«Джонни Карсон мира спортивных развлечений». Так назвал меня Пол Хейман, когда я вернулся в WWF на Wrestlemania X-Seven. Он был прав. И Джонни, и я — мы оба на пенсии и без работы.
Когда меня уволили из World Championship Wrestling в ноябре 2000 года, я позвонил Винсу МакМэну и сказал, что готов работать, если у него есть вакансия. Он обещал поговорить с продюсером Кевином Данном и попросил перезвонить позднее. Кевин Данн сам перезвонил мне и сказал: «Будь наготове. Мы очень уважаем тебя и твою работу».
В феврале 2001 года мне представилась возможность участвовать в PPV Women of Wrestling. Это было очень забавно, несмотря на технические трудности. Это было необычно, но я просто хотел выбраться из своего дома. Я знал Дэвида МакКлейна, промоутера и владельца шоу родом из Индианаполиса, и согласился помочь ему.
Я ничего не слышал от WWF до конца марта, когда до Wrestlemania оставалось две недели. Кевин Данн снова позвонил мне и сказал: «Ты не хочешь прокомментировать один матч, ты и Джин Окерлунд?»
Тот один матч был «Гиммикового батл-рояла».
Я отправился на шоу. Боже, по сравнению с кошмарной WCW это было, словно земля и небо. За кулисами было много разговоров. За кулисами царила дружелюбная атмосфера. Я видел людей из отдела продакшна, которые были в WWF, еще когда я оказался там впервые. Работа с настоящими профессионалами, переход из WCW в WWF, можно сравнить с переходом из Мэд Хенз в Янкиз (Toledo Mud Hens – команда одной из низших бейсбольных лиг США – прим. пер.).
Перед выходом к рингу, чтобы прокомментировать матч с Джином, я встретился с Железнным Шейхом. Перед самым выходом к рингу он обнаружил, что у него нет ремня для штанов. Он спросил Бутча из команды Bushwhackers, есть ли у того пояс.
Бутч ответил: «Есть, но у меня талия – 85 сантиметров».
Шейх не мог найти пояс, чтобы поддержать штаны. Тогда он нашел какой-то скотч и примотал штаны к телу, продевая ленту в поясные петли.
Я стоял и ждал сигнала, чтобы выйти на рампу. Пол Бирер находился в позиции гориллы. («Позиция гориллы» — это место прямо у занавеса, отделяющего закулисье от зала, где проходят матчи. Находящийся там человек следит за своевременностью выходов к рингу, делает подсказки рестлерам и людям в гарнитуре у ринга.) Он сказал: «Бобби, пошел». Я приготовился выходить, но в этот момент Шейх уронил флаг и тюрбан. И вот, занавес открылся, а этот парень стоит раком передо мной почти без штанов. Это не попало в кадр. Я заорал: «Дай мне пройти». Он не мог двигаться быстро из-за больных ног. Мне пришлось перешагнуть через него, и я отправился за комментаторский столик к Джину.
Какое чувство. Зрители вспомнили меня и начали скандировать «Проныра». Для меня это было, словно бальзам на душу. Хоть на один вечер, но я вернулся в WWF. Я не должен был уходить.
Шейх вышел первым. Его штаны крепко держались на бедрах. Помнится, я сказал: «Пока он дойдет до ринга, начнется Wrestlemania 38».
Работая тот матч с Окерлундом, я называл его Тони (как Шавоне). Это не было ошибкой. Я делал это нарочно. Наверное, я не должен был путать этих двух парней. Ведь у Джина был талант, и была работа.
Альтернативные ссылки: ВКонтакте, Яндекс, Rutube
Остаток шоу я смотрел за кулисами. Я посетил вечеринку в гостинице. Винс МакМэн и Джерри МакДивот, его юрист, очень мило со мной побеседовали. Потом я покинул вечеринку, отправившись в свой номер, и лег спать. Больше я от них ничего не слышал.
Честно говоря, не знаю, вернусь ли я когда-нибудь в WWF. Не уверен, что я нравлюсь Шейну МакМэну, сыну Винса. Тут дело не в моих личных качествах, просто он считает, что я предал его отца. Блэкджек Ланза однажды рассказал мне, что Шейн спрашивал его: «Почему Бобби ушел от моего отца?»
Джек ответил: «Он не уходил. Твой отец сам говорил ему, что он может уйти, если найдет более выгодное место работы».
Однажды Горилла Монсун сказал мне: «Если ты занимаешься этим бизнесом не из-за денег, то ты дурак».
Конечно, меня называют «Мозг», но я точно не дурак.
