправился прямо к Джерри Бриско и заявил ему: «Вы наняли меня, поэтому я сообщаю лично вам, что ухожу. Я увольняюсь».
Я хотел высказать все в лицо Винсу. Я должен был отдать пояс Эдди Герреро, чтобы WWE привлекло внимание латиноамериканского рынка? Мой матч с Голдбергом на WrestleMania настолько крут, что его не надо рекламировать? Мне сказали, что я раздавлю Голдберга на «Мании» за 30 секунд, но на Боба Холли мне нужно целых 9 минут?
Помню, как Бриско искал Винса, пока я кипел внутри. Винс был на ринге с Игроком, поэтому я вышел к нему и сказал: «Нам надо поговорить». Не понимая всю серьезность ситуации, Винс заставил меня подождать несколько минут. Я становился все злее с каждой секундой и, в конце концов, прервал их разговор и заявил, что нам нужно поговорить немедленно.
Мы отправились в кабинет Винса, где я сказал ему, что все кончено, я отправляюсь домой. Я не имел никакого желания выступать с Бобом Холли на ТВ, вообще не хотел выступать в тот вечер и просто собирался уйти из компании. Винс ответил: «Но Брок, как же WrestleMania? Ты не можешь уйти на минорной ноте!»
Следующие его слова я не забуду никогда: «Ты не можешь так поступить со мной».
В голове у меня стучало: «ТАК ПОСТУПИТЬ С ТОБОЙ?» Я не знал, что такого, по мнению Винса, я делал с ним, но больше не собирался быть частью происходящего!
Я согласился остаться до WrestleMania, просто потому что мог бы получить большой чек за матч с Голдбергом. Я договорился, чтобы время матча с Бобом Холли сократили до пары минут, выступил, помылся в душе, переоделся и сел в свой самолет.
Рена составила мне компанию в рейсе домой, и я почувствовал громадное облегчение. По глупости я позволил Винсу уговорить меня протянуть до WrestleMania, но, не согласись я на это, наверняка, мне не заплатили бы большую часть из уже причитавшихся мне денег. С финансовой точки зрения, это был правильный ход.
Я знал, что разозлил Винса. В его глазах я проявил неблагодарность. Я наплевал ему в душу. Но он мог бы это предвидеть. Сколько раз я просил его об отпуске? Сколько раз жаловался на свой образ жизни и его последствия? Винс всегда отвечал дежурной фразой: «Брок, ты же крепкий парень».
Но быть крепким парнем — это не цель жизни. Цель жизни — иметь жизнь. Многолетние перелеты из города в город, из бара в бар, от одной девки к другой, от викодина до викодина, от одной бутылки водки до другой — это не жизнь.
Мне нравилось выступать на ринге. Заставлять людей вскакивать на ноги. Заставлять их ненавидеть моего персонажа. Развлекать фанатов. Я с удовольствием занимался этим, особенно когда мог работать с рестлерами, которые мне нравились. Но мне также хотелось иметь семью, а это было невозможно с моим рабочим графиком. Я не ненавижу рестлинг, и уж точно не ненавижу рестлеров. Просто жизнь в дороге не для меня. Такую жизнь я бы себе не выбрал.
В нужное время я объявил всем, что покидаю WWE. С того момента я стал изгоем. Никто из парней не хотел светиться рядом со мной, потому что я заслужил плохую репутацию. Я отвернулся от рестлинга — их бизнеса, их жизни. Я сдался. Спрыгнул с поезда. Они не могли этого понять, потому что этот поезд был единственным средством передвижения в их жизни.
Мне было наплевать, потому что я уже сделал свой выбор. Я продолжал вести себя, как хозяин положения, потому что во всей компании не нашлось бы ни одного человека, способного бросить мне вызов. Если бы я захотел сломать любого в раздевалке, никто ничего не сделал бы в ответ. Я мог бы порвать любого из них. Но это не является целью бизнеса, поэтому я старался оставаться дружелюбным. Быть профессионалом. Делать свою работу. Получать за нее деньги. Обеспечивать семью.
Рождение дочери Мии изменило мою жизнь. Я хотел быть рядом с ней, наблюдать, как она растет. Многие рестлеры с кучей бывших жен и брошенных семей в различных штатах пропустили самые важные события в жизни любого человека. Я этого не хотел, и еще больше не хотел, чтобы моя дочь страдала. Она заслуживает настоящего отца.
Поймите меня правильно. Работа в WWE имеет множество положительных сторон. Я заработал много денег, хотя и потратил немалую их часть на то, чтобы освободиться от контракта. Я стал знаменит, что помогло мне попасть в UFC. Я разобрался в промоутировании и маркетинге. Но самое лучшее в этой истории то, что я встретил свою жену. Если бы я не попал в WWE, я бы не встретил Рену. Она родила мне двух здоровых сыновей и относится к Мии, как к своей дочери. Поэтому я откровенно говорю, что меня благословил Бог.
Рена поддержала мое решение покинуть WWE, что было для нее нелегко, поскольку она все еще работала в компании в то время. Но она понимала, что меня никакими силами не удастся заставить остаться там. Проведя несколько лет в таком режиме и пройдя через много трудностей, я хотел снова заниматься спортом и участвовать в соревнованиях. Я подумывал о том, чтобы попробовать свои силы в американском футболе.
Но, готовый на все ради ухода из WWE, я совершил крупнейшую ошибку в жизни. Я подписал соглашение о расторжении, в котором был пункт о запрете на конкуренцию.
Винс был зол на меня, потому что в июле 2003 года мы только подписали новый контракт на условиях, которые, по словам Винса, он не давал еще ни одному рестлеру. Но тогда меня уже не волновали ни деньги, ни условия. Деньги у меня были, и я лишь хотел распрощаться с Винсом.
В то время я не имел представления, что займусь смешанными единоборствами и попаду в UFC. Я не мог и подумать, что буду заниматься рестлингом в Японии. Я планировал попасть в NFL, но это не было моей главной целью. Я просто хотел распрощаться с Винсом и забыть о стиле жизни в WWE. Все остальное стояло на втором плане.
В конце концов, Винс согласился отпустить меня, но заставил подписать это соглашение о расторжении. Я решил, что неплохо было бы показать документ моему юристу перед тем, как я поставлю свою подпись. Я получил соглашение от Винса в каком-то отеле и сразу же отправил факсом юристу в Миннеаполис. Он позвонил, обещал посмотреть документ и вернуть мне версию с его комментариями.
Но мне не терпелось. Я хотел уйти. Я не собирался составлять конкуренцию Винсу и WWE, поэтому мне было наплевать на этот запрет в версии Винса. Поэтому еще до того, как мой юрист прислал свою версию, я подписал документ Винса. Я думал, все будет просто: я получу чек за WrestleMania и навсегда забуду о карьере рестлера. Так сильно я еще не ошибался.
Я не узнал одного нюанса, потому что не стал ждать ответа юриста: хотя в моем контракте с WWE срок ограничения выступления за конкурентов составлял всего лишь год, соглашение о расторжении вносило поправки в этот пункт.
Стараясь избежать переговоров и перетягивания каната, чем и занимаются юристы, я просто подписал соглашение, в котором говорилось, что я не могу появляться в любой компании, связанной с рестлингом, смешанными единоборствами и «спортивными развлечениями», в любой точке мира вплоть до середины 2010 года.
Одним росчерком пера я подставил себя больше, чем кто бы то ни было. Я перешел от запрета на съемки в TNA (единственном конкуренте Винса в Штатах с ТВ-слотом) в течение года к запрету на рестлинг, бои и любые проявления «спортивного развлечения» во всем мире на следующие 6 лет. А мне только исполнилось 27 лет. Если бы я не стал бороться против этого пункта в соглашении о расторжении контракта, я бы остался без работы до 33 лет, то есть до момента, когда я сел писать эту книгу. Все, чего я добился после матча с Голдбергом в Madison Square Garden, не произошло бы. А самый пик своей карьеры я бы провел на скамейке запасных.
Наверное, здесь стоит привести старую пословицу: «век живи — век учись». Я потратил год жизни и кучу денег, чтобы отменить этот пункт соглашения. Но все это осталось в прошлом, я отвоевал свободу. У меня есть семья. Я люблю свою жизнь. Я не гружу себя воспоминаниями. Это осталось в прошлом. Эта часть жизни закончена.
Завершение
Так удачно совпало, что последний матч в WWE я провел против Билла Голдберга, а рефери был Стив Остин; Билл и Стив мне по-настоящему нравятся. Жаль, что я узнал их ближе только тогда, когда мы уже покинули бизнес.
Стив — хороший парень. Я думал, что Стив просидит в WWE до конца своих дней, но он удивил меня и многих других. Я не сожалею о своей карьере в WWE и уж точно не сожалею об уходе из компании, но иногда мне хочется, чтобы Стив и я все-таки провели хотя бы один матч, когда мы оба работали в компании. Это было бы интересно, потому что наши персонажи являются антиподами по природе. А это всегда приносит большие деньги.
Стив был жестким парнем, не терпящим ерунды. Он также больше времени уделял закулисной политике. Я все делил только на черное и белое, а Стив всегда находил компромисс. Наш матч со Стивом мог собрать огромную кассу. Он стал бы особенным. Но кто знает? Может, однажды это еще произойдет.
Я согласился проиграть Биллу Голдбергу в последнем матче в компании, хотя мне обещали, что я уничтожу его за 30 секунд. Полагаю, мой уход вызвал у руководства больше ненависти, чем уход Билла.
Билла придумал не Винс. Для Винса Билл навсегда остался созданием WCW, чужаком. Но Билл провел мне «Гарпун» и удержал в матче на WrestleMania. Но никого в Garden это не интересовало. Все фанаты освистывали нас, потому что уже знали, что мы оба уйдем. Для них лучшим моментом матча стали «Станнеры» Остина нам обоим.
Билл схож со мной по духу. Мы оба не хотели быть на ринге в тот вечер, мы просто хотели получить чеки и покинуть компанию. Но даже если бы мы были друзьями и тусовались вместе в WWE, это ничего бы не значило, потому что там ты настолько цепенеешь от образа жизни, что все воспринимаешь скептически. То, что мы узнали друг друга ближе уже после ухода, даже к лучшему, потому что тогда мы поняли, что сможем стать друзьями. А в WWE мы были двумя жалкими ублюдками. Оказавшись вне компании, мы поняли, что у нас много общего.
Билл — честный парень, который выступал, чтобы потом уехать. Я это уважаю. Он хочет делать ту работу, которая ему нравится. Ведь Билл мог бы теперь сидеть в раздевалке TNA, выдаивая из них огромные чеки, как многие другие так называемые «легенды». Но Билл не таков. Он хочет играться с сыном, работать с машинами и иногда появляться на ТВ за деньги. Билл был комментатором у ринга в моем первом матче в ММА, и с тех пор мы стали отличными друзьями.
Забавно, ведь в рестлинге мы оба были уничтожающими все на своей пути животными, что и привело к матчу на WrestleMania. Перед тем матчем я почти не общался с Биллом, но он оказался таким классным, что я был готов рассмотреть возможность стать друзьями вне компании.
В общем, я выступил на WrestleMania и уехал домой в марте 2004 года. Уже не чемпион, уже не рестлер. Я собирался попробовать свои силы в NFL.
