ГЛАВА 14

Моё первое публичное фото, сделанное в Спортзале Салли.

Пока я был занят, сконцентрировавшись на только-только начавшейся рестлинг-карьере, моя мама боролась с нашими счетами. Теперь у меня не было работы, и наше финансовое положение вертелось в унитазе быстрее, чем тройной лутц Мишель Кван (прим. перевод. — Мишель Кван — американская фигуристка, пятикратная чемпионка мира). Пока я искал работу, мы были вынуждены переселиться из нашей квартиры на истинную свалку — в Мотель Панорама. Моя мама работала официанткой в ресторане при этом мотеле, так что по крайней мере, в этом был и один положительный момент. Мне было восемнадцать, и я чувствовал себя бесполезным куском дерьма, пока, наконец, не нашёл две работы на неполный рабочий день, одна из них вышибалой. Я был в состоянии продолжать тренировки, изредка работать матчи и при этом помогать маме в финансовом отношении. Мы нашли квартиру и переехали из мотеля. Дела наладились. Я работал на складе днем и выкидывал деревенщину ночью. Толстяк поднял свою толстую голову и стал моим напарником-вышибалой. Юридически это было незаконно, мы не достигли нужного возраста, но было весело.

За всем этим близилось моё второе появление в Монарх Парке, снова на День Канады. На этот раз я был в командном гандикап-матче. Шейн Галлант, Роб и я против Американского Гладиатора (Кейт) и «Дракона» Билли Джонсона (Джо).

По какой-то причине бебифейсы имели численное преимущество — я до сих пор не понимаю, почему, ну да ладно. Недавно я смотрел этот матч, и там на самом деле, кажется, всё в порядке. До этого момента я всегда чувствовал дискомфорт, выходя на ринг, но с 1 июля 1993 года это начало меняться. Толпа реагировала на меня и она действительно скандировала «Адам». Какая разница, если это была только сотня людей, я был новичком и никогда этого не слышал. Мой метод выглядеть как профи работал. Теперь Джо, Кейт, Джонни Свингер, Роб и я принимали букинг, где мы могли выступать. Мы получили заказ из Виннипега, из промоушна IWA Wrestling. Они делали ТВ-записи, и им необходимы были дополнительные люди. Так что мы со Свингером, Джо и Кейтом совершили 30-часовую поездку в автобусе до Виннипега. Эта было жестко, но я чувствовал, что там должно произойти что-то необычное. И одна странная встреча у меня всё же была.

Растаман со странным блеском в глазах сел в автобус в Садбери, Онтарио. Он сел, достал кусок стекла, спрятанный под его красно-зелено-желто-черной вязанной шапкой, и начал говорить с ним. Он крутил его, обливал пивом и прикладывал к своему глазному яблоку. Стекло увеличило его глаза, и это выглядело очень смешно, но парень был явно не в порядке. Я не знаю, что, черт возьми, он видел в этом стекле, но я уверен, что не хотел бы это узнать. Примерно в 4 утра раста вынул двуструнную гитару и завёл серенаду на весь автобус, разбудив всех. Водитель автобуса попросил его успокоиться. Он положил гитару в сторону, и я заснул под бормотание расты, что он не позволит людям подавлять его музыку.

Я проснулся в темноте со странным чувством, и не без оснований. Раста оказался лицом к лицу с мирно спящим Свингером, и он позаимствовал мой стиль – он рычал, как я много лет назад на моего дядю. Почему-то у меня было отчетливое ощущение, что он не имитирует Питера Крисса; я думаю, он просто был совершенно не в себе! Я вскочил, Свингер вскочил, Сумашедший Марли закричал, и водитель автобуса не очень вежливо велел ему сойти – было 5 утра, а вокруг были фирменные для Онтарио трёхметровые сугробы – зато больше никто не вопил и не мешал водителю. Мы пережили тридцатичасовую поездку на автобусе и прибыли в Виннипег для наших трех шоу.

С титулом IWA, за кулисами в Walker Theater в Виннипеге.

Это было моё первое появление на телевидении и, казалось, это большое время. Промоутером был Тони Конделло (единственный в своем роде, даже в этом бизнесе), а «Натурал» Дон Каллис был букером. Для старенького Walker Theater они вели дела очень даже неплохо. Я выступал, как Адам Импакт, и работал с Джо и Свингером для телезаписей. Оба матча прошли хорошо, так что меня поставили против одного из топ-хилов на нашем последнем шоу. Я боролся с Ленни Олсеномм (Д-р Лютер), который в итоге стал хорошим другом и учителем. Он научил меня, что матч не должен быть заранее подготовленным спот-фестивалем, но что более важно, он научил меня веселиться на ринге.

Поездка свершилась. У нас было достаточно денег, чтобы улететь домой, причем около двадцати долларов осталось в запасе, так что я определенно пометил эту поездку как успешную.

ГЛАВА 15

Тот факт, что у меня были деньги, чтобы улететь домой из Виннипега, не значит, что я имел обилие зеленых (или фиолетовых, коричневых, красных и синих в Канаде) в моём бумажнике. На самом деле, мы всё ещё серьезно экономили, так что пришло время попробовать другую работу на полный рабочий день. Папа Толстяка, Майк, приложил руку к многочисленным компаниям, одной из которых является термоупаковочный завод, куда я и устроился. Компания была расположена в Оаквилле, в часе езды от Оранджвилля, так что я снова каждый день ездил на работу без страховки.

На заводе я работал на грузоподъемнике. Из-за того, что я был единственным человеком на ярусе, который говорил по-английски, работа мне довольно быстро наскучила. Время грез о реслинге в SkyDome и Maple Leaf Gardens прошло. Я принимал букинг лишь на выходные и то лишь на близкие расстояния. Детройт, Виндзор, Аякс, Уитби, Оттава и Торонто были в пределах этого.

Хотя работа повлияла на мою рестлинг-карьеру, она же платила дивиденды дома. Счета были оплачены, а на столе всегда было, что поесть. Однако я чувствовал себя медленно погружающимся в колею заводской жизни, которой я всегда старался избегать. Некоторым людям этого хватает и благослови их Бог. Как я уже объяснял ранее, я не из таких. Я чувствую, что пришёл на эту планету, чтобы развлекать в той или иной форме, так что с этой мыслью я обратился в Хамбер колледж в Торонто относительно курса радиовещания. Хотя рестлинг был единственным, чем я хотел заниматься, но работая в инди, никогда не знаешь, что может случиться. Я хотел иметь запасной вариант на случай, если бы мне пришлось завершить карьеру по причине травмы. Радио и музыка бесконечно развлекали меня на протяжении многих лет, так что это казалось логичным и веселым выбором.

Хотя я ждал ответа c Хамбера, я всё равно мучился на своём грузоподъемнике. Однажды утром по дороге на работу, во время особенно скверного гололёда на проселочной дороге, я потерял контроль над Джеттой. Она вышла из-под контроля и, развернувшись, вылетела с трассы. Она пролетела над канавой метров пять и приземлилась в открытом поле. К счастью, снег смягчил удар, и я был в порядке. А что не было в порядке, так это пять метров очень глубокого снега между моим автомобилем и дорогой. Я откопался из машины и направился к дому фермера. Горел свет, но, видимо, никого не было дома. Или они посмотрели в окно, увидели, что в шесть утра в их дом решил постучать 196-сантиметровый 102-килограмовый промокший насквозь громила. Сделайте свой выбор.

Сотовый телефон был мне не по карману, так что у меня остался только один вариант: выкапываться самому. Примерно через два часа, получив воспаление легких, которое я почувствовал позже, я смог дотащить Джетту назад до кювета. Канава оказалась такой непреодолимой, как Джонатан Коучман на ринге. Наконец, примерно через час, кто-то был достаточно храбр (или глуп), чтобы проехаться по этой дороге. Это был пикап оснащенный цепью, и он вытянул меня на безопасное место. Если вы думаете, что я был солдатом и продолжил работать, подумайте ещё раз. Я приехал домой, выпил чашку чая, поел куриный суп с лапшой и перешёл к мыслям о прибывающем на почту зачислении в Хамбер колледж.

Когда приближалась годовщина ограниченного букинга по причине работы на заводе, я получил сообщение, что меня приняли в колледж. Я был вторым человеком в моей семье, кто посещал колледж! Я решил продолжать водить грузоподъемник для дополнительных денег на обучение до начала занятий. Я подал заявление и был утвержден на студенческий кредит, но каждая копейка была на счету.

Я продолжал работу, пока мой хороший приятель Джон Посавак не позвонил мне с предложением снять дом на берегу моря в Васага-Бич, Онтарио. Это определенно привлекло мое внимание, но я же реальный упрямец. Я мог бы работать в магазине бикини летом! К сожалению, мне пришлось вежливо отклонить предложение… Что, неужели вы поверили? Я заорал: «Hell Yeah» громче, чем толпа «Ледяной Глыбе» Стиву Остину!

Наступил мой последний день работы, и видения бикини запрыгали в моей голове. Может быть поэтому, после шестнадцатичасового рабочего дня склоны продукции Пепси, что я только что сложил, опрокинулись прямо на вашего покорного слугу. Я был в безопасности внутри клетки грузоподъёмника, но я всё же получил оранжевый газированный душ. Именно в этот момент я понял две вещи: первая, в этой ситуации газированные напитки — это дерьмо, а вторая, что пора уходить. Я вышел из моего грузоподъемника, разгрузив его в последний раз, и направился домой, имея вид веселого оранжевого эскимо.

ГЛАВА 16

К этому времени мы с мамой переехали в квартиру прямо напротив от нашей самой первой квартиры. Именно из этой квартиры в возрасте девятнадцати лет я и выехал. Для меня это было время, чтобы двинуться к самостоятельности. Моя мама была расстроена, я уезжал на День Матери, но она старалась этого не показывать. Ее маленький мальчик вырос.

Моей главной целью, когда я начал заниматься реслингом, было купить маме дом. Когда я уже завернул за стоянку, махнув ей на прощание, я поклялся, что эта цель станет реальностью. За час езды на север к Васага-Бич, чтобы успокоиться, я постоянно повторял свой новый лозунг снова и снова: «Не волнуйся, мама, я куплю тебе дом».

Это Джон перед позорно известным домом на Васага-Бич.

Теперь я был одиноким девятнадцатилетним, работающим в магазине бикини, снимая огромный дом на берегу моря с четырьмя другими людьми, трое из которых были мне совершенно незнакомы. Они были отличными соседи, но большую часть времени я проводил все же с Джоном. Каждый день мы ездили на велосипедах на работу и продавали бикини. Это было примерно так же жестко, как и звучит, и наши либидо гоняли словно Феррари на автобане. Мы тогда наломали немало дров и продали столько же бикини!

Обычно мы приходили домой с работы, ужинали и тренировались под музыку Джими Хендрикса и Soundgarden, а затем тащились на тога-вечеринки. Я до сих пор не понимаю, почему эти вечеринки были в Васага-Бич так популярны. Я отчетливо помню одну из таких вечеринок. Наш дом принадлежал итальянцам с плохим вкусом, так что выбор наших простыней был ограничен. Я завернулся в простыню с огромными бирюзово-голубыми гавайскими цветами по всему полотну. Поверьте мне на слово, это было не очень красиво. В этот вечер к нам присоединились Джей и несколько других парней, один из которых стал нам известен как «Барт Боль». (прим. перевод. — Burt the Hurt — прозвище хоккеиста Пита Барта.) Почему Барт Боль, спросите вы? Это довольно просто, Джей Браун (настоящее имя Барта) ужасно видел. И на одной из рекламных листовок рестлинга он прочитал «Beat the Heat» как «Burt the Hurt» (Барт Боль). Так и родилась эта легенда.

Барт Боль тренировался в зале Салли и был старателен, но чрезвычайно неуклюж. Он разработал промо-стиль, который доводил нас до слез. Барт говорил о себе в третьем лице, задолго до Рока, и в эту ночь он имел возможность удивить всех.

Мы покинули наш дом и сели в транспортное средство, известное как Горящий Вагон. Голубой, как яйцо малиновки, станционный вагон с очень подходящим рисунком адского пламени. Это было еще ужаснее, чем моя простыня. Когда мы пришли на вечеринку, Барт исчез, зато появилась Боль. Причем быстрее, чем Брюс Бэннер становится Невероятным Халком. Боль был в разгаре, поэтому мы решили покинуть вечеринку. В то время как остальные участники вечеринки разыгрывали библейские сцены на передней палубе, мы использовали эту странную возможность поехать в Sunshine Park, кемпинг полный пьяных женщин!

Единственная проблема была в деньгах. Остаться на ночь там стоило 45 долларов. Снова не хватало средств, поэтому мы решили пробраться тайком. Для этого нам пришлось ползти через, казалось, непроходимый лес. Мы мелькали через лесную подстилку в наших простынях, пытаясь избежать обнаружения байкерами, нанятыми для караульной службы. Наконец, спустя несколько часов — так нам тогда казалось, — мы были на краю палаточного лагеря. За бормотанием Барта к себе в третьем лице мы услышали голоса девушек, которые разогнали наши гормоны, и быстро привёли нас к фатальной ошибке. Мы попытались проломиться к ним напрямую. В общем, байкеры нас заметили — может, их привлек громкий топот пяти больших мужчин, ломившихся через подлесок, может, они заметили яркие цветочки на наших простынях. Как бы там ни было, нас заметили, и мы вынуждены были повернуть обратно.

Байкеры наступали нам на пятки, их фонарики шарили вокруг нас по густому лесу; и я подчёркиваю, густому. Мы с Джеем мчались изо всех ног, ныряя и уклоняясь, пока лес не завалил нас. Джей был впереди. Он споткнулся и упал, ударившись головой о дерево. Конечно, я споткнулся о него и упал на него, подобно сплэшу Камалы, Угандийского Охотника за головами. Один из байкеров воспользовался этой возможностью для наступления. Мне повезло, что я споткнулся о Джея, а то байкер снёс бы мне голову. Я скатился со стонущего Джея на спину и приземлился обеими ногами на грудную клетку Беспечного Ездка. (примеч. перевод. – Easy Rider — художественный фильм Денниса Хоппера 1969 года о байкерах-неформалах колесящих по Америке в поисках свободы.) Он отлетел, ударился о ближайшее дерево и предпочел убраться. Я подхватил Джея, и мы медленно потащились по этим зарослям дальше.

Когда мы добрались до Горящего Вагона, все уже вернулись. Барт был на заднем сиденье и выглядел не слишком хорошо. На самом деле, он был такого же цвета, как трико Урагана. Мы все набились в Пылающую колесницу и приготовились к быстрой езде домой. Прежде чем автомобиль двинулся, Барт Боль произнес слова, которые подняли его на легендарный статус в нашей пестрой компании. Сначала его стошнило прямо на его желто-красную тогу, нам всем стало весьма противно. Но затем он невнятно проговорил: «Похоже, вся боль теперь на Барте». («It looks like the hurt’s all over Burt now.») Как что-то может оставаться отвратительным, если это смешно? Мы повысовывались в окна и смеялись всю дорогу домой.

Рефери этого матча – Адам Импакт против Джо Э. Легенды – Барт Боль.

В рестлинге Барт толком ничего не добился. Хотите верьте, хотите нет, он теперь школьный учитель. Прямо страшно подумать, но как говорил Барт: «Только то, что птицы и пчелы не поют, не означает, что солнце не светит на Боль!» Да здравствует Барт Боль!!

Ещё один славный закат на Васага.

За это бесконечное лето у меня было много времени, чтобы отдохнуть на пляже, и в моем любимом местечке – на ветке дерева в форме гамака, достаточно большой, чтобы выдержать меня. Каждый день после работы я направлялся к моему дереву, получая заряд от кассеты Superunknown (прим. перевод. — альбом Soundgarden, 1994), и любовался закатом солнца. Это было моё место, чтобы подумать, расслабиться и помечтать. Кроме того, в конечном итоге это было позорное расположение довольно хорошего прикола.

Одним ранним вечером Джон, посетившие нас друзья Алекс Гавлик и Джо О’Горман, и я готовились к, как вы уже догадались, тога вечеринке. Перед отъездом Джон и Джо захотели отправиться на пляж. Оказавшись там, они решили пойти купаться нагишом. Вообще я не понимаю смысла такого купания, если в этом не задействованы девушки. Таким образом, в то время как Джон и Джо снимали свои тоги рядом с моим любимым деревом, мы с Алексом замышляли махинацию. Когда Джон и Джо бегали и визжали в воде, Алекс и я взяли их тоги и тихонько вернулись домой. Солнце ещё только начинало садиться, поэтому они были вынуждены бежать по улице в светлое время суток в том виде, в котором они появились на этом свете — абсолютно голыми! Конечно, мы заперли двери, поэтому они были вынуждены наматывать круги вокруг дома, чтобы найти вход. Но не тут то было, мы превратили дом в Форт-Нокс. В конце концов они сдались и постучали в дверь. В то же время, я разработал coup de grâce (с фр. — завершающий смертельный удар) нашего злого плана. Я приоткрыл дверь и с быстротой, которой позавидовал бы сам Билли Кид, облил голых, потных ублюдков кленовым сиропом с головы до пят. Кленовый сироп, волосы на теле и комары — для канадского лета ужасная комбинация. После нескольких липких кругов и множества странных взглядов соседей мы их впустили. К счастью, они так и не решились взять реванш.

В перерывах между бикини, шалостями и тога вечеринками я принимал букинг когда и где мог. Один из таких заказов состоялся в Регент Парке в Торонто. Мог ли я знать, что это шоу сыграет огромную роль в моей жизни. Я предполагал, что это будет ещё одно маленькое шоу перед ещё одной небольшой толпой, плюс моей мамой и Толстяком, ну и что это будет шанс получить больше опыта. Однако там в итоге я встретил парня, который будет случайно встречаться на моём экране радара часто в течение ближайших лет. Имя этого парня было Шон Морли. На этом шоу он был объявлен как Канадский Поборник, хотя вы можете знать его под именем Вал Венис. Шон, казалось, был моим самым серьезным конкурентом на попадание в World Wrestling Federation, и, как вы прочитаете позже, я был прав. После шоу Шон познакомил меня с некоторыми членами его семьи, которые приехали с Петерборо, провинция Онтарио. Я встретился с его мамой, его папой и его шестнадцатилетней сестрой Аланой, которая усиленно старалась копировать Мадонну. (Много лет спустя эта подражательница Мадонны станет в конечном итоге моей женой!)