Я вернулся в AWA в районе Дня Благодарения в 1979 году. У меня был сюжет с Лордом Альфредом Хэйсом, в котором его клиент, Супер Разрушитель II, который потом стал Сержантом Слотером, предал его и представил меня в качестве своего нового менеджера. Мы закончили сюжет несколько месяцев спустя, когда Альфред проиграл мне матч по правилам «Проигравший покидает город». Я так и не узнал, почему Альфред покинул территорию. Он был моим близким другом. Бедняга отправился в Монреаль и оказался менеджером Билли Робинсона. Он едва не спятил, потому что Робинсон был весьма неприятным англичанином.
Робинсон всегда работал жестко (он не останавливал удары, поэтому они причиняли настоящую боль его противникам). Однажды я сказал ему: «Билли, все, что ты делаешь в ринге, великолепно. И очень больно».
Мы с Ником воссоединились, и ему снова вручили пояс чемпиона мира AWA, после того как Верн победил его и ушел на пенсию в 1981 году. Однажды я сказал Верну: «Если ты победишь Ника еще раз, тебе придется содержать его до самой смерти».
В августе следующего года Ник проиграл пояс Отто Ванцу. Этот Ванц был куском дерьма.
Та ситуация походила на подставу. Ник не рассказал мне о концовке того матча. Точнее, он дал мне другую концовку. Я вышел к рингу с ним, а возле ринга сидел Уолли Карбо. Что было странно, ведь Уолли никогда не сидел там.
Отто спотыкался на ринге, как всегда, а в концовке Ник ударился головой о стойку ринга и повалился назад с Отто, и оба упали плечами на маты. Но Отто поднял руку, победив Ника. Я бросился на ринг, к рефери Ларри Лисовски. Учтите, что я продолжал работать. Уолли побежал со мной, крича: «Не бей его. Не бей его».
Я спросил:
— Зачем мне бить его?
— Потому что Ник проиграл, — сказал Карбо.
Продолжая работать, я сказал ему:
— Мне плевать, выиграл Ник или проиграл.
Я забрался в ринг, где Ник поднялся на ноги, держась за второй канат, он спросил:
— Что случилось?
— Ты проиграл пояс, Ник.
— Наверное, ударился головой.
Я пошел с ним в раздевалку. Он все еще делал вид, что ему не по себе.
— Ник, перестань работать, — сказал я.
— Это была шутка над тобой, — пояснил он.
— Я знал, что ты работаешь, — ответил я, — потому что ты схватил второй канат. Если бы ты отрубился, ты бы его не нашел. Зачем ты надо мной шутишь?
Позже я узнал, что Верн попросил Ника никому не рассказывать концовку, даже мне. Причиной перехода пояса к Отто было то, что теперь чемпионский бой можно было провести на родине Отто, в Австрии. Последний чемпион (Верн), которого победил теперь уже бывший чемпион (Ник), становился менеджером нового чемпиона (Отто).
Верн заработал себе с женой поездку в Австрию. А я остался дома.
Еще один похожий случай произошел, когда Дика Мердока подставили в матче с Брузером в Сент-Луисе. Брузеру пообещали, что он победит Мердока. А Мердоку сказали, что он проиграет первое удержание, потом выиграет второе удержание, а до третьего удержания дело не дойдет из-за истечения времени матча, таким образом, результатом будет ничья.
Дик проиграл первое удержание, и все. Матч был до одного удержания. А Мердок даже не догадывался об этом.
Я был поистине оскорблен, когда Ванц победил Ника. Мне дали другую концовку, в которой Ник побеждал Ванца. Ник подтвердил мне ту концовку, и я до сих пор не могу смириться с этим. Хотя уже пора бы, наверное.
Отто был полным кретином. Он был с нами в Японии, и мы пошли в немецкий бар в Токио. Там кормили мясом на огромных костях и горами картофельных блинчиков. Отто ел так много, что на столе не хватало места для всех блюд. Тогда он ставил тарелки с картофельными блинчиками на соседний стул. Пока он набивал рот огромным количеством еды, стоявшей вокруг него, я засовывал в подкладку его шляпы три-четыре куска туалетной бумаги. Спустя две недели шляпа уже стояла над его головой, словно он был Лу Костелло. А он думал, что прибавил веса в голове.
Когда тебе не говорят концовку матча, это огромное оскорбление, но это было не единственным оскорблением в моей карьере. Однажды вечером мы сидели в раздевалке, а я собирался отправиться в недельный отпуск. Шутя, я сказал:
— Не удивлюсь, если по возвращении узнаю, что вы, парни, сшили мне костюм ласки («weasel» — см. прежние главы, чтобы понять игру слов — прим.ред.) для выступлений.
Очевидно, в этот момент в голове Верна зажглась лампочка.
— Я мог бы забросить Грега (сына Верна) на ринг, помахать хвостом и ударить им парня, — продолжил я.
— Помахать хвостом? – Спросил Верн.
— Да я же шучу, — отмахнулся я.
Я вернулся из отпуска, и Уолли сказал мне: «Ты не поверишь, дружище. Мой брат шьет тебе костюм ласки». Случайно брошенная в раздевалке фраза превратилась в реальность. Его брат сделал замеры для костюма ласки с хвостом, лапами и застежкой-молнией.
Я уже участвовал в матчах с неким видом одежды на кону с Крашером в конце 60-х. Я работал менеджером Блэкджека Ланзы, и по условиям, если Крашер побеждал Ланзу, он должен был одеть меня в лосины. Естественно, Крашер побеждал Джека, вырубал меня и натягивал на меня лосины. Я приходил в себя и обнаруживал эти оранжевые штаны на мне. Я пытался стянуть их с себя, но запинался и падал.
Первый матч с костюмом прошел в Сент-Поле. Грег спросил у меня, какой будет концовка. Я ответил, что он должен победить меня и надеть на меня костюм. По первоначальной задумке Грег должен был удержать меня быстро.
— Тогда почему я надену костюм? – Спросил я. – «Мозг» просто пошлет вас куда подальше.
— Как же надеть костюм на тебя? – Спросили меня промоутеры.
— Пусть он вырубит меня, — ответил я.
Грег победил меня в тот вечер, и, конечно, я отказался надевать костюм. Рефери Марти Миллер начал считать до 10, чтобы я надел костюм. Я пошел прочь, но Грег бросился за мной, сбил меня с ног и закатил на ринг. Он поднял меня на ноги и запер в слипер.
Я с трудом пришел в сознание и уставился на свои руки. Только вместо них были лапы. Потом я заметил, что у меня есть хвост. Тогда я начал бегать за хвостом, принимая бампы в ринге. Брат Уолли сделал подошвы очень скользкими, поэтому я катался по рингу, словно корова на льду. Наконец я снял костюм, подбросил его и пошел прочь. Но костюм упал на меня, и мне снова пришлось бороться с ним.
Я был не единственным, кто хотел разорвать этот костюм. Однажды в Пеории, пока я лежал в ринге без сознания, какой-то марк выбежал к рингу и оторвал мой хвост.
Грег был отличным противником в матчах с костюмом, но он не смог достойно заменить отца в качестве чемпиона мира AWA. Верн не делал Грега чемпионом, потому что хотел, чтобы в семье Ганье был только один мировой чемпион. Верн мог бы устроить парня в школу борьбы и нанять Дэна Гейбла и других, чтобы научить Грега настоящим боевым искусствам. Но Верн был не таким. Грег был командным чемпионом и международным телевизионным чемпионом, но не более того.
Грег и Джим Бранзелл были участниками команды «Хайфлаеры» и владели поясами командных чемпионов AWA. Они хорошо ладили, но Бранзелл считал, что к нему никогда не будут относиться так, как к Грегу. Это просто не могло быть, потому что Грег был сыном Верна. И точка. Джим ощущал себя второй скрипкой. Джим хотел выступать в одиночном разряде и бороться с Ником за мировой пояс. Он переехал в Шарлотт на некоторой время, но он не достиг там той же популярности, что имел в AWA. Запомните: если промоутер хочет, чтобы вы были популярны, вы будете популярны. Бранзелл тренировался в школе Верна и платил Верну процент от заработанных денег, чтобы оплатить обучение. Насколько я знаю, Бранзелл был одним из очень немногих рестлеров, кто выполнил это соглашение.
Верн получал доход и из других источников. Он продавал свою витаминную добавку под названием «Джериспид». Продукт продавался на ура. Он выступал в Детройте в конце 50-х – начале 60-х. Перед одним из матчей с Верном Брузер нашел какого-то старого, грязного бродягу возле арены. Он дал парню 20 баксов и попросил не уходить никуда до конца шоу. Когда пришло время интервью Дика, он нашел этого парня, который уже заснул или отключился. Брузер закинул бродягу на плечо, принес его в зал и заявил всем, что этот парень принимал «Джериспид» уже 5 лет, и это замечательно отразилось на его здоровье.
Еще одним подходящим противником для «костюмного» матча в те годы был Бак «Рок-н-ролл» Замхоф. Я увидел его однажды в комбинезоне и с большим радиоприемником на плече и подумал: «Я могу заработать денег с этим парнем». Я не знал Замхофа, но решил, что смогу поразвлечься, работая с ним.
У нас был сюжет в начале 80-х, в котором я боролся с Кенни Джеем на ТВ, а Бак вышел к рингу со своим радиоприемником. Я повернулся к нему, а Кенни свернул меня в удержание. Я вышел из себя и был готов сразиться с Замхофом. Он поставил приемник на пол, но идиот забыл закрыть крышку, и все батарейки выкатились из приемника. Музыка, которая должна была бесить меня, вдруг прекратилась.
Поэтому я просто пнул его в голову.
Против бывшего олимпийского борца Брэда Рейниганса я в «костюмных» матчах не боролся, все равно бои были ужасны. Бороться с Брэдом было все равно, что бороться с автомобилем. Он не гнулся. Он не двигался. Он был худшим. С таким же успехом можно было работать с холодильником.
Я боролся с Брэдом в его третьем матче в карьере, в Ледисмит, штат Висконсин. Меня попросили проиграть. Само собой. Я бы сделал все, лишь бы получить очередной матч. Его нельзя было согнуть ни на толику. Он был невероятно силен, и в нем остался менталитет шутера. В тот вечер на арене было 1000 человек. Он победил меня и собирался покинуть ринг.
Я закричал:
— Эй, мудак!
— Что? – Переспросил он. Он ничего не слышал.
— Ты, мудак!
Он поднялся на ринг.
— Сними лямки борцовки, — потребовал я.
— Что?
— Говорю, сними чертовы лямки, кретин.
Он снял лямки с плечей. Я сделал то же самое. Потом я сказал:
— Подними кулаки. Поднимай, кретин.
Он поднял кулаки.
Я посмотрел на толпу и закричал: «Этот парень выполняет все мои приказы». А потом просто ушел.
Я любил издеваться над Рейнигансом в ринге. Обычно во время матча, если ты хочешь ударить оппонента и получить от него ответный удар, ты говоришь: «Раз-два». Я толкал Рейниганса в канаты, говорил: «Раз» — и встречал его ударом. Он делал попытку нанести ответный удар. А я говорил: «Я сказал раз». И его кулак останавливался на полпути.
Я запирал его в хэдлок и заказывал сложный спот. В других условиях я бы сказал: «Толкни меня в канаты, сбей с ног, перепрыгни меня и снова сбей с ног».
Но Брэду я говорил: «Сбей один раз. На этом все». Я толкал его в канаты, и он сбивал меня с ног. Потом он снова отталкивался от канатов.
— Я сказал, один раз, — говорил я. И он смешно замирал на месте.
Но борьба с этим «автомобилем» была ничем в сравнении с избиениями, которые я получал от Бешеного Пса Вашона. Он был жестоким парнем.
Однажды я боролся с ним в Гамбурге за домом Замхофа, возле железнодорожных путей. Пес дотащил меня до путей и положил головой на рельсы.
— Оставайся здесь, — сказал он.
— Долго? – Спросил я.
— Пока чертов поезд не придет, — огрызнулся он.
Нужно было дать Псу побить вас и показать, что вы можете выдержать такое избиение, тогда он начинал вас уважать. Ему не нравились парни, вроде Джесси Вентуры или Билли Грэма. Он всегда говорил: «Они девочки. Они не выдержат настоящей драки».
Когда Бешеный Пес делал чоп, это был непростой чоп. Его руки (или, лучше сказать, лапы), словно маленькие лопаты прожигали тебя насквозь. Когда Бешеный Пес выиграл пояс AWA в Техасе, промоутеры хотели, чтобы он проиграл титул Билли Грэму. Грэм отказался, сказав: «Брат, мне это не нужно. Кто-нибудь может получить травму на ринге».
Жестокость была свойственна и Фрэнку Гудишу, который выступал под именем Брузер Броди. Но Фрэнк всегда пытался подставить промоутеров, потому что относился к тем парням, которые считали, что промоутеры только и мечтают, что подставить их. У нас было шоу в Showboat, в Лас-Вегасе. Кого-то стошнило перед началом шоу. Уборщик вытер все тряпкой, бросил тряпку в ведро и оставил ведро в коридоре.
Гудиш заметил ведро по пути к рингу. Он вышел на ринг с этой тряпкой и начал кидать ее в людей. Ну и кто бы пришел на следующее шоу после такого?
Он пропускал шоу. Однажды он поехал в Чикаго, но, поскольку никто не забрал его в гостинице, он просто собрал вещи и уехал домой. В Индианаполисе я дал ему концовку на его матч с Джимом Бранзеллом. Он должен был быть дисквалифицирован на 20-й минуте. Он не боролся ни одной минуты. Он вышел к рингу с тележкой со стульями, вырвал кресла на первом ряду и отправился в толпу.
Рефери спросил меня: «Что мне делать?» Я сказал, пусть присудит ему поражение по отсчету.
Однажды он боролся с Ником у Пола Боша в Хьюстоне, штат Техас, и вел себя прилично. Он не знал Ника, и ему нравился Бош, потому что он платил хорошие деньги. Бош платил лучше всех в индустрии и был весьма порядочным человеком. Он всегда платил мне наличными в толстом конверте, а конверты из Сент-Луиса легко проходили в любую, даже самую маленькую щель под дверью.
Фрэнк не хотел облажаться в Хьюстоне, потому что родом он был из Техаса и хотел работать в этой местности. Но он никогда не оставался долго на одной территории. Он ездил туда-сюда. Он приезжал и подставлял промоутера, не понимая, что, кроме него, на той территории работали простые парни, которые зарабатывали на кусок хлеба этими ежемесячными большими шоу. Он не понимал, что если он подставлял промоутера, он подставлял каждого парня в раздевалке. Поэтому я никогда не уважал Фрэнка Гудиша.
Было здорово работать на Верна, с ним у меня не было никаких проблем. Он был честен со мной, единственный наш конфликт разгорелся, когда я уходил в WWF. Это забавная история. Я позвонил Винсу МакМэну-старшему перед отъездом в Японию в 1983 году. Я звонил ему каждые полгода, предлагая свои услуги, но это не вызывало у него интереса. У него были Лу Албано, Великий Волшебник и Фред Блэсси. Во время нашего последнего разговора он сказал: «Скоро произойдет нечто важное, поэтому я не могу сейчас работать с тобой. Будет много проблем. Но ты сам обо всем узнаешь». Он не сказал мне, что должно было произойти. Пока я был в Японии, он скончался от рака, но к тому времени он уже продал компанию своему сыну, Винсу МакМэну-младшему.
Верн не хотел, чтобы я уходил, а я мечтал об этом, потому что Винс МакМэн сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Он предлагал мне почти вдвое больше денег. Я мог бы светиться в трансляциях из Madison Square Garden на канале MSG. Это была возможность попробовать что-то большее. Мне было 44, и я был готов к переменам. Я не хотел работать после 50.
Судя по фантазии Винса МакМэна и его телевизионному продукту, я понимал, что он не какой-нибудь П.Т. Барнум. Даже парни в AWA смотрели записи его шоу. Это было восхитительно. Это было ново. У меня появилась возможность работать с Халком Хоганом, Джином Окерлундом и Дэвидом Шульцом. Винс заставил меня почувствовать себя звездой. Верн был рестлером. Брузер и Уилбур Снайдер были рестлерами. Каждый имеет свое отношение к Винсу, но он всегда был порядочен со мной. Он всегда заставлял меня чувствовать себя так, словно я стоил чего-то. Некоторые промоутеры общались со своими работниками свысока, но не Винс.
Верн выходил из себя, видя, как Винс захватывает индустрию. Он заявил, что будет работать в Бруклине, назло Винсу. Я заметил, что в Бруклине негде работать. Я сказал ему, что ему нужно улучшить качество своего продукта. Я говорил: «Это как автозаправки – ты можешь открыть новую, где угодно. Ни один промоутер не владеет ничем. Никто не владеет городами. У него есть право идти в те города. Он имеет право прийти сюда». Верн не хотел этого слышать, но это было правдой.
Я так и не узнал, насколько правдива следующая история, но Железный Шейх рассказывал мне, что когда он отправился в Нью-Йорк и выиграл пояс WWF у Боба Бэклунда, на следующем шоу должен был состояться матч-реванш между Шейхом и Бэклундом. Так думал Бэклунд. На самом деле, на следующем шоу Шейх выступал против Халка Хогана, и Хоган выиграл пояс.
Арнольд Скааланд вышел к рингу с Бэклундом в тот вечер, а во время матча Железный Шейх запер Бэклунда в «захват верблюда». Скааланд выбросил на ринг полотенце, но Бэклунд не знал об этом заранее. WWF сказали Скааланду сделать так. Не знаю, возможно, так пытались защитить Бэклунда, чтобы ему не пришлось сдаваться самому, но Бэклунд сильно расстроился из-за этого. Более того, он не получил матч-реванш. Его получил Хоган.
Шейх рассказал, что после выигрыша им пояса Винс собирался выйти на национальный уровень и везде транслировать свои шоу. Верн позвонил Шейху и сказал: «Возвращайся в Миннеаполис с поясом, и ты победишь Ника Боквинкля. Ты станешь чемпионом AWA и чемпионом WWF. Мы объединим оба пояса в титул чемпиона AWA. Плюс, я дам тебе 100000 долларов».
Шейх раздумывал над этим предложением. Потом он говорил мне: «Верн Ганье раскрыл меня, но он никогда не платил мне хорошо. Винс МакМэн-старший всегда заботился обо мне и дал мне пояс. Я заработал много денег у него».
Он отказал Верну и сообщил Винсу-старшему об их разговоре. Поэтому вы можете видеть, что семья МакМэнов всегда чтит Железного Шейха. Они оценили его преданность. Конечно, я не могу утверждать, что все это так, но я склоняюсь к этой мысли.
Отъезд Халка Хогана из AWA случился, когда он вернулся из Японии в 1983 году. Он не захотел дальше работать на Верна вследствие каких-то противоречий, связанных с продажей футболок. AWA продавала нашу сувенирную продукцию, а мы не получали с этого ни копейки. По крайней мере, те, кого я знал, ничего не получали, кроме, разве что, сына Верна, Грега. Однажды Верн даже сделал футболку со всеми нами и продавал ее.
В AWA боялись, что Хоган попытается провернуть что-то подлое во время его последнего матча с Ником Боквинклем за пояс чемпиона AWA в Сент-Поле в конце 1983 года. Они даже дали Нику две концовки. Я рассмеялся, сказав: «Этого никогда не произойдет. Это же бизнес».
Хоган так и не явился на тот матч. Он подписал контракт с WWF. Дэвид Шульц, еще один рестлер, также не появился на шоу, и Верн уволил его. Дэвид, мягко говоря, был недоволен таким поворотом событий.
Я отправился выкурить сигаретку на улице возле телестудии. Остальные обедали, и Шульц прошел мимо меня, бросив: «Привет, Бобби». Он был в бейсбольной шляпе, штанах, заправленных в ковбойские сапоги, кожаных перчатках и длинном плаще. Этот парень был готов драться.
В студии оставались только Билли Грэм, Блэкджек Ланза и Верн с сыном Грегом. Шульц вошел в студии, направился прямо к Верну и сказал:
— Не смей никому говорить, что уволил меня, потому что я ушел сам. Я послал тебе телеграмму вчера ночью.
— Убирайся отсюда, пока я тебя не вышвырнул, — заорал Верн.
— Ты ничего мне не сделаешь, жалкий, лысый старикашка, — ответил Шульц.
Верн посмотрел на него и понял, что они находятся в телестудии. В результате драки он мог потерять шоу. Он вышел из студии, чтобы найти подмогу.
Грег крикнул Шульцу: «Я разберусь с тобой». Грэм и Ланза удержали его, что было хорошей идеей, иначе Верну пришлось бы планировать похороны собственного сына.
Шульц в итоге ушел, но он был взвинчен до предела и готов наброситься на первого встречного. И это был не последний уход.
Вскоре после этого ушел Джин Окерлунд. AWA потеряла главного фейса, мощного хила и лучшего комментатора. Теперь лучшими оставались Боквинкль, Грег Ганье и Верн.
Я был следующим.
Когда я решился покинуть AWA, я позвонил Хогану и сказал ему, что хочу перебраться в Нью-Йорк. Они уже обращались ко мне три или четыре раза. Он попросил: «Перезвони мне через 5 минут».
Я перезвонил. А он сказал: «Я только что говорил с Винсом. Когда будешь дома, позвони ему».
Я позвонил Винсу пятничным вечером из Денвера. Я больше не мог терпеть и хотел перемен. AWA катилась под гору, а компания Винса набирала обороты. Я видел, чего добивались рестлеры в WWF. И я хотел получить такую же возможность. Мне предложили хорошие деньги и обращались со мной с уважением.
Я хотел быть частью этого.
Приняв предложение Винса, я позвонил Верну домой. Его жена сообщила мне, что Верн навещает Грега и своего внука. Я позвонил домой Грегу и спросил, не у него ли Верн. Грег ответил:
— Нет, а что?
— Ну, мне нужно обсудить с ним кое-что.
— Что-то важное? – Спросил он.
Я подумал, что Верн все же у Грега, поэтому перешел к делу:
— WWF сделали мне предложение.
— Вот ублюдки. Они снова за свое, — проворчал он.
— Я собираюсь принять его, — заявил я. – Это очень солидное предложение.
Удивительно, но Грег сказал: «Как хочешь».
Позже я спросил у него, почему он так сказал. Грег ответил: «Потому что обычно после такого парни остаются. В 9 случаях из 10 мы выигрываем». Умный подход.
Очевидно, Грег «нашел» Верна, потому что тот очень быстро мне перезвонил.
— Что такое, Бобби? – Спросил он.
— Я хотел обсудить с тобой кое-что. Мне звонили из WWF – они сделали мне предложение.
— Вот ублюдки. Они снова за свое, — повторил он слова Грега.
— Я собираюсь принять их предложение.
— Ты что?
— Я собираюсь принять их предложение.
— Скажи мне это в лицо, — сказал Верн.
— Ты будешь в офисе сегодня днем около часа? – Спросил я.
— Да.
Я повесил трубку и сказал своей жене Синди:
— Я поехал сделать официальное заявление об уходе.
Я не знал, что они со мной сделают. Верн уже потерял Хогана, Окерлунда и Шульца. Он вот-вот потеряет меня, что означало, что Ник останется совсем один. Он потерял главного соперника и менеджера Ника. Это было большой головной болью. Но Винс стремительно рвался наверх. Его популярность росла каждую неделю.
Перед тем как отправиться в офис, я сделал себе лезвие. Конечно, они этого не знали, но, прочитав эту книгу, узнают. Я поприветствовал Мэри-Эллен, свояченицу и секретаря Верна. Она была очень милой леди.
Я вошел в кабинет Верна, где держал руки в карманах все время. Верн захлопнул дверь и повернулся к Грегу: «Давай выбросим его в окно». А мы были на 20-м этаже.
Я уселся на диван и сказал:
— Вперед. Вы несказанно обогатите мою жену.
Они сели по бокам от меня.
— Да мы просто шутим, — сказал Верн. – Расскажи, что за дела у тебя. Что случилось?
— Винс позвонил и сделал мне хорошее предложение, — ответил я. – Я смогу получать вдвое больше, участвовать в эфирах из Madison Square Garden и буду менеджером.
Менеджеры WWF в те дни работали только на ТВ-шоу, потом отправлялись домой и получали процент от каждого города, где работали их клиенты. Я бы меньше путешествовал и больше времени проводил дома с дочерью, которой тогда уже было 5 лет.
Верн сделал мне аналогичное предложение.
— Я не знаю, где достану такие деньги, — произнес он. – Но ради тебя я их найду.
Я понимал, что он не хотел меня обидеть, но он продолжал быть бизнесменом. Думаю, я ему нравился, но мне пришлось ответить:
— Я должен позаботиться о себе. У тебя огромный дом на озере Миннетонка. У тебя есть земля и деньги. Я хочу того же. У меня появился шанс пробиться в жизни и получить это.
— Я отработаю шоу, на которые заявлен, — заверил я Верна. – Но я не буду работать с Брэдом Рейнигансом.
Я не хотел работать с Брэдом, потому что он был новичком. Верн только начал работать с ним, выделив большую сумму Олимпийскому комитету. Брэд был олимпийцем родом из Миннесоты. И Верн родом из Миннесоты. Возможно, Верн пообещал как-нибудь дать ему пояс. Брэд не знал меня. Я не знал его.
Я не хотел, чтобы он «случайно» сломал мне ногу или шею.
Он единственный человек, которому я не доверял, и не потому что он был непорядочным. Он был настолько зеленым и молодым, что мог навредить мне, даже не осознавая этого.
Я закончил свои выступления. На последнем шоу я поблагодарил Верна за все. Я закончил с AWA.
До сих пор когда я встречаюсь с Верном, он благодарит меня за то, что я отработал все шоу, на которые был заявлен. Он признался однажды: «Ты единственный человек, кто сообщил о своем уходе заблаговременно». Я до сих пор считаю его своим другом. Но если бы они попытались причинить мне вред, хотя бы сорвав волосок с моей головы, в день, когда я сообщил им о своем уходе, я бы достал лезвие и снял бы с себя скальп. И судьи бы разбирались в этом запутанном деле.
Думаю, Винс МакМэн решил, что он сможет прийти и купить всех подряд, а они лишь будут бежать от него в страхе. Он, наверняка, понимал, что кто-нибудь попытается навязать ему бой, например: Верн, или Фриц фон Эрих, или Эдди Грэм, или Билл Уоттс, или кто-то еще. Но они уступали ему ментально. Наверняка, у них были деньги, потому что они почти ничего не платили своим парням. Но они не умели создавать, как Винс. Они не могли соперничать с ним в творческом смысле. Они застряли в 60-х, а Винс уже рвался в новый век.
В те годы менталитет промоутера подразумевал желание потратить наименьшее количество денег, что заработать как можно больше. У Винса же итак было много денег, доставшихся ему от отца и вложений, которые он совершал сам.
Мой переход в WWF обошелся почти без скандалов. Правда, мне позвонил Харли Рейс, который тогда уже был промоутером NWA в Канзас-Сити. Он сказал:
— Бобби, я слышал, ты собираешься в Нью-Йорк. Мы же друзья уже 30 лет. Ты не можешь так поступить с нами.
— Харли, — ответил я. – Я должен позаботиться о себе и семье.
Он согласился и пожелал мне всего наилучшего. В конце концов, никто особо не переживал из-за моего решения, потому что все понимали, что если им предложат такую возможность, они тоже ухватятся за нее. Ты должен заботиться о себе. В профессиональном рестлинге нет страховок, компенсаций и пенсий. Кроме того, попав в WWF, я встретился с парнями, с которыми уже работал раньше: Джон Стадд, Сержант Слотер и Пэт Паттерсон.
Разницы не было никакой.
