В сентябре 2004 года я выиграл свое седьмое Интерконтинентальное чемпионство, победив Кристиана в матче с лестницами на PPV, что прошло в Портланде, Орегон (на Unforgiven — прим.ред.). В возрасте всего 33 лет я уже являлся самым частым обладателем этого титула за всю историю WWE. Довольно неплохо, учитывая что, когда я только начинал в рестлинге, я мечтал выиграть этот трофей хотя бы один раз.
Мы с Кристианом имели богатый опыт выступления в матчах с лестницами и поэтому решили придумать что-нибудь особенное к нашему предстоящему поединку. Вот, к чему мы пришли: в концовке боя мы будем биться в непосредственной близости от троса, на котором будет висеть пояс. Затем я схвачу руками трос и отправлю его в сторону Кристиана. Тот сначала пролетит мимо Капитана Харизмы, едва коснувшись его уха, а уже на обратном пути хорошенько огреет моего оппонента по голове, что приведет к падению с лестницы последнего и, соответственно, к моей победе.
В теории звучит неплохо, правда?
К сожалению, когда я отправил трос в сторону Кристиана, он его благополучно минул, как и минул он его и на своем обратном пути. Момент был упущен; титул, что качался в воздухе, больше напоминал спущенный воздушный шарик, чем престижный чемпионский пояс.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а затем я провел ему Bulldog с лестницы, единолично забрался на нее и одержал победу. Импровизация удалась, но, как однажды верно подметил Ви Си Филдс (американский актер, комик – прим.перев.): «Никогда не работайте с животными или детьми… или тросами с болтающимися на них титулами…или лестницами».
Он был прав, потому как все мои беды в том поединке не ограничились лишь испорченной концовкой. По ходу матча, я очень болезненно приземлился на лестницу и та хорошенько укусила меня в зад, а, если быть точнее, вошла в него.
Все так, мои бесстрашные читатели, я ощутил на себе, какой живой бывает сталь. Я не преувеличиваю, нет. Я буквально почувствовал, как край лестницы вошел мне в задницу. Представьте, что вас изнасиловал Робокоп. Ощущения, думаю, будут примерно схожие.
После матча, мимо меня, покачивая головой, прошел Уильям Ригал. Он признался, что мое падение было одним из худших, что он когда-либо видел и, что выглядело оно, как акт изнасилования. Стоило мне представить себе это в воображении, как я больше не мог думать ни о чем другом: жуть. Мой зад болел так сильно, что я едва мог передвигаться, и весь следующий месяц я сидел лишь на одной ягодице. Когда я отправился к доктору, он диагностировал у меня повреждение копчика, а точнее хряща, что располагается на его конце. Когда я спросил доктора, как он планирует меня лечить, он саркастично ухмыльнулся.
— Что вы хотите, чтобы я сделал? Гипс наложить?
Чтобы оставаться, как говорится, «в теме», в WWE придумали новый концепт интерактивного PPV, что получил название Taboo Tuesday. Идея заключалась в том, чтобы позволить зрителям самим, с помощью голосования в прямом эфире, назначать матчи на шоу. К примеру, зрителям предлагалось выбрать тип матча, в котором сойдутся Рик Флэр и Рэнди Ортон. Варианты были такие: а) Steel Cage (матч в стальной клетке), b) Falls Count Anywhere (матч с удержаниями где – угодно), с) Submission (матч с болевыми). Задумка была интересная и к тому же предельно честная: никто из рестлеров (включая меня) не знал ничего о результатах голосования, пока шоу не начнется. Тем не менее, в то время, как все остальные работники, по крайней мере, знали своих соперников (но не тип матча), мне пришлось готовиться к матчу за Интерконтинентальное чемпионство против восемнадцати возможных претендентов, среди которых были Кристиан, Батиста, Шелтон Бенджамин, Джонатан Коучман, Чак Паламбо, Билли Ганн, Рози и Аутбэк Джек. Так же к этому списку можно было смело причислить всех остальных членов ростера, что не были заявлены на шоу.
Размышляя на тему, кто же может достаться мне в оппоненты, я отправился к Кевину Данну и попросил его, чтобы тот хотя бы намекнул мне, какой будет тройка финалистов в борьбе за матч со мной, но он мне ничего не ответил.
— Ты можешь мне хотя бы подсказку дать?
— Нет, Крис, не могу. Это секрет.
Я понимал, что они хотели удивить фанатов, но меня-то им зачем удивлять? Это был мой матч, черт возьми!
Я не знал что делать, и поэтому решил собрать всех своих возможных соперников в одном месте, чтобы каждый из них сказал мне, какие приемы он хотел бы исполнить в матче и каким будет его финишер. Проработать матч заранее с каждым из них не представлялось возможным, и я прекрасно понимал, что придется импровизировать с тем, кто в итоге станет моим визави, непосредственно по ходу боя. Мне, на самом деле, не терпелось поскорее оказаться на ринге и посмотреть, что в итоге из этого выйдет, ведь большинство матчей прописывалось заранее, а информацию обо всех ключевых спотах заблаговременно передавали операторам, чтобы те могли выбрать наиболее выгодный ракурс. Моя интуиция подсказывала мне, что лидером зрительского голосования станет либо Кристиан, либо Бенджамин, либо Батиста. Я так же не исключал и такой варианта, при котором зрители в качестве шутки могли выбрать Коучмена. На этот случай, я заранее предупредил Винса, что должен буду одержать победу за десять секунд.
Когда я отправился на ринг, я все еще понятия не имел, от кого мне придется защищать титул. Вскоре прозвучала барабанная дробь, и результаты высветились на титантроне. Заиграла музыка Шелтона, и люди поднялись со своих мест, чтобы поприветствовать победителя голосования. Шелтон на тот момент подавал большие надежды; он был в отличной физической форме и умел произвести впечатление своими действиями на ринге.
Однако, никто так и не удосужился оповестить меня заранее о том, какой будет концовка. Несколько секунд спустя, рефери Майк Киода проинформировал меня, что Винс хочет, чтобы Шелтон победил, использовав свой финишер. Я не протестовал, но поскольку прежде мне не доводилось работать с Шелтоном, я понятия не имел, какой у него финишер.
— Окей, только скажи мне, какой у него финишер – шепотом обратился я к Майку.
Тот посмотрел на меня с улыбкой; в тот самый момент он получал дополнительные инструкции по своему наушнику. Спустя еще несколько секунд, когда процесс был закончен, Киода был готов проинструктировать и меня.
— Tawboww munchex.
— А? Какой там у него финишер?
— Beeboo Crawtaints.
— Чего? Повтори еще раз.
— Steve – O Rufinks.
Киода умел пробормотать инструкции так, чтоб их не могли разобрать зрители, что сидели в первых рядах, но на этот раз их не мог разобрать даже я. В тот момент у меня было такое озадаченное лицо, что, увидев его на титантроне, я был почти уверен в том, что Винс сочтет мое выражение лица – признаком недовольства касательно потери титула. На самом же деле, я пытался расшифровать тайное послание Киоды. Когда на ринг поднялся Шелтон, я сообщил ему, что он удержит меня после своего финишера. Узнав о решении Винса, он сдержанно улыбнулся, однако я тут же велел ему перестать лыбиться и сказать мне уже, наконец, свой финишер.
— T-bone Suplex – прошептал он мне с довольной ухмылкой на лице.
Бой начался, и я принялся импровизировать, что поначалу представлялось мне настоящим испытанием, но в итоге оказалось одним из лучших моих выступлений за все время. Я доверился своим инстинктам, и они меня не подвели. В концовке матча я запустил Шелтона в угол ринга, но тот среверсировал, вследствие чего я оказался на втором турнбакле, откуда прыгнул на Шелтона, что находился позади меня.
Признаюсь, я тогда немного подзабыл, что собой представляет этот злополучный T-Bone Suplex, и поэтому прыгнул в сторону Шелтона а-ля морская звезда Патрик из «Санч Боба», т.е. с предельно раздвинутыми руками и ногами. Я полагал, что, прыгнув именно в таком положении, я не доставлю Шелтону особых проблем с проведением его таинственного финишера. Так и вышло: Шелтон поймал меня в воздухе и затем перебросил через свою голову, 1-2-3 и он – чемпион.
Наблюдая за тем, как рефери поднимает его руку и протягивает ему титул, я почувствовал прилив гордости. Несмотря на те слова, что сказал мне Винс в Китченере, я считал себя успешным рестлером. Я вышел на ринг, не зная, кто станет моим соперником и какой будет концовка, и, тем не менее, сумел показать отличный матч. За кулисами, все восемнадцать моих возможных оппонентов, включая Шелтона, что все еще находился в шоке от выигрыша титула, наградили меня овацией. Поздравить меня подошел и Бенуа.
— Это было чертовски здорово. Это был рестлинг. Не каждый способен на такое. Это настоящее произведение искусства. Мои поздравления.
Я удостоился похвалы от лучшего рестлера в мире, человека, которого я считал своим наставником и просто одного из моих лучших друзей.
