У меня мало хороших примеров для подражания. К счастью, Кэролин все еще встречалась с Лютером — тем самым, что помог с похоронами мамы. Он был успешным бизнесменом: владел не только похоронным бюро, но и ночным клубом, ранчо, у него были еще несколько проектов. Он был самым успешным и при этом честным предпринимателем, которых я вообще знал! В общем, когда-то я хотел стать как он.
Иногда, когда Лютер был слишком занят своими делами, Кэролин брала меня к себе на работу в маленький бар под названием «Seashore Lounge» — очень крутое место, прям на берегу. Там я видел жизнь с такой стороны, с которой детям в моем возрасте ее не увидеть.
В общем, Кэролин заправляла этим баром, который по сути был притоном, в котором ошивались шлюхи, сутенеры, алкаши и прочие ненадежные элементы. Прямо у дверей всегда были несколько полуголых девиц, пытавшихся завлечь прохожих. Сексом занимались в туалетах, за мусоркой, на парковке. Кокаин и героин был повсюду. Это был громкий, беззаботный и неуправляемый мирок, на который, по непонятным причинам, власти смотрели сквозь пальцы. А это был настоящий салун времен Дикого Запада. Полиция приезжала, ну только если происходило убийство. Это было слово некое соглашение между обеими сторонами.
Но каким бы хаосом это ни было, это был мой рай, мой уход от жестокой реальности. День за днем, пока я подметал пол или мыл посуду, мои уши и глаза вбирали все, что можно было подслушать или подсмотреть. Я был в курсе всех разговоров проституток, которые обсуждали клиентов и считали деньги. Некоторым вещам я не мог поверить. Как эти несчастные женщины просто отдавали весь заработок своим сутенерам. Одно было точно: со всем эти услышанным и увиденным как я мог осенью просто вернуться в школу? Меня снова ждал восьмой класс. Это было грустно и унизительно. Жизнь показывала мне самые разные варианты моего будущего, но только не дорогу обратно в школьный класс. Как я мог туда зайти, учитывая, что я знал такие секреты городской жизни, от которых у обычных детей сорвет крышу?
Seashore был не единственным место, где я видел наркоманов. Казалось, они были везде. И очень скоро я и сам с ними столкнулся. Как-то раз я ожидал автобус, подошел парень по имени Доминик и его отчисленный старший брат Тодд. Именно они познакомили меня с марихуаной. Тодд достал тощий косяк, поджег его, они закурили. Мне давно хотелось попробовать, поэтому когда Доминик передал мне его, я глубоко затянулся. Через секунду я кашлял как ненормальный, а из глаз лились слезы. Доминик и Тодд рассмеялись, а я потихоньку переживал первый наркотический эффект. И мне понравилось. Что сказать, у меня в жизни появилась еще одна небольшая цель.
Марихуана была не единственным наркотиком. Это был конец 70х, их была уйма. Казалось, что не было ни законов, ни границ. Было сильное успокоительное в таблетках квалюд; был сироп от кашля с кодеином. Билли Джин и ее очередной дружок Батч умели смешать квалюд и сироп в коктейль, который они называли Особый Джим Джонс — с намеком на отравленный напиток Кул-Эйд, при помощи которого в Гайане покончили жизнь самоубийством почти тысяча последователей секты Джима Джонса. В общем, полбутылки Особого Джима Джонса хватало им двоим на долгие часы кайфа. Я смотрел на них и смеялся от их поступков и жестов. Были и тяжелые наркотики — кокаин и героин, — и я видел, что они могут сделать с человеком. Буквально на моих глазах люди полностью опускались, разрушали свои жизни. И я не хотел повторить их участь.
Марихуана — да. Периодически я курил, но только дома и с друзьями. Иначе — нет. Я не накуривался целыми днями, я был активным подростком, который учил жизненные уроки при любом возможном случае.
Некоторые из этих уроков были не так просты. Как-то раз дома у Кэролин я случайно зашел в одну из комнат и увидел, что на диване лежит какой-то парень. Вокруг его руки был обернут ремень, а в саму руку воткнута игла. Я был шокирован. Но еще больше меня поразило, что это был Лютер!
Я потерялся в пространстве, не знал, куда идти. С трудом я вышел из комнаты и захлопнул дверь.
Как я мог хотеть быть на него похожим?? Мне было едва 14, и я снова был потерян. Если самый успешный человек из тех, что я знал, был наркоманом, то какой смысл вообще следовать каким-то правилам?
Я стал еще меньше времени уделять школе. Вместо учебы я садился на автобус и ехал в центр Хьюстона. Одним из моих любимых способов отвлечься от действительности был кинотеатр, который назывался Majestic Metro. Можно было заплатить всего пятьдесят центов и часами смотреть фильм за фильмом — такие как «Шафт» или «Супер Флай». Но больше всего мне нравились шедевры Брюса Ли и прежде всего, конечно, «Выход Дракона». Его подвижность, ловкость, его удары покорили меня с первого взгляда. Все, о чем я мог думать, — это когда-нибудь стать таким же как он.
В школу же я ходил лишь на пару предметов, которые были мне интересны. Прежде всего, конечно, математика, но не потому, что я был любителем умножения и деления. Мне нравилась учительница Мисс Хьюз. Пока она писала на доске формулы и цифры, я с увлечением разглядывал ее задницу. Писала она много, так что времени на наблюдения было достаточно.
Что касается мирка Кэролин, то я стал потихоньку приглядываться к тому, что в один прекрасный день могло бы стать и моей судьбой. Я видел парней с большими машинами в дорогих шубах, с золотом на шее и бриллиантами на пальцах, и иногда мне казалось, что таким же стану и я.
Наверное, с точки зрения Кэролин, это было безответственно. Но я знал, что она старается изо всех сил и желает мне только самого лучшего. Поэтому я ее не винил и не жаловался, а наоборот, уважал: она стала моим первым учителем жизни на улицах. Годы тяжелой жизни и рискованных поступков сделали ее бесстрашной и расчетливой. С ней мало кто готов был связываться. Хотя незнакомые с ней люди порой совершали эту ошибку. Как-то раз мы проводили вечер дома, и в дверь постучали. Бонита посмотрела в глазок и, увидев нашего брата Дона, открыла дверь. Но за Доном оказался его дружок-укурыш Клайд. Он постоянно ошивался в Seashore, и в этот раз в его руке был пистолет, который он упирал в спину Дона.
Они зашли внутрь, и я запаниковал. Клайд заорал, чтобы мы не двигались. Его зрачки были расширены, он выглядел совершенным безумцем. Размахивая пистолетом, он обшарил сумочку Кэролин, шкафчики и все, до чего мог дотянуться. Да, я был напуган, но меня стала заполнять неконтролируемая ярость. Мне хотелось добраться до пистолета моей сестры, который, как я знал, находится в соседней комнате. Я хотел пристрелить этого ублюдка. Эта мысль отчетливо пронеслась в моей голове несколько раз. Но я не мог пошевельнуться.
Клайд закончил обыск, снова взял на мушку Дона и вышел из дома с нашими деньгами и ценными вещами. Кэролин тут же взорвалась. «Где мой пистолет? Этот урод посмел забраться в мой дом! Он думал, ему это сойдет с рук?» Она метнулась в свою комнату и тут же вылетела из нее с пистолетом в руке.
Позже мне рассказали, что Клайд успел убежать достаточно далеко и отпустил Дона в конце квартала. Дон тоже убежал.
На следующий день я пошел в школу. Но, сидя за партой, я мог лишь обдумывать события дня вчерашнего. Мой сосед думал, что будет на ланч, или что сказал Арчи Банкер во вчерашней серии All in the Family, мои мысли были связаны с тем, как днем ранее меня ограбил псих с пистолетом.
Спокойная жизнь мне не светила. Поэтому я прятался от стресса где только мог. Учеба меня не интересовала, но, по иронии судьбы, именно в школе я мог хорошенько забыться. Потихоньку я стал одним из ключевых музыкантов школьного ансамбля! Я неплохо играл на ударных, а это было равносильно тому, чтобы быть квотербеком футбольной команды. Это было очень здорово, мои лучшие воспоминания о школе связаны с музыкой. Начал я, естественно, с неохотой, но со временем привык и даже стал весьма популярен в музыкальных кругах. Вряд ли бы я вообще ходил в школу, если бы не ансамбль и задница Мисс Хьюз.
Мое внешкольное образование шло прежним путем. Периодически я ездил в гости к Билли. Она жила в каком-то захолустном домишке и, учитывая, что мне там делать было совершенно нечего, она сажала меня присматривать за детьми своего очередного папика. Пока Билли крутила мужиками на улицах, я наслаждался компанией тараканов. Единственным плюсом ыбли двадцатичетырехчасовые марафоны порнофильмов. Раньше такое непотребство я видел разве что в журнальчиках для взрослых, а теперь мог засорять себе мозги целыми днями, наблюдая В ТЕЛЕВИЗОРЕ.
Но это было не единственным полезным уроком поездок к Билли. Как-то раз она попросила забрать и привезти пакет с травкой. Не скажу, что я долго раздумывал перед тем, как решить отсыпать немного и для себя. Пытаясь покрасоваться перед Батчем, я потребовал ее машину. Билли согласилась.
Батч выдал мне наличность, я взял ключи и отправился в очередное приключение.
Черт, как же круто, — так я думал, подъезжая к самому горячему кварталу города по делу! Я знал всех соседей Билли, поэтому никто не удивился, когда я забрал ее пакет, закинул в ее машину и уехал на ней обратно. Я напевал про себя песенку Too Hot Ta Trot, которая играла по радио. И тут я увидел полицейского.
Гаддэмит, Букер, ты подсадил меня на еще одну крутую фанк-группу!
Из-за травки запах из моей машины шел соответствующий. Огоньки мелькали в зеркале заднего вида, я словно бы огло на дискотеке. И что дальше?
Коп подошел к машине, приказал выйти и передать мне наркотики. Я попытался прикинуться дурачком, но он сказал, что работал под прикрытием и все видел. Я продолжал идти в несознанку, но перед глазами все плыло. Полицейский настаивал. Моя схема не работала, поэтому я все ему отдал.
Он начал задавать кучу вопросов про продавцов, кого я еще видел. Он сказал, что ведут наблюдение за этим местом уже несколько недель.
Я отказывался что-то говорить. Одно дело — попасться самому, а другое — сдать других. Этому не бывать.
Полицейский сказал, что я зашел в дом, отдал деньги, забрал товар и ушел. И после этого я убеждаю, что никого там не знаю? Коп продолжал пристально на меня смотреть.
Я собрал все свои 14-летние мысли в кучу и дрожащим голосом начал объяснять.
Он покачал головой, записал мое имя, после чего отпустил.
Как так? Я не мог поверить своим глазам. Вместо того, чтобы надеть на меня наручники и арестовать, он отпустил меня? Я не стал испытывать его терпение и юркнул в машину с намерением побыстрее убраться.
И тут..
— Да, и это тоже забери.
Я услышал эти слова и полицейский вернул мне марихуану.
Черт возьми, это вообще за дерьмо??
Он повторил, что я свободен.
Я ничего не понимал, но забрал пакет.
— Кстати. Ты же в курсе, что если ты заберешь пакет, я буду вынужден тебя арестовать за хранение наркотиков?
Я остановился.
— Если я выброшу пакет, то все будет в порядке?
— Нет, в таком случае я буду вынужден арестовать тебя за разбрасывание мусора. — Он откровенно издевался, — полагаю, тебе нужно найти другой способ избавиться от травки.
— Ну и что мне сделать, съесть что ли? — пошутил я.
Он даже не улыбнулся. Черт, он реально хотел, чтобы я полностью сожрал всю травку?? Тем не менее, я и в этот раз не решился испытывать его терпение. Я посмотрел на пакет. Мне было ужасно стыдно. В конце концов, я понял, что пора приниматься за трапезу. Я высыпал садержимое на ладонь и еще раз посмотрел на копа. Может, мне все же получится с ним договориться? Но нет, на его лице было издевательское и непоколебимое выражение.
Пришлось есть. Это было унизительно, поскольку вокруг собрались несколько зевак. Тем не менее, я завершил свой обед и вернулся в машину. Кстати, полицейский даже не проверил мои автомобильные права. Их-то у меня подавно не было.
Пока я ехал домой, я боялся, что Батч и Билли будут в бешенстве, что я не привез их товар. Но они только рассмеялись над моим неожиданным приключением и спросили, не хотел ли я десерта? Я ничего не понимал.
Они взяли себе марихуану откуда-то из другого места и даже угостили меня. Ну, в принципе, если не считать небольшого жжения в горле, все прошло хорошо. Но главное, я прожил еще один сложный день и в трудной ситуации повел себя согласно уличным законам, никого не сдав. Да, копы победить в этой схватке, но я смог выиграть всю войну.
Мы достаточно неплохо общались с Батчем. В отсутствие отца он тоже стал для меня образцом для подражания. Я видел в нем старшего брата. Когда Билли ездила по своим делам, он брал меня с собой. От него я многому научился.
У него был белый кадиллак, в котором он всегда слушал музыку Уилли Хатча. Этот певец был очень популярен среди темнокожих жителей Хьюстона, поскольку он пел о том, что нас волновало больше всего. Обычный вечер Батча начинался с того, что он объезжал точки, где работали его девчонки. Это были совершенно непохожие на бар Кэролин заведения: занюханные отельчики, грязные клубы, наркопритоны, заброшенные здания, в конце концов, просто перекрестки.
Там обитали всяческие отбросы, опустившиеся люди, бомжи, наркоши. Их лица были пустые, хотя они пытались сохранять серьезное выражение. Батч не упускал возможности прокомментировать это:
— Смотри, Джуниор. Меня тошнит от всех этих ублюдков. Ни в коем случае не повторяй их судьбу. Держись подальше от наркотиков. Они выжмут из тебя всю жизнь.
Батч был словно охотник на лис или на крабов. Он проверял свои «ловушки» пару раз в день, и черт возьми, я был шокирован каждый раз, если кто-то из его женщин сдавал меньше денег, чем нужно. Когда он выходил из машины и шел с ними переговорить, я всегда закрывал глаза руками. Если денег было недостаточно, он мог врезать им затрещину, прижать к стенке, а то и побоями сбить с ног. Ему было плевать на причины, на погоду, на все остальное. Девчонки должны были стоять с утра до вечера на своей точке и заработать столько, сколько он хотел.
Они ревели, размазывали слезы и макияж по щекам, но никогда ему не отвечали, только обещали в следующий раз все исправить. Батч же поносил их на чем свет стоит. Он требовал уважения и его угрозы, что он может с ними сделать, если они не соберут деньги, пугали даже меня. Представляю их ужас, когда у них было недостаточно денег, и они видели приближающийся белый кадиллак.
Но как бы странно это ни прозвучало, но при всем моем шоке, я также испытывал странное возбуждение. Я и раньше задавался таким вопросом: Это то, чем я хочу заниматься? И именно разъезжая с Батчем, я наше ответ: Да, пожалуй.
Я никогда не видел, чтоб Батч заезжал на точку к Билли. Думаю, он старался, чтоб этого не случилось. Конечно, не раз я видел, как Билли возвращается домой с синяком или разбитой губой. Но она сама не рассказывала, поэтому я не знал, вина ли это Батча или нет. А спрашивать — ясное дело, я не решался.
Но вся эта ситуация — поездки по Хьюстону с Батчем, рассказы сестры, — все это было хорошим жизненны образованием. Батч был очень неплохим учителем. Он видел во мне своего протеже, своего апостола. Он благоволил мне, иногда даже подкидывал деньжат и давал небольшую работенку, чтобы я входил в курс дела и почувствовал вкус. Думаю, он видел во мне себя в детстве, и ему нравилась идея, что у него появился такой преданный и внимательный ученик, которому он рано или поздно может символически передать свои туфли на огромной платформе.
Тогда сутенерство было полноценной работой! Батч вкладывался в нее по максимуму. Успех уличного дельца полностью зависел от того, насколько он был готов посвятить этому всю свою жизнь: костюмы, обувь, отношение, манеры. Батч следил за всеми мелочами.
Свой стиль он заимствовал из соответствующих «Черных» фильмов, коих в 70е было множество. Как и актеры из этих фильмов, Батч постоянно играл свою роль. И черт возьми, у него это получалось!
У него была шикарная походка — мелодичная и эффектная, с неповторимым рваным ритмом: он делал мягкий шаг левой ногой, а затем быстро выбрасывал вперед правую.
С головы до пят, в своем каждом действии он был настоящим профи. У него были длинные волосы, кончики которых завивались. Он очень внимательно следил за их состоянием. Сидя в парикмахерской, он частенько любил рассуждать о своей жизненной философии. Также он постоянно делал и дорогой маникюр.
Я же в это время просто сидел рядом, уперев подбородок в руку и слушал, ловя каждое его слово. И не только его! Я мог слышать разговоры и других таких дельцов, которые постоянно обсуждали свои дела. Один постоянно хвастался, что в его бригаде была белая девчонка. По его словам, она приносила больше всего денег. Все другие ужасно завидовали этому факту и, конечно же, тому, сколько денег она приносила.
А я был как Синдбад, который путешествовал по семи морям и слушал байки пиратов об их похождениях и завоеваниях.
Да, долгие годы я провел под крылом мамы в Саннисайде и Южном Парке — это было моей зоной комфорта. Теперь же я жил в реальном жестоком мире, который изучал через рассказы уличных дельцов, наркоторговцев и сутенеров. Наблюдения за Батчем повлияли и на мои действия в школе. Да, я практически туда не ходил, но если я это делал, то всегда при этом пытался копировать Батча и его дружков. У меня всегда были деньги, поэтому я всегда носил самые крутые казаки, дизайнерские ремни, самые модные рубашки Lacoste с маленькими крокодильчиками. Естественно, у меня были нелепые «кудряшки Джери», которые тогда были безумно популярны.
Современному зрителю эта прическа может быть знакома по фильму «Криминальное чтиво». Ей щеголял персонаж Сэмюеля Джексона.
Конечно же, на фоне остальных школьников в драных джинсах и развязанных кроссовках я выглядел взрослым мужчиной в компании детей. Мне завидовали, на меня показывали пальцем. Ну и я сам вел себя так, словно был хозяином вселенной. Для меня это было возможность самореализоваться, и я ей пользовался. В конце концов, если я могу себе это позволить, то почему нет?
Единственное, что смущало меня в том, чтобы решить последовать за Батчем, были побои, которые нужно было наносить женщинам. У меня в прямом смысле слова были ночные кошмары от того, что я видел. Иногда, кстати, я слышал разговоры Кэролин о том, что в парке нашли убитой какую-то девчонку. Иногда Билли упомянула одну из подруг, которая не вернулась домой. Слова подбирали разные, но факт оставался фактом. И каким бы грандиозным ни казалось мне будущее, я не раз задумывался, стоит ли принимать приглашения Батча. Какой бы привлекательной ни казалась темная стороны, в глубине души я хотел сделать правильный выбор. Да, я видел уважение и большие деньги, что было очень важно для моей потерянной подростковой души. Но я также видел, что этот вариант не всегда срабатывает так, как это получилось у Батча.
У моей сестры Гэйл как-то был сутенер по имени Джин. Он поистине прошел эту дорожку с самого низа. Сначала у него ничего не было, он начал с пяти девушек, но очень скоро у него появился и кадиллак, и драгоценности, а еще через некоторое время он стал главным городским воротилой. А спустя еще чуть-чуть он исчез. Просто растворился без следа.
Через пару лет мы как-то ехали на машине и остановились на красный свет. К нам подошел ужасно опустившийся бомж в лохмотьях, которые и одеждой-то назвать было нельзя. Он вышел из картонных коробок, в которых, видимо, он и жил. Он попросил немного денег на еду. Я посмотрел на него и далеко не сразу узнал в этом бездомном грязном бородаче знакомое лицо. Это был Джин. Тот самый Джин, который достиг вершины мира, и который свалился оттуда в помойку.
Позже я спросил у Батча, что с ним случилось? Он объяснил, что Джин попался на самом главному. Да, он получал хорошие деньги на продаже наркотиков. Но он и сам их использовал. И в конце концов наркотики его победили. Он сделал неправильный выбор, и теперь его уделом было попрошайничество.
Ужасная судьба Джина полностью отвадила меня от мыслей стать уличным воротилой.
Оглавление книги
