Теперь, когда WOW прекратил свое существование, если я хотел продолжать бороться, мне нужно было думать о будущем. Как и все остальные, моей целью было попасть в WWF, но, хотя я стал лучше и многому научился, я не был готов выступать в высшей лиги. Я все еще пытался сделать себе имя, поэтому сначала мне нужно было отправиться на другую территорию. Так как я жил на юге, мне казалось, что лучшим вариантом будет продолжить карьеру на юге. Пэт Роуз компенсировал попытку сделать операцию на головном мозге, позвонив вокруг, и он устроил нас в качестве команды в Mid-South Wrestling в Теннесси. Этой территорией управляли Джерри – Джерри Джаррет и Джерри Лоулер. У них было телешоу, так что это было хорошо для продвижения, и территория работала какое-то время, поэтому люди знали о ней. Люди также знали о некоторых их борцах, включая Скотта Штайнера, Фуллеров, Лунных Псов и Джеффа Джарретта, сына промоутера, который, очевидно, получил довольно большой пуш и с ним обращались как со звездой. Джерри Лоулер был их главной достопримечательностью – его любили в Мемфисе.
Промоушн получал гораздо больше освещения в борцовской прессе и на телевидении, чем когда-либо WOW, поэтому я подумал, что это будет мой билет в WWF. Они не давали мне и Пэту никаких обещаний о нашем продвижении или о том, что они нам заплатят; они просто сказали:
— Ты заработаешь здесь достаточно денег, чтобы жить в комфортных условиях.
Я много думал об этом и пришел к выводу, что если я хочу добиться успеха в борьбе, мне нужно будет согласиться. Если бы я не попытался, я бы никогда не узнал. Кроме того, я слышал, что на территории жарко и собирают много людей, так что я решил, что заработаю приличные деньги. Я уволился с работы в Taylor Wharton, упаковал все свое имущество в машину и отправился в Мемфис.
Мы с Пэтом собирались дебютировать в качестве команды хилов. У меня был небольшой опыт работы в WOW под конец существование компании. Я выступал в команде с Роном Старром, который приехал из Пуэрто-Рико, и мы поладили вместе; У него я научился быть хилом. Мне это понравилось, и я научился получать хорошую реакцию, поэтому мне было комфортно начинать в Мемфисе, в качестве хила. Однако нам не дали гимика; мы были просто командой плохих парней.
Все начиналось достаточно хорошо. Мы путешествовали, боролись шесть дней подряд, а в воскресенье было выходным. Я начал учиться у других рестлеров; Это был хороший опыт, чтобы посмотреть и поработать с новой группой борцов. Я работал над собой, получал информацию о том, как разыгрывать разные сценарии, и тут и там меня критиковали за мою работу, что делать, а чего не делать. Все это помогло мне отполировать свои навыки. Я ездил бороться в Mid-South Wrestling, который был настоящим центром южного рестлинга. Это была забрызганная мочой адская дыра с деревянными скамейками вместо стульев, но это была мекка рестлинга. Там происходили исторические события, так что я был просто рад быть там.
Мне сказали, что нам будут платить каждые две недели, но когда пришла первая зарплата, я понял, что что-то не так. Джефф Джаррет пришел с раздевалку и раздал конверты с чеками. Все смотрели на них, и выглядели такими подавленными. Джефф вернулся позже, улыбаясь, и сказал:
— Черт, вы все ведете себя так, как будто кто-то умер.
Кто-то ему ответил:
— Если бы ты получил гребаную зарплату, которую мы только что получили, то чувствовал бы тоже самое.
Он ничего не ответил. Он знал, что мы правы. Никто ничего не зарабатывал. Максимум, что я когда-либо получал, работая на бесполезного гребаного Паппи Джеффа, было 189 долларов за две недели работы. 189 долларов за 12 шоу. Это около 15 баксов за матч. На них нельзя было даже нормально пожрать, этого не хватало даже на бензин. Мы набивались по 4 или больше человека в одну машину, чтобы добраться до шоу. Я не мог принять нормально душ, не ел ничего, кроме сухариков и венской колбасы, потому что не мог позволить себе никакой другой еды, и спал в машине на парковках. Это было ужасно. Тем временем Джарретт и Лоулер клали все деньги себе в карман. Единственным, кому хорошо платили, был Джефф. Он ездил на хорошей машине и зарабатывал кучу денег. Что любой из нас мог сказать ему? Его отец был промоутером, ну а Джефф был настоящим придурком. И до сих пор им является. Он очень напоминает мне Игрока и это не очень хорошо. Джефф ударит вас ножом в спину, потому что у него не хватит яиц, чтобы ударить спереди. Когда ты говоришь с ним лицом к лицу, он обходителен, заставит тебя подумать, что ты можешь ему доверять, но как только ты отвернешься, он тебя похоронит. Он просто не мужик. Пройдут годы, мы с ним работали в WWF, и он просто продолжал делать то, что заставило меня понять, насколько он безнадежен…
Но я вернусь к этому позже.
Вариант с Mid-South Wrestling не сработал. Они сказали мне, что я заработаю достаточно, чтобы жить комфортно, но я не считал удачной жизнь за шаг от тотального бомжевания. Через пару месяцев я больше не мог этого выносить, поэтому я вернулся в Мобиле на свою старую работу в Taylor Wharton.
Я звонил в поисках других мест, где можно было бы побороться, и в итоге услышал от знакомого, который спросил, не хочу ли я поехать в Атланту на пару матчей в NWA. На тот момент NWA был вторым по величине промоушеном США, поэтому на бумаге это выглядело как огромный шаг вперед. На самом деле все было совсем иначе. Там просто нужны были парни, которые умели бы бороться, и которые должны были проиграть тем, кого в NWA делали звездами. Это была пустяковая работа, на которую ты приходишь, суперзвезда швыряет тебя и бьет, тебе платят, и ты едешь домой. Я пытался втиснуть ногу в дверь везде, где только мог, поэтому я сказал: «Конечно, давай поедем в Атланту». Я надеялся, что, если у меня все получится на ринге, меня заметят.
В первый раз, когда я был там, меня поставили в командный матч с участием шести рестлеров, меня и двух других джобберов против Сида Вишеса, Арна Андерсона и Тулли Бланчарда. У меня не было возможности ничего там показать – я был на ринге около 40 секунд. Меня немного побили, затем я передал тэг прежде, чем Сид провел финишер одному из других джобберов. Вот и все. За это мне заплатили 250 долларов. Мне потребовалось бы три недели, чтобы заработать это у Джерри Джарретта. Я подумал: «Черт, да, я не против зарабатывать такие деньги за долгую поездку и менее минуты работы!»
Вскоре после этого мне перезвонили и предложили провести еще один матч. Легкие деньги, подумал я. И поехал в Атланту, пришел на арену, и мне сказали:
— Ты работаешь с Флером.
Рик Флэр был многократным чемпионом мира и на тот момент считался одним из величайших борцов, которые когда-либо жили. У меня был нервный срыв, когда я узнал, что буду работать с ним. Агенты – закулисные менеджеры – говорили об нашем матче так: «Ты с Флером, просто делай, что он говорит». Я подошел к Рику в раздевалку и сказал:
— Флер, я работаю с тобой сегодня вечером. Я сделаю все, что ты скажешь.
Он ответил, «Хорошо, просто слушай меня на ринге», и ушел. Он не пожал мне руку, не говорил о матче, ничего. Это был Рик Флер, самое громкое имя в профессиональном рестлинге, и он вел себя соответственно. Я же так завелся перед этим матчем. Я просто не хотел облажаться, но он ни о чем со мной не говорил. Я даже не знал, каким будет финиш. Я должен был выйти, ни черта не зная, и просто сделать то, что он скажет. Это было, по меньшей мере, пугающе.
Но вот пришло время, я вышел на ринг. Ни музыки, ни фанфар, ни реакции зрителей. Я просто стоял на этом ринге, трясясь как лист. Заиграла музыка Флера, и вот он, в одной из своих экстравагантных мантий с важным видом выходит на ринг, чтобы провести со мной матч. Я, может, и выглядел спокойным, но внутри все бурлило. Мы схватились, и он начал говорить мне, что делать. Он сказал повалить его в самом начале. Я подумал: «Черт, он уже очень много мне дает…» Я сбил его несколькими ударами и клоуслайнами. Затем я провел ему хиптос из угла, убедившись, что защитил его, подогнув голову, когда он падал, чтобы при падении он не повредил шею. Я думал, что он просто выйдет, проведет на мне пару своих приемов и прикончит меня за две-три минуты. В итоге мы боролись около 10 минут, прежде чем он поймал мою ногу в захват четверки, и я сдался. Я не мог в это поверить. Я был парнем, которого они привели, чтобы их звезда выбила из меня все дерьмо. А в итоге этот суперзвездный парень выставил меня так, будто у меня есть шанс. Он не относился ко мне как к простому работяге; он дал мне больше, чем большинству других джобберов, это был замечательный опыт.
Уйдя за кулисы, я подождал его у занавеса, чтобы поблагодарить за матч. После того, как он закончил праздновать перед фанатами, он ушел с ринга, через занавес и просто прошел мимо меня. Я не знал, что делать. Было принято благодарить соперника после матча, по крайней мере, меня всегда так учили. Я подумал, что мне лучше пойти найти его. Я догнал его в раздевалке, подошел и сказал:
— Спасибо за матч.
Он просто ответил «Ага».
Я собрался уже уходить, но вдруг он сказал:
— Эй, когда ты проводил Хиптосс, ты подстраховал мою голову. Не делай больше так. Я выше этого и всегда сам держу голову высоко.
Я извинился и все. Он отвернулся и пошел по своим делам. Тогда я не знал как лучше отреагировать, я думал: «Черт, он одна из самых больших звезд в бизнесе». Но когда я размышляю, я думаю, это было неправильно во многих отношениях.
Всякий раз, когда кто-то позволял мне победить их, даже когда меня много показывали по телевизору и на пике моей карьеры, я все равно благодарил того парня, который проиграл мне, потому что он помог мне хорошо выглядеть. Я не заставлял их искать меня. Мое эго никогда не было настолько большим, чтобы люди выслеживали меня и благодарили за то, что я их победил! На мой взгляд, то, что сделал Флэр, было чем-то невероятным. Я ценил то, как много он позволил мне в матче, но то, как он действовал после, оставляло желать лучшего. Каким бы великим он ни был, кто он такой, чтобы поступать так с кем-то, кто помог ему хорошо выглядеть на ринге? Ты можешь быть самой большой звездой во всей индустрии, но у тебя все равно нет права кого-то не благодарить. Это простая вежливость.
Много лет спустя, в 2000х, когда мы с Флером работали в WWE, я сказал ему, что работал с ним еще в NWA, но он не вспомнил. Меня это не удивило, потому что он провел так много матчей. Но он был Риком Флером, так что я, конечно, запомнил. А кем был я в тот момент? Недостаточно запоминающийся, чтобы выделяться среди всех других джобберов, это очевидно! Однако я не напомнил ему, как он отнеся ко мне после матча. Я не видел причин поднимать этот вопрос. Я очень уважаю Рика за то, что он сделал в бизнесе и кем он стал. Просто грустно видеть его сейчас, когда ему за 60, а он все еще пытается бороться. Он стал пародией на самого себя. Ему нужно уйти из бизнеса. Ему нужно было это сделать много лет назад. В WWE ему устроили грандиозные проводы в 2008 году, на WrestleMania XXIV. Где он провел то, что должно было стать его последним матчем против Шона Майклза. Его ввели в Зал Славы, устроили грандиозную церемонию прощания на RAW после Мании. Это был идеальный способ уйти на пенсию. Но затем он подписал контракт с TNA, компанию, которая любит обманывать себя тем, что является конкурентами WWE, и пока я пишу эту книгу, он все еще проводит матчи. Это грустно. Его выход на пенсию был самым большим уходом, который WWE когда-либо делали, и его возвращение в рестлинг в TNA была пощечиной как для Шона, так и для Винса Макмэна.
После того, как я провел свой матч с Флером и вернулся домой с еще 250 долларами в кармане, я чувствовал себя довольно хорошо и начал более уверенно относиться к своему рестлингу. Вскоре мне опять позвонили, и я начал работать с Джеком Фултоном. Они пытались дать пуш Джеки, но с ним у меня не получилось. Матч был неплох, но он тянул меня за руку или сбивал с ног, и каждый раз я вставал на ноги раньше него. Я не пытался выставить его в плохом свете; Я просто работал так, как всегда, а он не мог угнаться за мной. Я принимал его удары и вставал до того, как он был готов перейти к следующему ходу. Я провел большую часть этого матча, ожидая его. Это был мой первый опыт выставить кого-то в плохом свете, хорошо выполняя свою работу. Я просто пытался показать агентам за кулисами, что умею бороться, что я быстр и знаю, что делать: вот парень, которого вы пушите, и я жду его! По крайней мере, Джеки поблагодарил меня за матч.
Как только я вошел в раздевалку после того матча, Рон Симмонс, который смотрел матч на мониторе с Бутчем Ридом, посмотрел на меня и просто сказал: «Черт, им нужно пушить тебя, а не его». Это было первое, что Рон сказал мне. Я не ответил. Кто, черт возьми, я такой, чтобы что-то говорить? Я даже не работал там, я был наемным работником-джоббером. Я просто продолжал надеяться, что кто-нибудь заметит, что я могу делать, и даст мне шанс.
Так случилось, что в тот вечер меня заметили: Джим Корнетт остановил меня в коридоре, когда я уходил, и сказал, что я молодец. Джим работал в офисе и имел право голоса в том, кого нанимали. Он сказал мне, что за несколько недель до этого поссорился с Дасти Роудсом (главным букером) и ушел из команды букеров. У него больше не было власти, но он сказал, что если бы он увидел, как я борюсь несколькими неделями ранее, он бы обязательно нашел мне работу и дал бы мне пуш. В нужном месте, в неправильное время. Мы немного поговорили, и он взял мой номер телефона. Он сказал мне, что уходит из компании, потому что не согласен со многими вещами, которые они делали, а затем дал мне совет:
— У тебя есть талант, так что перестать приходить сюда и выполнять работу джоббера, потому что это все, для чего они когда-либо будут использовать тебя.
Две недели спустя парень, с которым я ездил в Атланту, позвонил мне и спросил, не хочу ли я снова поехать туда, чтобы заработать еще денег за сквош. Я последовал совету Корнетта и сказал, что не собираюсь ехать. Я не стал ничего объяснять, просто сказал, что у меня были свои причины. Он разозлился на меня, и это был последний раз, когда мы разговаривали.
Прошло несколько месяцев, я продолжил работу в Taylor Wharton. Я не особо думал о рестлинге, потому что не знал, принесет ли она мне что-нибудь. Я снова хорошо зарабатывал на своей работе. Ни с того ни с сего мне позвонил Корнетт. Он сказал, что запускает новый рестлинг-промоушен под названием Smoky Mountain Wrestling, и хочет, чтобы я присоединился к ростеру. Я решил, что нужно увидеть, что собой представляет этот промоушен, поэтому в нужную субботу я сел в свой Camaro Z28 81-го года и потратил 10 часов на поездку в Южную Каролину, чтобы посетить их телевизионные съемки. Я купил яркий халат, взял солнцезащитные очки, снова став «Голливудским» Бобом Холли – только на этот раз это было больше, чем просто прозвище, это был настоящий гимик хила. Я боролся с Рено Риггинсом на первых записях Smoky Mountain. Он был довольно приличным рестлером – невысоким, но хорошим работником. Мне понравилось, так что я начал участвовать в телезаписях шоу Корнетта. Я должен был вернуться на работу по понедельникам, поэтому по субботам я участвовал в шоу и ехал домой. Я приезжал в воскресенье утром и падал без сил, спал весь день и возвращался к работе в понедельник. Это было утомительно, но интересно. Затем Корнетт начал проводить домашние шоу на рабочей неделе и сказал, что хочет, чтобы я работал у него на каждом шоу. Он собирался сделать меня одним из главных своих хиллов. Он платил мне около 150 долларов за каждую телевизионную запись, но я раньше уже обжигался, бросая работу. Мы пришли к компромиссу, что я буду работать с понедельника по четверг в Taylor Wharton, а затем приезжать к Корнетту, работать на хаус-шоу по пятницам и воскресеньям, а по субботам — на ТВ-записях. После воскресных шоу я возвращался домой и в понедельник утром шел на работу без сна.
Работать в SMW было здорово. У меня было много эфирного времени, были хорошие матчи с Робертом Гибсоном, Тимом Хорнером и командой Божественных тел… Корнетт умел находить таланты, у него один из величайших умов в индустрии. Он знает, как рассказать историю; он знает, как устроить шоу – в отличии от многих людей, которые называют себя промоутерами, но не могут отличить свою задницу от дырки в земле. Мне грустно, что, хотя он великолепный промоутер, это вредит ему, когда он работает на крупную компанию, потому что он твердо стоит на своем и отстаивает то, во что верит. Им это не нравиться, так что в итоге они выталкивают его за дверь. Жалко, что его никто не слушает. У нас с ним были проблемы, но по сей день я до смерти люблю Джима Корнетта. Я могу сказать о нем только хорошее, он полная противоположность Джерри Джарретту: его рестлеры получали максимум того, что он мог себе позволить.
Как-то раз, когда я выступал у него, кто-то украл мой багаж. Корнетт дал мне денег из своего кармана, чтобы я смог купить новую одежду и другие вещи. Я бы с удовольствием перешел к нему на постоянный контракт, но я просто не мог рисковать уходом с своей основной работы, ведь если бы SMW закрылся, я остался бы у разбитого корыта. В итоге я оказался прав – SMW вышла из бизнеса в 1995 году. К тому моменту я уже давно ушел из этой компании, потому что работать четыре дня на постоянной работе, а затем три дня разъезжать на рестлинг-шоу было слишком тяжело. Такой график буквально убивал меня. Я был измотан плюс это сказывалось на моем финансовом положении. Когда отгулы и больничные, необходимые мне из-за рестлинга у Джима, начали копиться, я понял, что придётся выбирать между рестлингом и работой. Примерно через четыре месяца выступлений в SMW я позвонил Джиму и сказал, что вынужден уйти. Он пытался уговорить меня остаться и сказал, что, по его мнению, я могу многого добиться, но я сказал, что продолжать не могу: у меня была хорошая работа, я получил возможность участвовать в автомобильных гонках, и я просто не мог продолжать жить в подобном графике. Он сказал, что ему это не по душе, но он понимает мой выбор, и пожелал мне всего наилучшего.
Я думал, что с рестлингом покончено, поэтому я вернулся домой и начал собирать себе гоночный автомобиль.
