…по техническим причинам (мой отъезд в Минск) на прошлой неделе не было опубликовано ни одного книжного перевода. Посему на этой неделе их будет минимум два.
Приношу свои извинения.
В первый день нового тура 18-летний рыжий итальянец по имени Карло подвез меня из аэропорта в Торонто до Гамильтона, Онтарио. Он был единственным поклонником Бадди «Сердцееда» Харта.
Когда я прибыл в Hamilton Civic Center, на меня тут же накинулся взбешенный Джордж Скотт: «Твои дружки еще пожалеют о том, что они натворили!» Винсу позвонили из New Japan, а он позвонил Стю, ожидая, что тот прикажет Тому и Дэйви вернуться в New Japan. Но те не стали отказываться от прибыльных сделок ради Стю, что сделало его похожим на старую беззубую собаку, которая может только лаять. «В общем, твой февральский тур в Японию отменен! – Прорычал Джордж. – И я слышу много дерьма о твоем братце Брюсе. Он что собирается пойти против твоего отца?»
Я снова заверил Джорджа, что ничего не знаю.
Пару минут спустя я стоял в раздевалке с Доном «Спойлером» Жарденом, который плотно сжал губы и скрестил руки на груди, и обсуждал наш сегмент с Джорджем и Вождем. В этот вечер на ТВ-шоу, когда судья оттаскивал меня в сторону, Спойлер сделал вид, что прячет под своей маской железную пластину. Я снова напал на него, но он ударил меня головой и удержал, раз… два… три. Зрители едва отреагировали на концовку, потому что они уже просидели три однообразных часа, наблюдая за подобными односторонними матчами, и ждали лишь одного – появления Халка Хогана. Я поморщился, понимая, что фанаты Stampede, мои единственные фанаты, будут теперь считать меня джоббером. Так важно не получить ярлык «джоббер» от фанатов. Он может приклеиться настолько, что потом уже не отдерешь. Я просто надеялся, что весь 1985 год сложится для меня удачнее, чем его начало.
10 января, когда я добрался на арену в Херши, Пенсильвания, парни уже выстроились в длиннющую очередь к доктору Джорджу Захориану, урологу и остеопату из Харрисбурга, который был согласен получать 35 долларов за вечер, работая доктором от комиссии по рестлингу, потому что ему нравилось проводить время в обществе рестлеров. Захориан был высоким человеком с видом ботаника, он надевал подтяжки, щегольский костюм, галстук в клеточку и очки в черной оправе. Я встал в очередь и услышал, что разговоры ведутся о недавнем скандале: 28 декабря канал ABC отправил в Медисон-Сквер-Гарден съемочную группу с репортером Джоном Стосселом, которая натолкнулась на неприкрытый обструкционизм.
В результате рекламы первой Wrestlemania ажиотаж вырос до таких масштабов, что вокруг нас часто сновали представители СМИ; все их вопросы неминуемо сводились к одному: «Это реально»? Комментарий к этим сюжетам обычно был пропитан сарказмом в попытке представить рестлинг цирковой драмой. Может, так оно и было, но рестлинг было приятно смотреть и трудно исполнять, но пресса никогда не отдавала должное нашему труду, предпочитая говорить, что, раз результаты матчей прописаны заранее, мы занимаемся лишь обманом зрителей.
Когда WWF выделила Джону Стосселу пропуск за кулисы после Рождества, она рассчитывала повысить интерес к Wrestlemania. Рестлеры готовились к матчам, и им это вторжение было неприятно. Чем больше Стоссел толкал микрофон в лица парней, тем больше злости вызывал. Наконец Стоссел бросил вызов Дэйву Шульцу при рабочей камере. Противным голосом он сказал: «Я думаю, рестлинг – это липа». Шульц не выдержал и жестко приложил его, уронив на пол, а потом преследовал Стоссела по коридорам, угрожая добить беднягу. Не скажу, что Шульц сделал правильную вещь, но все рестлеры уважали Дэйва за защиту интересов бизнеса. А Стоссел узнал, что рестлинг настолько же реальный, насколько и липовый.
Этот сюжет еще не вышел в эфир. Возможно, Стосселу лучше следовало провести интервью в очереди, стоявшей к доктору Захориану. Рик МакГроу вышел из кабинета Захориана с сумкой, которая заменила бы целую аптеку: склянки со стероидами и коробочки с Валиумом, Перцосетом, Хальционом и его любимым Пласидилом. Ему не хватало только тележки из супермаркета.
Когда я вошел в кабинет, доктор измерил мое давление и пульс. Потом, как и остальные, я передал ему несколько хрустящих 100-долларовых купюр и попросил 20 ампул тестостерона, 20 – Дека-Дюраболина, четыре пузырька гонадотропина (чтобы яйца не сжались), а также несколько стандартов Хальциона, чтобы заснуть, и набор игл.
Мы знали, что Захориан – опасный тип, но он хоть был настоящим доктором и его лекарства были законными, это было лучше, чем покупать дерьмо у барыг в зале.
21 января 1985 года я распаковал сумку в раздевалке в Медисон-Сквер-Гардене. На афише я по-прежнему был в категории «… и другие», но, наконец-то, я попал в величайший зал из всех! И вдруг из ниоткуда возник улыбающийся во все зубы, похожий на огромного носорога Джим Нейдхарт. Мы обнялись и постучали друг друга по спине. Наконец-то я получил подкрепление! Я почувствовал себя, словно долгое время сидел в тюрьме, и вдруг моего бывшего напарника из банды перевели ко мне в камеру. А Джим был очень похож на заключенного со своей плоской прической и длинной, узкой бородкой, которая делала его похожим на козла. Он теперь выступал под прозвищем «Наковальня», эксплуатируя свой мировой рекорд в метании наковален. В тот первый вечер в компании он выступил в 10-минутном сквоше и получил мощную поддержку. Казалось, у руководства были планы на Джима, и я был счастлив за него. То же руководство, видимо, посчитало, что оно делает мне одолжение, выпуская на 20-минутную ничью с Рене Гуле. Поскольку Рене был джоббером, это был весьма тонкий намек на мое будущее.
После шоу парни пили и гуляли в баре «Рамада» на углу 48-й и 8-й улиц, я сидел за стойкой и разговаривал с Ковбоем Бобом Ортоном. Джим и Адриан Адонис сдружились мгновенно, словно два плохих пса, которые везде таскаются вместе. Бар был заполнен фанатами. Одной из них была Ангел, постаревшая стриптизерша, которая, как мне сказали, была вполне себе ничего во времена Саммартино. Ее длинные черные волосы лежали на грудях, размером с дыню каждая, которые вываливались из одежды, которая когда-то была ей впору. Украшенная дешевой бижутерией и татуировкой звезды под глазом, она говорила пошлости, но больше она ничего не делала.
На следующий день, во время записей ТВ-шоу в Паукипси я, словно песик в магазине животных делал самое милое лицо, умоляя: выберите меня, выберите меня. Но для меня даже не было работы, что означало, что я не попаду в телеэфир как минимум в течение следующих трех недель.
По крайней мере, я был не одинок – теперь со мной был Джим.
Во время моего первого приезда в Калгари, 25 января, Вождь смотрел на Брюса, чье лицо скорчилось в глупую ухмылку. Я уже начал думать, что Вождь одним ударом сотрет улыбку с лица моего брата. «Ты думаешь, это смешно? Над чем тут смеяться, Брюс? Посмотри на посещаемость. Да на трибунах же никого нет».
Брюс покраснел и перестал улыбаться: «Я не виноват, что вы, парни, не в силах собрать зрителей на шоу».
Вождь потряс головой и ушел. По правде говоря, плохая посещаемость не была чьей-то виной. WWF нужно было время, чтобы найти своего зрителя на территории Stampede Wrestling.
Ближе к концу вечера Вождь подошел ко мне с какой-то женщиной из комиссии по рестлингу: «Повторите ему то, что вы сказали мне».
Она сказала, что Брюс и парень по имени Питер Расмуссен, который отвечал за финансовые вопросы, получили лицензию промоутера в декабре и собирались провести первое шоу Stampede в феврале.
Вождь покачал головой и оставил меня одного. Я вскипел от злости: как Брюс мог так поступить со мной, как он мог так поступить со Стю.
Брюса нигде не было видно.
Я сидел с Джимом в баре в Гранд-Рэпидс, Мичиган, где он болтал с Гигантом Андре об американском футболе. Я пил пиво, вспоминая свои первые полгода работы в WWF и удивляясь, что мне еще не указали на дверь.
Потом Джим спросил меня: «Эй, Брет, как думаешь, кто физически сильнее – игроки в американский футбол или соккер?»
Я вспомнил, что в молодости Андре играл в европейский футбол за французскую молодежку. Андре пристально смотрел на меня, поэтому я сказал: «По крайней мере, игроки в соккер не сидят на скамейке с кислородными масками на лицах».
Андре стукнул своей огромной рукой по стойке: «Повторить мне, и этому парню пива». Он ткнул в меня своим огромным пальцем. Джим улыбнулся и потянул себя за бороду, а я облегченно вздохнул. Этот темпераментный гигант наконец-то простил меня.
Мы отпраздновали 30-й день рождения Джима в Финиксе, в баре гостиницы Rodeway Inn. Он и Андре были одеты в просторные разноцветные футболки. Рик МакГроу уже был без сознания, упершись лбом в стол, а его руки, словно плети, висели по бокам.
Принцесса Тома, представительница коренного населения из Чиппевы, которой уже было за 70, в свое время работала на многих территориях, в том числе и у Стю. Она пришла на Veterans Memorial Arena, предлагая свои услуги, а Вождь был достаточно добр, чтобы периодически использовать ее в отдельных сегментах. В тот вечер она была пьяна и рада провести время с парнями, ведя себя (и выглядя), как та седая бабушка-нимфоманка из комиксов про Плейбой. Она предлагала каждому сделать из него настоящего мужчину, но желающих так и не нашлось.
Андре, Джим и я все смеялись над рисунком, который я сделал за день до этого. В последние пару месяцев я начал незаметно рисовать карикатуры на досках объявлений в раздевалках. Никто не знал, кто это делает, но всем нравились мои рисунки, особенно Андрэ, смех которого очень напоминал рычание Кинг-Конга. В моих карикатурах обычно голый Вождь занимался какой-нибудь мерзостью: в тот вечер я нарисовал, как он имеет Принцессу Тому, скрестив на груди руки, с двумя торчащими из головы перьями. Вождь же был таким приличным парнем, что, даже напившись, вел себя пристойно, что только добавляло юмора в мои картинки.
Два дня спустя, когда мы выступали в Los Angeles Sports Arena, в первом ряду сидел Мистер Ти. Этот низкий, плотный чернокожий актер с ирокезом на голове и тоннами золотых цепей получил невероятную популярность, благодаря роли в новом ТВ-шоу «Команда А». Тремя годами ранее он вместе с Халком Хоганом снялся в фильме «Рокки 3», и Винс решил использовать этот факт, чтобы создать из них команду на Wrestlemania.
У Дэйва Шульца было довольно поганое настроение. Он отошел со мной и Джимом в сторону и сказал, что он взбешен тем фактом, что Родди Пайпер получил место в мэйн-ивенте Wrestlemania; он планировал присвоить себе этот сюжет. Он попросил Джима и меня прикрыть его, чтобы он мог напасть на Мистера Ти: «Когда это попадет в газеты, им придется поставить меня в мэйн-ивент. Я не стану его калечить, просто нападу, чтобы начать сюжет». Джим и я поддержали Шульца, но когда тот ушел, я отвел Джима в сторонку и попросил не делать ничего, что могло бы стоить нам работы.
Дамоклов меч завис над Шульцем с тех пор, как он ударил Стоссела. Вождь понимал, что Дэйв – это бомба замедленного действия, поэтому он нанял копов и сказал им, что если к рингу приблизится парень, похожий Шульца, им нужно будет заковать его в наручники и отвести в раздевалку. Потом он сказал Шульцу, что у того выходной. Это запустило взрывной механизм.
Я услышал волнение несколько минут спустя. Джим и я выбежали из раздевалки и почти сразу наткнулись на Шульца в наручниках, который плевался от бешенства. Полиция перехватила его на пути к Мистеру Ти, и его должны были доставить в аэропорт в наручниках и посадить в самолет.
Во время ТВ-записей в Брентфорде, Онтарио, ближе к концу февраля, Джордж Скотт поделился со мной отличной новостью. Они придумали мне гиммик:
— После Wrestlemania, ты будешь скакать на лошади. Каждый вечер на разной, как Rhinestone Cowboy. Ты же умеешь скакать на лошади? Ковбой Брет Харт! Можешь себе представить? Мы будем продавать твою фигурку с лошадью в комплекте! Будет здорово!»
Я согласился, даже поблагодарил его, но я возненавидел эту идею. В тот вечер, когда мы возвращались в гостиницу, Джим не мог перестать смеяться над этой идеей, но все же, каждые несколько минут он говорил, что мне невероятно повезло.
В час утра я постучался в номер Джорджа. Он уже был готов рухнуть в кровать после очередного тяжелого дня ТВ-записей; он уже расслабил галстук и прикрывал глаза ладонью от яркого света из коридора.
— Джордж, я не хочу быть ковбоем.
— Шутишь? Это отличная идея!
Я извинился и объяснил ему, что не умею скакать, а там, откуда я прибыл, если ты называешь себя ковбоем, то ты должен быть ковбоем, а я им не был. Удивляясь своим собственным словам, я говорил, что, раз уж Джимми Харт, самый говорливый парень с юга, уже был менеджером Нейдхарта, они могли бы сделать меня хилом, объединить нас в команду и назвать «Основание Хартов».
Иногда я забываю, насколько терпелив был Джордж в общении со мной. Он похлопал меня по плечу и сказал, что с моим лицом мне никогда не быть хилом, но они все же постараются придумать что-то более интересное для меня. Будучи букером, Джордж, наверное, чувствовал себя, как мясник, который постоянно проносит поднос с сочными котлетами мимо стаи огромных, изголодавшихся собак.
На шоу в Детройте 22 февраля в раздевалке воцарилась паника. 21 февраля вечером в эфир вышел сюжет Стоссела, где явно предпринималась попытка навредить бизнесу. Но все прошло как нельзя благополучно. Сюжет о WWF в прайм-тайм только поднял популярность компании, а Винс Макмэн, возможно, впервые осознал принцип, ставший впоследствии его кредо: любая публичность – это хорошо.
А в это время, как раз, когда Джон Стоссел разносил в щепки рестлинг на национальном телеканале, партнер Брюса в Калгари, Питер Расмуссен, парень с деньгами и с зарегистрированной на него лицензией промоутера, сказал Брюсу проваливать куда подальше. Брюс выбил для него слот на телеканале в одно время с шоу WWF и помог зарегистрировать торговую марку Stampede Wrestling. Они сделали ринг и наняли рестлеров. Брюс не учел одного – он был непопулярен среди рестлеров: когда они наняли Бэд Ньюса Аллена (Брауна), тот заявил Расмуссену, что успех всего предприятия будет зависеть от того, смогут ли они избавиться от Брюса или нет. В итоге 22 февраля 1985 года Расмуссен провел первое в истории шоу Stampede Wrestling в Калгари без участия в нем Хартов.
Пять дней спустя в Калгари проходило шоу WWF, и Брюс пришел за кулисы, надеясь продолжить там, где остановился. Вождь довольно грубо заявил Брюсу, что WWF не нуждается в его услугах.
Снова оказавшись вне телеэфира в начале марта, я решил, что настал момент пойти ва-банк. Если в WWF я шел по карьерной лестнице вниз, мне стоило попытать счастья в Японии, где я, возможно, смогу заработать себе имя, чтобы вернуться потом назад.
Я собрался с духом и позвонил Джорджу следующим же утром, но был захвачен врасплох, когда он сказал мне, что они сделают именно так, как я предлагал. 25 марта, на ТВ-записях, я выступлю с Нейдхартом в команде под названием «Основание Хартов».
Тремя днями позже Том и Дэйви сидели в баре гостиницы «Howard Johnson’s» в Торонто. Несмотря на то, что они обманули меня насчет их работы в Японии, я был рад их видеть. Новые подкрепления! Они только что подписали контракт с Винсом в его номере. Он заверил их, что они смогут, сохранив работу в Японии, еще и получать большие деньги как его командные чемпионы. «Собирается назвать нас гребаными Британскими Бульдогами, — хихикнул Том. – Мы начинаем 25 марта». Дэйви рассказал, что когда они поставили подписи в контракте, Винс запрыгнул на небольшой столик и станцевал!
К моему облегчению, Джим посчитал объединение нас в команду отличной идеей, особенно, если мы будем работать против Британских Бульдогов. Следующие несколько дней до ТВ-записей мы пытались придумать коронный прием. Я вспомнил, как видел на ТВ-шоу AWA двух огромных рестлеров с ирокезами, выступавших под названием Дорожные Воины. Для их коронного приема один из них сажал соперника себе на плечи, а второй сбивал его, прыгая со стойки ринга. Я застонал, увидев этот опасный прием: беспомощная жертва приземлилась прямо на голову. Я вспомнил, как подумал тогда, что безопаснее было бы одному поднять соперника перед собой (как bearhug), а второму сбить его, оттолкнувшись от канатов. Когда я подкинул эту идею Джиму, тот сразу проникся ей. Мы придумали коронный прием и назвали его «Сердечный приступ» (Hart Attack).
Третьей составляющей команды был Джимми Харт, наш менеджер. В начале 60-х Джимми был солистом и автором рок-н-ролл группы «Gentrys», у которой даже был очень известный хит «Keep on dancin’». Он был небольшого роста, худощавый, с бородой, он надевал темные очки и белый пиджак с нанесенными на него повсюду черными нотами; он выходил к рингу с белым мегафоном. Он был приветливым, но очень дерганым парнем, постоянно жующим жвачку и говорящим сотню слов в минуту писклявым, высоким голосом. Но нам он нравился.
Наш первый командный матч состоялся на ТВ-записях в Брентфорде и должен был пойти в эфир на следующий день после Wrestlemania. Поскольку возглавлял наш выход к рингу презираемый всеми Джимми, нас освистали и закидали мусором. Как и Джим, я надел отражающие солнечные очки и пытался вести себя дерзко, расхаживая по рингу с раскинутыми в стороны руками. Мы некоторое время избивали джобберов, пока рефери не попросил нас заканчивать матч. Джим передал мне инициативу и поднял джоббера на руки, а я оттолкнулся от канатов и сбил беднягу мощнейшим лариатом. Это выглядело жестко, но для него это был простой бамп на спину. Я удержал джоббера, а Джимми просигналил в сирену. Мы ухмылялись, проходя мимо взбешенных фанатов, и мы наслаждались каждой секундой.
Чуть позже Том и Дэйви вышли на ринг под «Правь, Британия!» в одинаковых красных штанах с вертикальной надписью из белых букв «BULLDOGS» и вышитыми сзади флагами Великобритании и красно-белых ботинках. Дэйви выпятил вперед грудь, задрал голову и улыбался во все зубы, в то время как Том выглядел очень сосредоточенно, но они оба взорвали зал, проводя великолепные приемы в воздухе и на ринге. Зрители были очарованы! Рестлеры, агенты и, особенно, Джордж и Винс стоя смотрели матч по мониторам в раздевалках.
На следующий день, 25 марта, мы вчетвером вылетели в Ньюарк, сели в арендованную машину и отправились на ТВ-записи в Паукипси. Никто из нас не был заявлен на Wrestlemania, которая состоялась шестью днями позже. Мы упустили шанс получить большие чеки, но мы ничего не могли с этим поделать. По крайней мере, у меня намечался 17-дневный отпуск дома.
После шоу бар был переполнен фанатами, девушками и наркодилерами. Дон Мурако, огромный гавайец, который, со своими венами, похожими на ползающих под кожей червяков, огромными руками и массивными плечами размером с шар для боулинга каждое, очень напоминал Невероятного Халка, общался с Кеном Патерой. Патера выиграл 4 золотые медали в тяжелой атлетике на Панамериканских играх 1971 года и представлял США на Олимпиаде-1972, возможно, он был самым сильным рестлером в истории. Джим подозрительно удалился с Адрианом Адонисом, кубинским дилером кокаина Робертом и накаченным телохранителем Роберта, Тарзаном. Том разговаривал с пышногрудой Ангел, которая лила ему в уши всякую похабщину. Дэйви тряс головой и смеялся над Томом.
Я отправился в свой номер, чтобы позвонить Джули, которая обрадовалась, услышав, что я наконец-то возвращаюсь домой. Когда я возвращался в бар, я натолкнулся на Дэйви, который не скрывал широченной улыбки. А за ним с Ангел на плече шел Том. Когда эти трое проходили мимо номера Дона Мурако, тот высунул голову в дверь и засмеялся. Он крикнул: «Я знал, что вы парни крепкие, но не настолько же!»
Наконец, я оказался дома. Я подарил Джули на день рождения золотое кольцо. Джейд, которой скоро должно было исполниться два годика, достался большой белый плюшевый медведь, а Далласу – медведь поменьше, которого он сможет кусать двумя своими зубами. Когда мы подошли к двери дома Хартов, огромная лапища Стю потянулась ко мне, а он закричал моей матери: «Дорогая, тут тебя кто-то хочет увидеть!» Послышалось шарканье ее тапочек, и последовали новые объятия.
Стю не был рад тому, что я стал хилом. Я сказал, что это моя идея, но он считал, что это наказание за проступок Брюса. Что же касается Питера Расмуссена, то его версия Stampede Wrestling продержалась лишь три недели. У Элисон, которая была беременна вторым ребенком, часто возникали проблемы с Беном. По всему дому сновали коты, собаки и малыши Харты.
Во время той поездки домой я восстановил права. Также я получил карту American Express.
Я даже не стал смотреть Wrestlemania. Тогда мне было не до нее.
