Когда мне было шесть лет я каким-то образом забрался в гоночную машину дяди. Это было жутко интересно, я думал, как же будет круто поиграть в машине, и я развлекался, крутя руль и нажимая кнопки и рычажки. Внезапно я завел её, и она издала самый громкий звук, который я когда-либо слышал в своей жизни. Я вылетел из машины и побежал в дом, с такой скоростью, словно Дьявол, гнался за мной.
Автогонками я увлекался с детства. Мой бывший отчим Гэри дружил с мужем тети Элейн и помогал ему на гонках на Согас Спидвей в Калифорнии. Одно из немногих, за что я ему благодарен, это за то, что почти каждую субботу мы ездили на гонки. Мама ненавидела это, поэтому они постоянно спорили, а я просто стоял позади их и говорил: «Пожалуйста, пожалуйста, мама, можно я поеду!» Если я не поеду на гонки, это будет конец света. Как-то раз в субботу мама и Гэри пошли на вечеринку, поэтому нам с братом пришлось остаться с няней и, несмотря на то, что мне было семь лет, я плакал, как ребенок, потому что пропустил гонки. Я чувствовал себя преданным!
Перенесемся в мои 30 лет. Я уже выступал на ринге больше пяти лет. У меня был ребенок, я гонял (и попадал в аварию) на нескольких мотоциклах… Но мой интерес к автогонкам был прежним, и я регулярно ездил на трассу в Мобиле. К тому моменту я закончил работу в SMW, уволился с прежней работы, для того что бы начать работать в Cowin Equipment в Мобиле механиком тяжелого оборудования. Это была отличная компания и отличная работа. Люди были замечательные, не было никакого давления – мне нравилось там работать. В конце концов, я стал сварщиком, и, по иронии судьбы, именно там бригадир начал называть меня «Спарки» («Искорка»). Мне не очень нравилось это прозвище, поэтому я попросил его не называть меня так.
Отсутствие рестлинга в моей жизни означало, что выходные снова были свободны, так что я был на трассе при каждом удобном случае. Там я встретил свою первую жену Терри. Она была там фотографом и начала знакомить меня с людьми, которые могли мне помочь открыть дверь в мир гонок. Одна из лучших подруг Терри была замужем за парнем по имени Карл, который там участвовал в гонках. После того, как я немного пообщался с ним, я сказал, что хотел бы попробовать проехать на его машине, на трассе в тренировочный день. Карл сказал: «Ну, если ты хочешь водить, почему бы нам не смастерить тебе собственную гоночную машину». Мне эта идея понравилась, но я не мог себе это позволить. На это он сказал, что знает парня, который даст нам машину. Это был Chevelle Malibu 74 года, которая просто стояла без дела.
Карл сказал, что мы разберем её до основания, а он достанет все нужные детали, которые будут нужны для создания гоночной машины. А вернуть деньги Карлу я смогу, работая на него. У него был свой сантехнический бизнес, и он предложил работать на него по выходным, работая прокладчиком труб к домам еще до того, как закладывают фундамент. Это и стало моей жизнью: на неделе я работал механиком, а по выходным клал трубы для Карла, а все свободное время, которое у меня было, я проводил на гонках, или работая над своей будущей машиной. Жизнь просто не могла быть лучше. Я так увлекся гонками, что впервые с детства перестал смотреть рестлинг. Теперь моей страстью были гонки.
Мы закончили сборку моей машины в середине гоночного сезона 92го, так что пришло время посмотреть, на что она способна. По четвергам вечером на трассе проводились открытые тренировки, поэтому мы решили ее опробовать. Я очень нервничал: я никогда раньше не был в гоночной машине — по крайней мере с шести лет. Карл объяснил, что сначала нужно привыкнуть и почувствовать машину на небольшой скорости. Так что я сделал два круга, и все шло хорошо. Я ехал со скоростью около 40 миль в час, а затем внезапно машину заклинило, и занесло вбок. Я подумал: «Что, черт возьми, только что произошло? Мотор заглох всего после двух кругов? Что-то определенно было не так». Мы вернулись в боксы и быстро выяснили, что коробку передач заклинило. Почему? Потому что тупоголовый механик (это про меня), установивший коробку, забыл залить в нее масло. В пятницу мы поставили другую коробку передач, и в субботу была моя первая гонка. Да, я собирался участвовать в гонке с 28 другими автомобилями, проехав по трассе лишь два круга на скорости 40 миль в час. Я готовился к большому провалу.
Трасса открывалась для тренировок в 5, так что я приехал к этому времени, чтобы понять, что мне делать. Во время тренировки машины проносились и пугали меня до чертиков. Мы с Карлом поболтали после тренировки, и он спрашивал меня обо всем, например: «Что делает твоя машина? Тянет, болтается?» А я не понимал, о чем, черт возьми, он говорит! «Тянет» — это когда вы входите в поворот, а машина не хочет поворачивать, поэтому она просто еде прямо по трассе, «болтается» — это когда задняя часть машины заносит, и вы разворачиваетесь. Но я не вел машину достаточно быстро, чтобы понят, что она делает. Я понял, что мне придется либо ехать быстро, либо я проиграю.
И вот 18-00 время начала. Сначала мы провели квалификацию, что бы определить стартовые позиции. В квалификации я всегда был ужасен. Эта не стала исключением, я оказался на последнем месте. Трасса в Мобиле представляла собой овал длиной в полмили с высокими бордюрами. Трасса была довольно опасной, потому что кроме как на финишной прямой там не было отбойников. Если вы вылетали за пределы трассы, то могли застрять в песке или траве. Я стартовал последним, поэтому с самого старта я выжимал из машины все что можно, чтобы посмотреть, на что она способна. «Это чертовски круто», — подумал я… и осознал, что я больше не боюсь. Я начал обгонять одну машину за другой. Собственно, я обогнал почти всех. Я успел лишь немного потренироваться перед стартом гонки, в которой я в итоге оказался на втором месте на хвосте у лидера. Я подумал: «Я собираюсь победить в своей первой гонке», и очень обрадовался. Вместо того, чтобы быть терпеливым и выбрать правильное время, чтобы обойти лидера, я попытался сделать все и сразу. Мы свернули в поворот, где не было ничего, кроме асфальта, травы и грязи – я попал правым колесом в эту грязь, и эта чертова машина начала скользить боком. Я подпрыгнул на бордюре и вылетел за пределы трасы. Я проскочил мимо холмика, где раньше был телефонный столб. Если бы я врезался в этот холмик, это был бы конец всей моей гоночной карьере – машина бы развалилась, и у меня не было денег на ее ремонт. В итоге мне удалось вернуть машину на трассу и финишировать последним.
Перед гонкой Дэвид Джонс, один из парней, который помогал мне строить машину, подошел ко мне и сказал:
— Боб, послушай, я в свое время участвовал в гонках. Я просто хочу, чтобы ты знал, что тебе не следует рассчитывать на победу в гонке как минимум два года. Иди туда, учись водить, учись участвовать в гонках, терпи и набирайся опыта.
Я спокойно воспринял его слова. Я подумал, что это был хороший совет от человека, который знал, о чем говорит, и что получение опыта – это путь вперед.
Целью первого моего сезона была набраться опыта. Не было никакой драмы или чего-то еще, и я не плохо справлялся для первого раза, оказавшись на четвертом месте в общем зачете. Я был доволен таким результатом. Боб Хаус был парнем, который выиграл ту гонку, он выигрывал все гонки в том сезоне до моего дебюта. Я тут же нацелился на него и его черную машину.
Всю неделю мы работали над машиной. Тренировка в четверг прошла лучше, и я бы готов к следующему уик-энду. Я снова стартовал последним, но к тому времени, когда настало время финишных клетчатых флагов, я был первым и выиграл гонку. Мне казалось, что я реабилитировался из-за провального дебюта. В самой гонке я быстро вырвался в лидеры и обогнал Боба Хауса. Он выигрывал каждую неделю, а я был новичком аутсайдером и никто особо не обращал на меня внимания. Это был идеальный фьюд хилла и фейса. Даже наши машины были соответствующих цветов – его черная, а моя белая. Он и гонялся как хил. В той гонке оказавшись у меня на заднем бампере, он начал пытаться сбить его начисто. Он бил его на всех поворотах, и я не мог понять, что происходит. До этого момента я и понятия не имел о том, как люди могут грязно ездить и пытаться тебя разбить. Мне удалось сохранить контроль над машиной, и я все еще был первым после 19 из 20 кругов. Он продолжал таранить меня, пытаясь обойти, а я просто пытался удержаться на трассе. Весь сезон люди пытались победить Боба Хауса, но мне удалось это во второй гонке. Когда я вышел из машины, зрители взорвались овациями как сумасшедшие. Все были в восторге, особенно те, кто помогал мне создавать машину. Мы сфотографировались с флагом и трофеем. Я был на седьмом небе от счастья, думая, что жизнь не может быть лучше. Я увидел Дэвида Джонса, который бродил вокруг, и крикнул:
— Эй Дэвид, я думал, что не выиграю два года!
Он просто посмотрел на меня и ушел. Ему не понравились мои слова.
На следующей неделе во время гонки мне показали черный флаг. Это означало либо что-то не так с машиной, либо я нарушил какое-то правило. С машиной вроде бы ничего не случилось. Я заехал в боксы, и официальный представитель трассы подошел ко мне, и сказал, что я превысил своё время. Я сначала не понял, что это значит! Он объяснил, что в гонке я ехал быстрее, чем во время квалификации, так что это выглядело так, будто я намеренно ехал медленно в квалификации, чтобы занять более удобную позицию на старте. Но я ничего не планировал! Я просто не умел гоняться в квалификациях, потому что мне там не нужно было за кем-то гоняться, и никто не сидел у меня на хвосте! Судья не купился на это, и я оказался последним.
После того, как неделю назад у меня была такой прекрасный результат, я снова оказался в конце. Я не смог бы никого догнать за 20 кругов. Плюс я переживал, что если я попытаюсь прорваться вперед, я просто столкнусь с другой машиной. Я поговорил с Карлом, и он сказал:
— Просто возвращайся на трассу и делай все, что в твоих силах, и держись подальше от неприятностей.
Я не знал, как, черт возьми, мне суждено избежать неприятностей, если в половине случаев эти гонки заканчивались авариями, но я ответил, что постараюсь. Что ж, конечно же, эта гонка для многих гонщиков быстро пошла под откос; повсюду были сходы и аварии, и мне чудом удалось не попасть в одну из них. В итоге к 16му кругу я оказался вторым сразу за Бобом Хаусом. Как я туда попал, понятия не имею. Мы проходили повороты, и я подумал, что сделаю с ним то, что он пытался сделать со мной неделей ранее. Я начал бить его по бамперу, пытаясь столкнуть его в сторону. У меня не получилось, и в итоге он выиграл, а я пришел к финишу вторым. Может быть, я и не выиграл, но все ровно я был чертовский счастлив. Публике, должно быть, это тоже понравилось, потому что внезапно, прямо в конце сезона, у нас появилось соперничество. У Боба уже были очки в сезоне, поэтому растущее соперничество между ним и мной сделало это сезон более интересным для болельщиков.
На следующей неделе все было примерно так же: я был ужасен в квалификации, хорошо выступил в гонке, получил черный флаг, откатился в хвост, вернулся, оказался впереди с Бобом и начал стучать его по бамперу на скорости 90 миль в час. На этот раз мне удалось обойти его и выиграть гонку. Я провел лишь четыре гонки, но смог выиграть две из них! Дэвид Джонс выглядел угрюмо, и когда у меня появился шанс, я не удержался и снова окликнул его:
— Думал, что два года не выиграю!
После этого он со мной не разговаривал. В конце концов, он создал свою машину, но справиться со мной ему никогда не удавалось.
Остаток сезона 92го года прошёл в обмене победами с Бобом. Похоже, следующий сезон будет очень интересным. Несмотря на то, что я участвовал только в половине гонок, в том году я финишировал пятым в общем зачете. Я полагал, что у меня были хорошие шансы на победу в 93м году, и принялся за работу над машиной, чтобы убедиться, что она готова. Я скопил немного призовых денег за предыдущий сезон, и они сразу же пошли на улучшение машины. У меня появился хороший спонсор — Port City Marble, и я был твердо намерен выиграть чемпионат у Боба Хауса!
В одной из последних гонок сезона 92го года я встретил парня, который мне немного помог. Что-то случилось с моей машиной во время гонки, я заехал в боксы и начал кричать команде, что у меня пропало сцепление. Этот парень, которого я никогда в жизни не встречал, залез в машину с пассажирской стороны, забрался под приборную панель, где были педали, и вставил шток обратно в рабочий цилиндр. Невероятно – вот так он вернул мне сцепление! Он вылез, а я вернулся на трассу и доехал до финиша. После гонки он представился и сказал, что хочет помочь мне с моей машиной, если я не возражаю. Так я познакомился с Джимбо Уокером.