Сильван Гренье был парнем Пэта Паттерсона. Все знали, почему он получил эту работу, и это был хороший старт для начала. Эти отношения продлились недолго, Пэт устал от вкуса одних и тех же конфет снова и снова, поэтому он решил сменить конфеты.
Интернет ничего не сообщает о сексуальной связи Паттерсона и Гренье, но про крепкую дружбу рассказывают многие — прим.автора
Пэт не был плохим человеком или что-то в этом роде, мы всегда хорошо ладили, но, вероятно, я не оказывал ему никаких услуг за время своей карьеры. Как то я наклонился, чтобы что-то поднять, и он оказался рядом. Он сказал:
— Если ты наклонишься, а я буду сзади, тебе конец.
Я резко вскочил и выпалил:
— Нет, ублюдок, если ты меня тронешь, это тебе конец.
Он посмотрел на меня, как будто говоря:
-Эй, я просто пошутил.
Хотя я определенно не шутил.
Все парни в раздевалке не могли поверить в то, что я сказал. Когда Пэту надоел Сильван, его пуш прекратился. К чести Сильвена, он действительно становился лучше на ринге. Я думаю, они должны были держать его вместе с Рене Дюпри в составе Сопротивление, потому что у них была своя фишка хилов-франкофонов. Всякий раз, когда они выходили на арену, они автоматически получали негативную реакцию, их нельзя было не ненавидеть. Это был естественный гиммик с естественной реакцией фанатов, и если бы их свели в сюжет против команды, которая что-то значила, они бы заработали для WWE много денег. Руководство решило разделить их и посмотреть, утонут они или поплывут сами по себе.
Поведение Дюпри в раздевалке вызывало много негатива. Его никто не любил. Все его считали придурком. Его самый большой проступок был против меня. Интернет подхватил часть этой истории и выставил меня плохим парнем, но, как обычно, они не знали всей правды. Вот что произошло на самом деле…
Это было в середине 2004 года, и Рене впервые путешествовал со мной. Мы вместе работали на домашних шоу, поэтому решили вместе поехать на ТВ-записи. Я думал, что он порядочный человек — он знал, как получить реакцию, поэтому с ним было легко работать. Это было примерно в то время, когда случились сильные ураганы, поэтому мне пришлось вернуться домой. Перед тем, как я улетел, Рене спросил, можно ли оставить в Спокейне, штате Вашингтон, нашу арендованную машину. Я сказал ему, что можно, если он закроет аренду и заправит машину перед тем, как вернет ее.
Прошли пара месяцев. Мы с Брэдшоу были в аэропорту Хьюстона, обедали, когда позвонила мама и сказала, что я получил что-то по почте из окружного суда города Спокан. Когда я отправлялся на гастроли, вся моя почта перенаправлялась ей. Она сказала мне, что меня лишили водительских прав из-за неоплаченного штрафа за парковку и что в Вашингтоне есть ордер на мой арест. Я чуть не слетел с катушек. Так уж получилось, что Рене проходил мимо, как раз когда я повесил трубку, поэтому я напомнил ему об этом. Он сказал, что не понимает, о чем я говорю, и что он никогда не получал штрафа за нарушение правил аренды машины. Он полностью всё отрицал. У нас с Брэдшоу было несколько отборных слов для него. В итоге мне пришлось лететь в Спокейн, и из-за этого я потерял выходные и зарплату за хаус-шоу и участие в ТВ-записях.
Поездка обошлась мне недешево. Рене все еще отрицал свою вину. Всякий раз, когда я спрашивал его об этом, он отрицал и отказывался все исправить. Это действительно меня бесило, поэтому я решил взять ситуацию в свои руки. Я сделал ему небольшое предупреждение в самолете за день до того, как я планировал с ним поквитаться. Я обнаружил, что сижу позади него, поэтому я похлопал его по плечу и сказал ему:
— У тебя есть 24 часа, чтобы научиться драться.
Все парни обернулись и посмотрели на него, а Рене просто замер как кролик перед удавом. Если бы он признал свою вину, то все было бы обошлось. Но, видимо, он полагал, что я шутил.
Спустя двадцать четыре часа он все еще не извинился. Мы были в Рочестере, штат Нью-Йорк, и у нас был командный матч. Со мной был Чарли, а за Рене был Кензо Сузуки. Я начал проводить ему удары в полную силу, требуя, чтобы он ударил меня в ответ. Я считал, что мы так можем поквитаться. Он же предпочел ничего не делать, а затем просто сбежать за кулисы, где, как он думал, он будет в безопасности. Я погнался за ним, догнал, сбил с ног и принялся избивать его как следует. Биг Шоу схватил меня сзади, оттащил меня, а Дэйв Финли, который в то время был агентом, подошел и спросил:
— Какого хрена, Боб?
Я сказал:
— Нет, какого хрена, Дэйв? Ты не чего не знаешь?
Я рассказал ему о ситуации с парковочным штрафом. Дэйв ответил:
— Он заслужил, чтобы ему надрали задницу.
Я так перестарался с Рене, что его пришлось отвезти в больницу на обследование. В тот вечер в отеле мне позвонил Джонни Лауринайтис и спросил, что случилось. После того, как я рассказал ему, он сказал:
— Ты не можешь этого делать, — а затем начал смеяться.
Он продолжил:
— Но кто я такой, чтобы говорить тебе это, когда я сам делал тоже самое?
Позже он сказал мне, что Винс не злился на меня, но он не хотел, чтобы что-то подобное происходило в дальнейшем. В понедельник на записях настроение Винса изменилось — или было изменено.
Джонни пришел ко мне и сказал:
— Винс хочет увидеть тебя немного позже, и он зол. Кто-то нашептал ему на ухо, что то, что ты сделал с Рене, было неправильно.
Я спросил:
— Дай угадаю, это же Хантер, да?
Джонни сказал мне, что придет за мной, когда Винс будет готов. Он посоветовал мне молчать и слушать, что скажет Винс. Я подумал: «Да, как будто я просто буду сидеть там и терпеть…» Позже я зашел в кабинет Винса — Джонни вошел со мной, потому что в таких случаях всегда должно присутствовать третье лицо по юридическим причинам — и как только я сел, Винс начал ругаться. Я поднял руку и сказал:
— Ого, ого, ого — не кричи на меня, раз ты не знаешь всю историю, потому что я сейчас встану и уйду к чертям.
Винс был ошеломлен. Он не мог поверить, что кто-то разговаривает с ним таким образом. Он посмотрел на Джонни, затем на меня и сказал:
— Ладно, расскажи мне, что случилось.
Он перешел от крика к максимально спокойном тону. Это был единственный раз, когда Винс когда-либо кричал на меня. Я объяснил, что произошло, и начал говорить о том, какой человек Рене. Я рассказал Винсу, как он вел себя с людьми на людях, как он свысока разговаривал с официантами в ресторанах, если его еда была приготовлена неправильно. Я сказал Винсу, что он не тот человек, который хорошо представляет компанию, и что я надрал ему задницу, потому что он этого заслужил. Винс сказал:
— Я не знаю Рене, все, что я знаю о нем, это то, что этот парень целует мою задницу каждый раз, когда я прохожу мимо.
Он добавил, что большинство людей, которые работали на него, только говорили ему, как хорошо выглядит его прическа или какой красивый у него галстук, а он не выносит подхалимов. Я не мог поверить, что он рассказывает мне все это. Он сказал, что понимает, почему я сделал то, что сделал с Рене, но он не может позволить этому происходить на его шоу, поэтому штрафовать меня он не планирует. Я ответил, что он может оштрафовать меня на столько, на сколько захочет, потому что я считаю, что то, что сделал я, было правильным. Рене отказался признаться в том, что он виноват. Он мог бы стоить мне водительских прав, и из-за него я бы мог оказаться в тюрьме. Ничто из того, что сказал или сделал Винс, не могло бы изменить моего решения. Винс пожал мне руку и сказал:
— Просто больше не делай этого на моем ринге — если ты собираешься это делать, делай это в другом месте.
Я ответил:
— Нет проблем. Могу ли я сделать это в раздевалке?
Он понял, что я шучу, и рассмеялся. И на этом мы расстались.
Позже в тот же день Джонни подошел ко мне и сказал:
— Когда ты сказал Винсу замолчать, я подумал, ты уволен…
После встречи Винс, по-видимому, повернулся к Джонни и сказал, что уважает меня.
Многие люди боятся Винса из-за его статуса. Но он ничем не отличается от других — любой может подойти и поговорить с ним. У меня нет проблем с Винсом — он мне нравится. Он бизнесмен и один из самых умных людей в индустрии развлечений.
Примерно через неделю после того, как все это произошло, Рене пришел ко мне. Он извинился и сказал, что не должен был выбрасывать штраф за парковку, и что он не должен был лгать мне об этом. Он сказал, что знал, что это стоило мне больших денег, и он обещал мне их вернуть. Я сказал ему не беспокоиться об этом. Все, что имело значение, это то, что он признал свою вину и извинился. Для меня этого было достаточно. После этого мы замечательно ладили. У меня никогда не было с ним никаких проблем за все время его пребывания в компании, которое, как и у всех других новых рестлеров, не продлилось долго.
Хотя у меня больше не было проблем с Рене, я думаю, что этот инцидент вызвал у меня большие проблемы в долгосрочной перспективе. Позже я слышал, что Хантер давал интервью, в которых говорил, что то, что я сделал, было непростительно, и мне повезло, что меня не уволили. Я гарантирую, что если бы задницу Рене надрал Нэш, Хантер бы не слова не сказал.
Вместо того, чтобы правильно использовать находившихся на контракте рестлеров, в WWE решили создавать новых звезд с помощью еще одного сезона Tough Enough. На MTV не заинтересовались этой идеей, так что в WWE это сделали еженедельным сегментом на Smackdown. И это было ужасно. Вся концепция просто не работала. Парень по имени Дэниел Пьюдер победил, и он немедленно заработал негативное отношение в раздевалке из-за того, что он сделал с Куртом Энглом. В одном из сегментов участники собирались бороться с Куртом. Только это должно было быть не по настоящему.
Им сказали за кулисами, что это будет сюжет, но должно все выглядит по настоящему. Курт в итоге боролся с Пьюдером, и практически не защищался, потому что думал, что они просто имитируют борьбу. Пьюдер схватил его руку и провел болевой, потому что Курт, по сути, позволил ему взять её в болевой. Пьюдер серьезно заломал руку Курта, и тот был взбешен.
В сегменте Пьюдер взял Курта в «кимуру», серьезно начав ломать ему руку. Курт смог перевернуть Пьюдера в удержание, судьи отсчитали удержание максимально быстро, и этот «матч» был завершен в пользу Энгла — прим.ред.
Если бы они боролись по-настоящему, Курт в мгновение ока одержал бы победу. После этого Пьюдер начал хвастаться в Интернете, что он может победить Курта Энгла в реальной драке. Всем парням в раздевалке это не понравилось.
После того, как Пьюдер выиграл сезон Tough Enough, они поставили его в тур на домашние шоу — и из всего ростера они выбрали ему в оппоненты меня. Мой первый матч с ним была в Лоуэлле, штат Массачусетс. И вот перед мной парень, который только что выиграл реалити-шоу и получил контракт с WWE. У него абсолютно нулевое представление о том, что такое рестлинг. Я посчитал нужным показать ему, что это такое. Я сделал все быстро и просто — вывел его туда, провел пару приёмов, а затем он победил меня, свернув в удержание. Все было нормально. Но вскоре Джимми Янг рассказал мне о своем инциденте с Пьюдером. По-видимому, он звонил своим друзьям и хвастался:
— Угадайте, кого я сегодня победил?!
Пьюдер хвастался, что победил меня. Джимми сказал, что он говорил так, будто по-настоящему победил меня. Я ничего не сказал Пьюдеру об этом а просто сделал выводы в нашем следующем матче. Я повалял его по рингу, и через три минуты матч закончился тем что он опять свернул меня в удержание. После этого я попросил Джимми рассказать мне, что он делал в машине по дороге в следующий город.
На следующий день мы прилетели в Чикаго, и я догнал Джимми.
— Он это опять это сделал? — спросил я.
— Да, он позвонил всем и сказал, что снова избил тебя.
— Он сказал им, что это было не по-настоящему?
— Нет, он говорил так, будто победил тебя в реальной драке.
Это было все, что я хотел услышать. Чикаго — город ярых фанатов, которые хотят видеть насилие, и в тот вечер они получат за свои деньги все, за что заплатили! На том шоу начал проводить «чопы» Пьюдеру, как в наших первых двух матчах. Толпа продолжала скандировать «еще», поэтому я продолжал. И продолжал. И продолжал. Я перестал считать после 20. Его грудь была черной и покрытой гематомами. Я просто продолжал бить его, потому что зрители продолжали скандировать — и потому что Пьюдер заслужил это. Матч он выиграл, и толпа освистала его; они знали, что это чушь. Я подошел к нему за кулисами и сказал:
— Когда будешь ехать по дороге, позвони своим друзьям и скажи им, что я позволил тебе победить меня, потому что если бы это была настоящая драка, я бы раздавил твою задницу.
Через день Джимми рассказал мне, что Пьюдер никому и ничего не рассказал о том матче. То, что случилось с Куртом, ударило ему в голову, и он убедил себя, что победил меня по-настоящему. Он был сам себе злейший враг. WWE очень быстро избавляется от таких людей, как он. Даже если бы они оставили его, он бы никогда не добился успеха — он был слишком зациклен на себя.
Перед тем, как его уволили, мы еще немного с ним повеселились. В Королевской битве на Royal Rumble 2005 года Эдди, Бенуа и я решили, что немного поиграем с ним, чтобы поставить его на место. Было весело, по крайней мере, для нас.
Эдди и Бенуа начали матч, и Пьюдер вышел третьим. Я вышел четвертым, и мы все набросились на него. Дошло до того, что мы с Крисом отнимали его друг у друга, чтобы ударить его лишний раз. Эдди просто был рядом и посмеивался. Мы все потом смеялись над этим моментом. Эдди в те дни испытывал такую постоянную боль, что было приятно видеть, как он смеется.
Часть 13. Дресс-код для успеха?
Важно хорошо выглядеть на ринге, и вы не найдете ни одного рестлера из WWE, у которого нет отличной экипировки. Когда я выступал в wwe, все должны были получить экипировку, которая отражала бы положение промоушена как вершины в отрасли. Это само собой разумеется. Но я не согласен с ними, когда они начали пытаться диктовать мне, что я могу носить, когда я не на их шоу.
Где-то в 2004 году нам сказали, что будет собрание по поводу дресс-кода. Это произошло, потому что Джонни Стамболи сел в самолет в оскорбительной футболке. Я думаю, на футболке было что-то вроде «Я собираюсь трахнуть твою мать». Винс узнал об этом, и он был зол — понятно. Он имел бы право наказать Джонни после этого, но Винс решил, что он не позволит никому другому повторить подобное, и что для того, чтобы WWE выглядела более авторитетной и профессиональной организацией, нужен был дресс-код.
Среди рестлеров прошел слух, что руководство определенно собирается сказать нам, что мы будем носить, отправляясь на шоу, и они просто пытались решить, ходить ли в костюме и галстуке или в брюках и рубашках. Все были в ярости из-за этого в раздевалке. Я довольно громко об этом говорил, и я был не один. Когда я сказал:
— Я уверен на сто процентов, что выскажу свое мнение на этой встрече, — все остальные вскочили и поддержали меня:
— Я с тобой, я тоже выскажусь.
На встрече Винс сказал нам, что он вводит дресс-код со следующей недели, и нам всем придется носить брюки, туфли и рубашки. Никаких джинсов. Никаких футболок. Никаких исключений. Кроме рестлеров, чьи гимики не имели бы смысла носить костюмы.
Затем он сказал, что Стив Остин, Мик Фоли и Джон Сина были освобождены от установленного дресс-кода. Двое топ рестлеров и один, которого они готовили в качестве главной звезды. Я встал и сказал:
— Ладно, Винс, посмотри на мой гимик — Хардкор Холли, крутой парень-деревенщина. Хардкор Холли будет носить брюки и солидную обувь?
Винс посмотрел на меня и сказал:
— Конечно.
Я покачал головой и сказал:
— Но это не подходит к моему персонажу.
— Ну, это то, что ты будешь носить.
Следующие 20 минут я убеждал Винсоа перед всеми рестлерами, и ни один из этих жалких ублюдков ничего не сказал. Я сказал Винсу, что мы все время путешествуем и должны чувствовать себя комфортно. Он просто выпалил:
— Бизнесмены тоже путешествуют и носят костюм и галстук. Я могу заставить вас, носить костюмы и галстуки, если захочу.
Я указал на то, что бизнесмены не путешествуют так много, как мы, и что мы находимся в дороге 24 часа в сутки, иногда в одной и той же одежде.
— Возьми сменную одежду, — ответил он. Каждый раз, когда я поднимал вопрос, Винс просто отшивал меня, говоря, что «это моя компания, и это то, чего я хочу».
Вернувшись в раздевалку, я был зол. Все благодарили меня за то, что я высказался и защищал их. Я просто сказал:
— Все, что вы, ублюдки, делаете, это говорите ради того, чтобы услышать свои собственные голоса. Когда дело доходит до дела, вы все молчите, потому что вы так боитесь потерять свою работу.
Я не мог поверить, что они все благодарили меня за то, что я высказался, когда они могли бы сделать это сами, но у них не хватило смелости.
Поэтому у нас был дресс-код. Хардкор Холли, злая деревенщина, должен был надеть костюм. Рок-звезда Крис Джерико должен был нарядиться. Умственно отсталый Юджин должен был нарядиться. Даже пироманьяк Каин обязательно надевал строгие брюки и рубашку. Гробовщику не нужно было носить костюм — он сам решил его одеть. Вот такой человек Гробовщик. Если всем рестлерам нужно что-то сделать, он тоже это сделает.
Мы должны были соблюдать дресс-код всякий раз, когда появлялись на людях по дороге на шоу или с шоу. Это касалось и того, когда мы шли в спортзал или даже когда мы шли на завтрак в отель. Я всегда носил спортивные штаны и футболку — я выглядел отлично и как спортсмен. Теперь мне нужно было одеваться как бизнесмен. Я был так против этого. Каждый день я одевался так, как хотел, и подъезжал на своей машине примерно в миле от арены, чтобы переодеться в свою парадную одежду. Затем я шел прямо в раздевалку и снова переодевался во что-то удобное. Я делал это годами, и они так и не узнали о моей хитрости.
Единственный раз, когда у меня возникли проблемы, был во время европейского тура. Я решил вообще не заморачиваться с дресс-кодом, потому что мы были за границей и постоянно путешествовали, поэтому мне хотелось чувствовать себя комфортно. Однажды утром, когда мы все регистрировались в аэропорту, судья Майк Киода был все еще пьян с прошлой ночи и, увидев меня в моих шортах-карго, футболке и кроссовках, очень громко крикнул:
— Хороший дресс-код, Боб.
Я просто пронзил его взглядом, а Хантер схватил его за воротник, сказав:
— Закрой свой гребаный рот, Майк.
Об этом стало известно в офисе, потому что Тимми Уайт должен был упомянуть об этом в отчете своего агента, поэтому Джонни Лауринайтис отвел меня в сторону и устроил мне нагоняй. Он не стал меня штрафовать; он просто сказал:
— Больше так не делай.
Хантер, надо отдать ему должное, не сказал ни слова обо всем этом, насколько мне известно. Он сказал Майку:
-Ты не имел права говорить ему это в аэропорту.
Я знаю, что Хантер ежедневно отчитывался перед Винсом в тот момент, поэтому я был удивлен, что он не рассказал об этом случае. Иногда он заступался за рестлеров, иногда он бросал их под автобус. Никогда не знаешь, что он сделает.
Когда дело доходит до любого вида дресс-кода в рестлинге, насколько я понимаю, спортсмен одевается как спортсмен, а бизнесмен одевается как бизнесмен. Вы не видели, чтобы Винс сажал многих из нас в бизнес-класс на рейсах, и вы не видели бизнесменов, сидящих в эконом-классе, так что самое меньшее, что он мог сделать с тем количеством поездок, что мы путешествовали, — это позволить нам носить удобную одежду.
