Мне всегда было просто быть «Мозгом». Но кто такой «Мозг»?
«Мозг» не блещет умом. Он менеджер рестлеров и мошенник. Он из тех, кого стоит только пригласить на выходные, так он проведет у вас целый месяц. Он заглянет в ваши ящики, пока вас нет дома, просто чтобы узнать, сможет ли он найти на вас компромат, который можно использовать позднее. Если вы пойдете с ним на ужин, он скажет, что оставил бумажник в другой куртке или других штанах. Или заявит, что недавно перечислил 500 долларов на Гуам, в приют для детей.
«Мозг» любил говаривать: «Я бы с радостью стал менеджером этого парня, черт, я бы на нем… в смысле, я бы принес ему много денег». Например, он мог бы инвестировать все деньги Блэкджека Ланзы в производство удобрений, а потом сказать, что думал, что так будет лучше.
Он всем рассказывает о своих бесчисленных Роллс-Ройсах, припаркованных в Беверли-Хиллз, а сам ездит на велосипеде за почтой. Он даже не живет в Беверли-Хиллз. Он носит золотые Ролексы, но это не настоящее золото и не настоящие Ролексы.
«Мозг» будет хитрить и лгать. Он навязывает свою дружбу всем, но предаст любого после всех улыбочек и комплиментов. Если вы разозлите его, он выскажет всю правду, зная, что всегда найдет выход из положения – он Билл Клинтон рестлинга. Он настоящий проныра. Он являет собой опасную комбинацию навязчивого продавца автомобилей на пенсии и кинопродюсера, который снимает только порнуху.
В WWF мне представилась возможность по-настоящему развить гиммик «Мозга». WWF решили сделать фотосессию со мной в Беверли-Хиллз для их журнала, чтобы показать читателям, где живет «Мозг». Мы переходили от дома к дому и видели одни Роллс-Ройсы. Это казалось неправильным. Возле одного из домов мы увидели Эдсел. Это было в самый раз.
Выдавив несколько слезинок, я обратился к хозяйке дома:
— Простите. У моего дяди был такой же Эдсел, и его застрелили прямо в нем. Я хотел бы узнать, можно ли мне сделать несколько снимков возле него.
— О, конечно, располагайтесь, — ответила она.
Мы фотографировались в ее доме целых три часа.
Если вы хотите лучше узнать методы работы «Мозга» и каким самоуверенным он может быть, вот история о том, как я покупал шелковое сито в Японии. Моей жене нужен был определенный тип. В Японии же жил парень по имени Джордж Силк, который продавал их. У него была репутация жесткого в переговорах парня. Но парни подсказали мне, что если я напою его виски, он все забудет и я смогу получить все, что нужно, за бесценок.
Итак, «Мозг» отправился навестить Джорджа Силка. «Мозг» болтал с ним целый час, пока Джордж выносил все виды шелкового сита, что были в продаже. Они были очень похожи. Я сказал:
— Давайте разопьем бутылочку виски и обдумаем все это.
Я достал бутылку и начал разливать виски. Я наблюдал за ним. «Мозг» подлил ему еще и выпил сам. Потом еще. К вечеру мы договорились. Я заплатил ему, а он пообещал отправить товар прямо мне домой.
Позже я позвонил жене:
— Я так горжусь собой. Я купил нужное тебе шелковое сито по дешевке. Кроме того, я купил еще одно, которое ты просила.
Я описал ей это другое сито, но она заявила: «Этого я не просила».
Джордж Силк напоил «Мозга» и продал мне 2 шелковых сита, убедив меня, что они нужны мне. Я думал, что заплатил 300 долларов за одно. Но я заплатил 1000 баксов за два. Но это были даже не те, что просила моя жена.
Кем бы был «Мозг» без своей «семьи»? Любую группу рестлеров, менеджером которых был я, я называл «Семьей Бобби Хинана». Я не использовал термин «группировка» или подобные ему. Я выбрал термин «Семья» из-за деятельности одноименной группировки Чарльза Мэнсона в то время.
«Наемники», Джо Томазо и Гай Митчелл, были первой командой, менеджером которой был я. Гай до сих пор остается моим хорошим другом. Однажды он выступал как мой брат Гай Хинан в Терра-Кот, штат Индиана. Я, если честно, такого не помню, но другие мне постоянно об этом напоминают. Джо – жесткий малыш из Канады, который выступал на юге под именем Летучая Мышь.
Я проникся симпатией к Блэкджеку Ланзе в день нашей первой встречи. Это была судьба. Мы часто смешили друг друга и быстро стали лучшими друзьями. Когда я не мог быть дома в День Благодарения, Джек всегда приглашал меня на ужин со своей семьей.
Харли Рейс – потрясающий человек. Мы много шутили с ним. Я был менеджером Харли около месяца в AWA, а потом в WWF, когда он был «Королем». Но я не был менеджером на пике его славы, когда он был чемпионом NWA.
Барон фон Рашке – замечательный человек. Я всегда хотел, чтобы моя дочь вышла замуж за такого парня, и надеюсь, что ее дети вырастут такими, как он. Он просто скромный человек. И он лучший исполнитель, потому что умел доводить зрителей до белого каления, при этом он ни разу в жизни даже не подумал ничего плохого.
Выпивал ли он рюмку или сотню рюмок, эффект был одинаков. Он пил вино из бутылки однажды, когда мы выходили из гостиницы. В тот день был гололед, и Барон наступил на лед, делая глоток из бутылки. Он взлетел в воздух и приземлился на спину. Я успел подумать, что он погиб.
Барон поднялся на ноги и отряхнулся. Он посмотрел на бутылку и сказал:
— Ух ты, сногсшибательное пойло!
Классно быть менеджером Эрни Ладда. К рингу он выходил в клетчатой одежде, подтяжках и большой короне. Он играл в NFL и всегда мог рассказать интересную историю. Сидя в раздевалке, он заматывал бинтами колени, на которых было огромное количество шрамов от множества операций.
В те времена промоутеры никогда не торопились выплачивать рестлерам деньги на переезды. Эрни обычно просил эти деньги наличными, но промоутеры хотели включать эти суммы в его чеки. Эрни не доверял им. Он всегда просил деньги вперед.
Поскольку он медленно, очень медленно, заматывал ноги, промоутеры говорили: «Давай, Эрни. Пойдем». Ему было пора выходить на матч.
— Я еще не видел деньги, — отвечал он, даже не глядя на них.
Когда он заканчивал заматывать колени, они уже стояли рядом с деньгами. Он клал деньги в носок, завязывал шнурки и выходил на ринг.
Братья Валианты оказались для меня пустой тратой времени.
Блэкджек Маллиган (настоящее имя – Боб Уиндэм) был большим парнем – 2 метра ростом и весом около 130 кг. В Миннеаполисе он работал рефери, но получил шанс в Нью-Йорке. Винс МакМэн-старший сказал ему:
— Я сделаю тебя ковбоем.
Когда Ланза и я вернулись из Японии, Маллиган подошел к Ланзе с просьбой:
— Надеюсь, ты не возражаешь, что я буду ковбоем.
— Мне плевать, — заявил Джек.
— У меня будет черная шляпа, — продолжил Маллиган.
— Мне плевать.
— Еще я буду носить черные перчатки.
— Любой может носить черные перчатки, — заметил Ланза.
— Меня будут звать Блэкджек Маллиган, — сказал Уиндэм.
— Ты имеешь право использовать любое имя.
Потом Джек указал на меня:
— Его ты тоже хочешь?
— Нет, думаю, что смогу пробиться самостоятельно, — сказал Маллиган.
— А что так? – Спросил Джек. – Ты ведь украл у меня все, кроме имени «Ланза».
Я был менеджером Ника Боквинкля и Рея Стивенса в 1974 году. Боже, сколько всего я у них узнал. Я узнал, что с Ником нельзя обмениваться длинными фразами, иначе он начнет говорить, да так долго, что его уже не остановишь. Если спросить у Ника, сколько времени, он расскажет вам об устройстве часов. Если меня отправят на электрический стул, я попрошу Ника быть моим священником. Я умру от старости, так и не добравшись до стула. Но он всегда хочет, как лучше.
Однажды Ник, Рей и я выступали против Верна и Грега Ганье и Джима Бранзелла. Я повернулся к Рею, сказав:
— Я не знаю концовку. Я забыл.
— Меня не было, когда давали концовку, — произнес Рей.
— То есть, мы оба не знаем концовку?
— Ник знает за нас двоих, — ответил он.
Рей был типа Ричи Аллена, старого профессионального бейсболиста. Говорили, что он приносит только неприятности, пьет и гуляет ночи напролет. Но выходя на бейсбольное поле, в разгар битвы, он был великолепен. Таким был и Рей. Он гулял ночами, иногда мы не могли его найти несколько дней. Но он никогда не опаздывал на матч.
Бобби Данкам прибыл в AWA и попал в команду с Ланзой. Он был родом из Техаса и играл в низших лигах за фарм-клубы «Сент-Луис Кардиналз». Он классно принимал бампы и обладал впечатляющей скоростью. Он был очень приятным человеком, к сожалению, потерявшим сына пару лет назад. Бобби Данкам-младший был рестлером в WCW.
Кен Патера был настоящим атлетом и олимпийским чемпионом. Он большой, жесткий, сильный парень и никогда не упускал случая напомнить всем об этом. Не в его характере терпеть дерьмо от кого-либо. Он довольно громкий и буйный человек, что стало причиной многочисленных проблем в его жизни. Мы долго дружили, и он всегда был вежлив со мной.
В 1988 году мы делали сюжет в WWF после его возвращения из тюрьмы. У нас даже были «дебаты» в телеэфире. Но Винс не разрешил мне называть его так, как я хотел. Он только вышел из-за решетки, и я собирался положить на стол для дебатов булочки с сахарной пудрой и кофе. Потом я бы сказал: «Не желаешь липких булок? В смысле, булочек с сахарной пудрой?» (Игра слов — «stickybuns» — булочки и «sticky buns» — разновидность бесконтактного секса)
Винс сказал: «Не стоит». И я отказался от этой затеи.
Рестлинг с Патерой напоминал борьбу с медведем. Ты знал, что он силен. Обычно, когда меня поднимали на бадислэм, я помогал сопернику. Патера же мог и сам поднять вас, словно лифт. Он был чрезвычайно силен. Верн Ганье всегда говорил, что Патера бы выиграл золото Олимпиады в тяжелой атлетике, если бы не клеился к немецким девушкам всю ночь перед финалом.
Я был менеджером Варвара, который как две капли воды походил на Дорожных Воинов. Когда я работал с ним, он выходил на ринг с этими оленьими рогами на голове. Я никогда не был менеджером парня в рогах. Я вышел на ринг первым и сел на второй канат, чтобы он мог пролезть. Он шагнул сквозь канаты и выпрямился. Проблема была в том, что он зацепил рогами мою промежность.
Я закричал: «Опусти меня! Опусти!», а он все пытался выпрямиться, держа меня на рогах.
Я был менеджером Николая Волкова, еще когда он не был Николаем Волковым. Он выступал в NWA под именем Борис Брезников. Он был большим югославским парнем с отзывчивым сердцем, любившим свою семью.
В Японии не было менеджеров, но я был там весьма популярен, когда Антонио Иноки и Гигант Баба поссорились. Мясник Абдулла кинул Бабу и перешел к Иноки. Тигр Джет Сингх кинул Иноки и перешел к Бабе. Тигр – индус, проживающий в Торонто. Я любил работать его менеджером, но не любил тусоваться с ним в Японии. Он хотел все время быть перед камерами.
Меня также поставили менеджером «Недостающего Звена», которого играл Дьюи Робертсон. Он красил лицо в зеленый цвет и оставлял на голове три клока волос. Он хватал себя за эти волосы и бился головой о стойку ринга. Мы работали в Нью-Йорке и должны были на следующий день лететь в Лос-Анджелес. Он спросил у меня:
— Когда твой самолет вылетает?
— В 10 утра, — сказал я.
— А мой в 9:15. Хорошо бы тебе успеть в аэропорт к 8:45.
— Зачем? – не понял я.
— Забрать мой билет. По идее я не умею разговаривать.
— Лучше тебе научиться до завтра, — заявил я ему. – Я твой менеджер только 10 минут в сутки.
— Но с моей прической…
— Ты же в Нью-Йорке, — успокоил его я. – Люди подумают, что у тебя плохой парикмахер. Тут всем плевать. Ты хорошо впишешься в это общество.
Рик Руд, напротив, сопротивлялся моим попыткам помочь. Он всем завидовал и всегда боялся, что кто-то займет его место. Он считал, что всегда должен быть чемпионом и выступать в мэйн-ивенте. Такой у него был менталитет.
Однажды вечером нам нужно было проехать 20 миль из Баффало в Ниагара-Фолз. Руд собирался ехать на арендованной машине. А я планировал вызвать такси.
— Ты сам по себе? – Спросил я у него.
— Ага, — кивнул он.
— Хочешь, прокатимся за компанию? Я заплачу половину за аренду.
— Нет, — ответил он, — я поеду сам.
Таков был Рик. Он всегда был сам по себе. Так он хотел жить и работать.
«Потрясающий» Пол Орндорф имел все, что нужно. Он мог быть главным фейсом после Хогана. Он был атлетом в потрясающей форме. Но, порвав бицепс и повредив шею, он повредил нерв и уже не был таким, как раньше.
Другим членом моей семьи был Кинг-Конг Банди, или «Шаму», как я называл его. Стив Хехт из Coliseum Video устроил большую вечеринку в своем доме в Торонто. Он пригласил Банди и меня на вечеринку, но никто, кроме нас, не пришел. Я решил, что буду с ним мил и буду подлизываться к нему.
— А что любит есть Банди? – Поинтересовался он у меня перед вечеринкой.
— Он любит жареных цыплят, — выдал я. Если честно, я понятия не имел, что он любит есть. Это было первое, что пришло мне на ум.
Мы приехали к нему в гости. Парень пожарил 75 цыплят и купил закуску. Банди съел лишь сэндвич с болонской колбасой. У Хехта осталось 75 жареных цыплят.
Адриан Адонис был странным малым. Ему нравилось, когда жена фотографировала его голым. Потом он относил пленку в местное отделение Walgreens. Потом он звонил им узнать, будут ли они печатать его фотографии. Он спрашивал: «Проверьте, пожалуйста, не попала ли туда фотография с моего обрезания?», просто чтобы заставить их посмотреть фотографии.
Некоторое время я был менеджером Хаку и Тонги – команды Островитяне. С ними было очень несложно работать. Они были добрыми, скромными и отзывчивыми людьми. Но в пьяном виде они были чрезвычайно опасны. Однажды ночью в баре какой-то тип сказал что-то обидное Хаку. Хаку засунул руку ему в рот и вырвал нижние зубы парня пальцами.
Тулли Бланчард разозлился на меня после ухода из WWF в 1989 году. Много лет спустя я увидел его на встрече ветеранов в Филадельфии. Я поинтересовался у него о здоровье его отца Джо, который был моим хорошим другом.
— Как поживает твой отец? – Спросил я.
— Позвони и спроси у него сам, — огрызнулся он.
— Почему ты на меня злишься?
— Когда я ушел из WWF, — ответил он, — я слышал, как ты опускаешь меня в эфире.
— Мне сказали это сделать, — объяснил я. – Мне было плевать, уйдешь ты или останешься. Я всего лишь сказал, что избавился от тебя, потому что с тобой тяжело работать. Что я не мог больше выносить тебя. Что ты думал только о себе. Это было частью сюжета.
Вот и все. А он расстроился из-за этого.
Курт Хенниг был великолепным атлетом. Его отец Ларри выступал под прозвищем «Топор». Я называл его жену, Ирен, «Боевым топором». Я знал Курта с пеленок. Курт был похож на Барри Уиндэма и Рея Стивенса. Он умел концентрироваться в ринге. Если он допускал ошибку, он мгновенно приходил в себя.
Когда МакМэн и WWF продвигали IcoPro, добавку для бодибилдеров, Курт накормил ей своего сына перед футбольным матчем. Парнишка в итоге просидел на унитазе 4 дня и не мог даже тренироваться.
Геркулес Эрнандес был прикольным, но он всегда пребывал в полусонном состоянии и впутывался в различные проблемы. Мы стояли на выходе из аэропорта в Ньюарке, ожидая арендованную машину. Герк стоял там с цепью, с которой обычно выходил на ринг. На одном виске у него был наклеен пластырь, а на другом зиял страшный порез. Он наклеил пластырь не на тот висок. Одет он был в тренировочную майку, шорты и сланцы.
Мы стояли там в компании 5 или 6 бизнесменов. Герк заметил кнопку «Нажать для подогрева». Эта кнопка служит для включения батарей зимой. Герк оглянулся на бизнесменов и спросил:
— А что происходит, когда нажимаешь кнопку для «подогрева»? Появляется стриптизер?
Те не могли взять в толк, о чем он говорит.
Я даже был менеджером рестлера Бруклинского Броулера (да, я действительно поднялся по карьерной лестнице, Кенни Джей, наверняка, сгорал от зависти). Его звали Стив Ломбарди, и он был родом из Бруклина. Но он не знал, как отыгрывать этот гиммик. Он выходил в джинсах и футболке с надписью «Brooklyn Brawler», но они были выстираны. Я сказал ему: «Нет, ты должен быть грязным».
Я заставил этого идиота ползать по измазанным сажей печкам в Hershey Park Fieldhouse в Пенсильвании. Я сказал, что он должен быть по-настоящему грязным, не извалявшимся в траве, а измазанным сажей, словно он слонялся в недрах зданий и аллей. Я пытался уговорить его выходить с крысой, но он не подался. С этим гиммиком он бы не смог пробиться. Хоть назови его «Бруклинским петухом».
А кем бы был «Мозг» без своих фанатов?
Я называл их гуманоидами. Гуманоид – это тип, который надевает на одну ногу белый носок, а на другую – коричневый и считает, что у него дома есть такая же пара. Гуманоид стрижет ногти до мяса, а волосы – углом, с одной стороны головы они длиннее, чем с другой. На одном нагрудном кармане его рубашки приклеено название его фирмы, на другом – вышито его имя. Обычно у него двойное имя: Билли Рей или Бобби Эрл – что-то высокопарное. У него в карманах 150 ручек, ни одна из которых не пишет. Рабочие штаны он подпоясывает ремнем, на котором висит кольцо со связкой из 600 ключей. Неужели в мире существует 600 человек, которые готовы дать этому кретину работу или доверить ключ от своей собственности?
Он идет домой, где его ждет купленная в кредит мебель. Он устраивается на диване между торчащей пружиной и кошачьим пометом. Он смотрит свой старый, черно-белый телевизор с алюминиевой фольгой, намотанной на антенну. Пока он ест перед телевизором, запивая теплым пивом, жена смотрит на него, а он – на нее. Потом она переводит взгляд на телевизор и изрекает:
— Этот расслинг не по-настоящему.
Я также называл фанатов «ветчина с яйцами». Ветчина с яйцами – простейшее, что можно заказать в любой кафешке. Такие люди — самые простые и наивные в мире.
Я никогда не ходил в места, где предполагалось большое скопление фанатов. В свободное время я ходил в свои рестораны и клубы, где зависал в другом обществе, в основном, среди моих индианаполисских друзей. Я не зависал с людьми, связанными с рестлингом. У меня не возникало много проблем. Иногда я нарывался на пару людей, которые хотели доставить мне неприятности, но кто-то всегда вызывал охрану.
Но в ринге и возле него я становился свидетелем насилия и применения оружия.
На юге по какой-то причине каждый фанат приходил с ножом или лезвием (которыми пытались ударить и меня). Они играли ножами, подкидывали их или открывали ими бутылки. Я работал в Джонсборо, штат Арканзас, в 1965 году, где фанаты сидели на стульях, попивая пиво и держа в руках винтовки.
В Кливленде зрители обычно вырывали стальные стулья, на которых сидели, складывали их и кидали в нас, словно тарелки «Фрисби». Я спорил с промоутером, говоря: «Боже мой, они же убьют нас. Как насчет определенной защиты?»
Но он был невозмутим, и мы обращались к полицейским, которые отвечали: «Промоутер приказал нам не трогать фанатов, потому что они заплатили деньги за вход».
Когда эти головозадые фанаты кидались предметами, они обычно попадали в кого-то, но не меня. А однажды вечером я был в ринге в Лафайете, штат Индиана, и какой-то фанат швырнул на ринг стул. Позже я узнал, что лучше было этот стул поймать по трем причинам. Во-первых, он не отскочит от ринга и не ударит кого-то еще. Во-вторых, им можно отбивать другие летящие стулья. В-третьих, если какой-то фанат вылезет на ринг, он окажется в моих руках.
Тогда же я не знал этого правила и увидел летящий ко мне стул. Я начал бежать назад, оглядываясь через плечо, словно собираясь поймать мяч, как Уилли Мейс. Я заорал:
— Стул!
— Лови его! – Крикнул кто-то в ринге.
Я поднял руки, широко их расставив. Стул попал мне прямо в лоб, выбив из меня весь дух. Думаю, я временно потерял сознание. У меня во рту появился странный привкус, и я ничего не видел. Я не знал, что нужно ловить стул, и не знал, как ставить руки, чтобы поймать стул.
В один прекрасный вечер в Виннипеге выстрел пневматического пистолета угодил мне в локоть. В нашем бизнесе есть старинная поговорка: не продавай «картошку». Когда тебя бьет фанат, нельзя селлить его удары. Я получил ранение прямо над локтем, казалось, словно кто-то вонзил мне в кожу раскаленную иглу. После ранения кто-то крикнул мне не двигаться и не селлить. Возможно, я даже замарал свои трусы.
Однако и фанаты могут быть чрезмерно дружелюбны. Джей «Алясканец» Йорк весил 140 кг и носил огромную бороду. На одном из шоу в переднем ряду сидел фанат в женских горнолыжных штанах, высоких сапогах, норковом воротнике, он был украшен драгоценностями и модельной прической.
И этот парень выбежал к рингу, встал на цыпочки и запищал:
— Порви его, Аляскинец, давай, большой морж!
В те дни многие верили, что рестлинг реален. Если вы были плохими, нечестными парнями и нападали втроем на одного, вы получали тонну ненависти. Когда хил боролся против хила, хилом признавали того, чьим менеджером был я. В наши дни людям плевать. Им просто нравится действо на ринге.
Мне было жутко перед дебютом в Madison Square Garden. Я прибыл туда в 4 часа дня, а толпы фанатов стучали по проезжавшим снаружи машинам.
В тот вечер я был менеджером Пола Орндорфа. Стоя возле ринга, я заметил в первом ряду парня с кувалдой. Я позвал копа и попросил его: «Уведите этого придурка к чертям собачьим».
А «фанат» ответил: «Я здесь работаю. Я буду разбирать ринг, когда шоу закончится».
Иногда было непросто не только выбраться с ринга, но и покинуть арену. В Garden нужно было приезжать заранее, но парковаться там негде, поэтому мы обычно вызывали такси. Но после шоу, особенно, если ты работал в мэйн-ивенте, ты оказывался в незавидном положении, потому что такси на улице уже не было. Выход из арены вел на 33-ю улицу, что между Бродвеем и 9-й. На Бродвее и 9-й всегда было полно народа, потому что они обе – односторонние улицы.
Но в Garden всегда дежурила карета скорой помощи. Мы давали водителю по 10 баксов, и он довозил нас до гостиницы «Рамада» на углу 49-й и 9-й, где мы парковали машины. Каждый вечер парень зарабатывал по 100 долларов. Он включал огни и сирену и кричал в мегафон: «Посторонись, скорая помощь».
Когда я работал в Хьюстоне, штат Техас, в первом ряду всегда сидела одна и та же старушка. Эта женщина материла меня, словно пьяный матрос или рестлер в раздевалке. Я в жизни не слышал столько грубых слов. Она обзывала меня всеми существующими оскорблениями.
«Мисс Техас — 1911» всегда плевалась в мою сторону, но однажды вечером ее зубы вылетели вслед за слюной. Вставная челюсть выскочила в ринг, отскочила от него, словно шайба, и остановилась возле меня. Я подошел к челюсти, посмотрел на нее, посмотрел на старушку. Потом я поднял правую ногу, словно собирался раздавить ее зубы.
Словно хил, загнанный в угол и умоляющий фейса о пощаде, сквернословка начала умолять меня: «Пожалуйста, пожалуйста, Бобби. Пожалуйста, простите меня». По крайней мере, я думаю, что она сказала именно это. Сложно разобрать слова старой женщины, когда у нее во рту начисто отсутствуют зубы. Словно разговариваешь со сливой с глазами.
Почувствовав удовлетворение, я пнул зубы в направлении внезапно подобревшей старушки. Она схватила челюсти, встряхнула их и поставила на место. Потом она повернулась ко мне и продолжила обзывать меня всеми возможными именами.
И теперь я понял каждое слово.
Иногда фанаты хотят вступить в конфронтацию. Некоторые из них достаточно жесткие. Заранее это неизвестно. Когда фанат забирался на ринг, я пытался свалить его с ног, как можно быстрее. Я не хотел, чтобы мне помогал фейс.
Фейс обычно говорил: «Дай и мне поразвлечься», потом «нечаянно» падал ему локтем на лицо или наступал на пальцы. Конечно, так бывало, когда я не работал с Бредом Рейнигансом, который предпочитал держать меня за руки, пока фанаты наводняли ринг.
Когда я был менеджером и хотел раззадорить толпу, я обращался к одному человеку. После одного случая я перестал это делать. Однажды вечером в Хаммонде, штат Индиана, огромный парень без намека на шею, который, должно быть, работал на сталелитейном заводе, попытался забраться на ринг. Он оттолкнул копа, как пушинку. Я крикнул ему: «Давай, иди сюда».
Парень подошел к рингу, схватился за стойку, и ринг наклонился. Блэкджек Ланза сказал: «Если он залезет сюда, он твой».
Я часто выступал на Buck Lake Ranch в Анголе, штат Индиана. Место напоминало город-призрак, где в 8 вечера открывали могилы и люди выбирались из-под земли. На одном из шоу меня выкинули из ринга. Какой-то старикан подошел ко мне и попытался пнуть между ног. Я схватил его ноги и попытался пнуть его между ног. Мне это почти удалось, но в последний момент наши колени встретились. Он захромал на свое место, я захромал на ринг.
Ланза закричал мне из ринга:
— Давай сюда, пока тебя не убили!
Еще больше мне запомнилась ночь в Buck Lake Ranch, закончившаяся настоящим мятежом. Блэкджек Ланза и я выступали против Брузера. Также на шоу были заявлены карлики. Мы боролись на открытом ринге, раскрашенном в стиле старого вестерна.
Сидя на стуле возле ринга, я услышал жужжащий звук возле уха. Фанаты кидали камни и зажигалки с такой силой, что они застревали в полотне ринга.
Лось Чолак стоял неподалеку и жевал попкорн. Во время матча Брузер должен был попасть в неприятности из-за Блэкджека Ланзы. Он должен был закричать: «Помоги, Лось!», а Лось должен был выбежать в ринг, навалять Джеку и напасть на меня. Проблема была в том, что Брузер не селлил атаки Джека.
Лось не хотел бежать к рингу. Брузер закричал: «Эй, Лось». Лось посмотрел на зрителей, заорал: «Хватай его» и начал махать руками в сторону ринга.
Фанаты бросились на штурм, и разразился хаос. Лось пытался схватить меня, а я пытался наносить удары бегущим ко мне фанатам. Даже Брузер пытался наступить на ноги или пальцы марков, отчаянно пытаясь не пускать их на ринг.
Мы продрались в раздевалку. Зрители на ринге устроили мятеж, и мы не знали, как выбраться из города. Копами здесь были шерифы округа в ковбойских шляпах и сапогах, но без стволов. Наконец, они нашли какой-то тягач, и мы уехали на нем с арены мимо поджидавших нас в машинах фанатов.
Моя машина не находилась на той же стоянке. Она стояла на парковке в 3 километрах от арены. Я всегда приезжал к зданию и уезжал из него с кем-нибудь из парней. Я не хотел давать фанатам шанс порезать колеса моей машины. Тягач высадил меня на парковке, и я забрался в Шевроле Нова 1968 года с Ланзой.
Но зрители с шоу все еще преследовали нас. Я выбрался на шоссе, чтобы отправиться назад в Индианаполис, выжимая из Новы все соки, делая 90 миль в час, преследуемый фанатьем. Роджер Литтлбрук, один из карликов, догнал меня на своей машине.
— У тебя проблемы, приятель, — закричал он.
— Знаю! – Заорал я в ответ.
— Сворачивай на следующей развязке, проезжай над трассой и снова вернись на шоссе. Я заблокирую дорогу.
Я въехал на следующую развязку, за мной следовали Литтлбрук и примерно 35 автомобилей с фанатами. Я съехал с развязки и вернулся на шоссе. Литтлбрук въехал на развязку, остановил машину поперек дороги и выпрыгнул на дорогу. Карлик ростом около метра был готов драться. Фанаты остановились, выбрались из машин, посмотрели на малыша в боевой стойке и расхохотались.
Джонни Валентайн придумал необычный способ защитить свою машину. Однажды вечером мы работаем в Чикаго. Мы выглянули в окно и увидели около 10 подростков на парковке.
Джонни заорал им: «Не трогайте мою гребаную машину, маленькие засранцы!» — и ушел от окна.
Я снова перевел взгляд на улицу, где дети уже прыгали по его машине и пинали окна. Я начал звать Джонни.
— Джонни, иди сюда. Смотри, что они делают с твоей машиной.
— А это как раз не моя, — улыбнулся он.
Я хорошо это запомнил и после, паркуя свою машину, перекладывал пару своих безделушек в соседнюю. Я кричал на фанатов, чтобы они отвалили от меня и не трогали мою машину. К концу шоу у той машины уже не было колес.
Однажды я выходил на ринг между идущим впереди Ланзой и отстающим Маллиганом. Если фанат хватал вас, нельзя было поворачиваться к нему лицом, потому что этим вы открывали спину другим фанатам. Надо было идти дальше. Такое было правило. Если вас не сбили с ног, продолжайте идти.
Так вот, какой-то хиляк бросился на меня, а Маллиган, который играл в Нью-Йорк Джетс, попытался его заблокировать, но фанат легко обошел его. Позже я сказал Маллигану:
— Тебе надо написать книгу «Я причина больных коленей Джо Нэймита», потому что сквозь тебя может пройти любой (Джо Нэймит — популярнейший квотербек Нью Йорк Джетс, член зала славы NFL).
Этот тип ударил меня игрушечным молотком по голове. Это не больно. Но когда я потрогал голову и посмотрел на руку, она была вся в крови.
Полицейские притащили парня в раздевалку, прижали к стене и сказали мне: «Давай».
Но едва я выбросил руку, чтобы врезать этому нахалу, Дасти Роудс отвесил ему пинка между ног. Парень кучей рухнул на пол, а моя рука на полном ходу врезалась в бетонную стену. Я сказал копам:
— Уведите его, пока он меня не убил.
Бостон был жестоким городом. Горилла Монсун как-то работал там рефери в матче между Блэкджеком Маллиганом и Педро Моралесом. Заметьте, что если с Гориллы снять очки, он не сможет сосчитать пальцы на своей руке. Фанат со стилетом запрыгнул в ринг и проткнул Маллигану ногу. Маллиган потянулся к фанату, но получил еще один порез на руке. Монсун, слепой как летучая мышь, схватил этого типа и выкинул его с ринга, не зная, что тот только что порезал одного из рестлеров.
Маллигана заштопали в больнице, но он подхватил инфекцию. Нож «фаната» был пропитан свиным жиром. Понадобилось 100 швов, чтобы залатать ногу.
Фанаты в Бостоне кидали в ринг замороженные после варки куриные яйца. Они попадали в яблочко с 500 метров. Руководству приходилось устанавливать пластиковые щиты вокруг ринга. Но изощренность фанатов только росла – кто-то догадался бросить камень над пластиковым ограждением. Тогда над рингом навесили сетку, но никто не мог перехитрить бостонских фанатов. Они стали кидать сквозь сетку гвозди.
Но все гвозди, камни, яйца и молотки не сравнятся с тем, что случилось со мной в 1975 году.
Я работал менеджером в чикагском Amphitheater, когда какой-то фанат выстрелил в меня из настоящего пистолета. Верн Ганье, бывший в то время чемпионом в AWA, работал против Ника Боквинкля. Матч приближался к завершению, а я стоял возле ринга. Ник поднял Верна, бросил на маты и накрыл. Рефери начал отсчет: раз, два… На счет «два» Верн положил ногу на канаты, чтобы остановить отсчет. Естественно, рефери этого не увидел и ударил по рингу в третий раз.
Зрители решили, что появился новый чемпион. Я сделал вид, что появился новый чемпион. Ник и я принялись обниматься. Я стоял на апроне. Он стоял в ринге. Вдруг я услышал два «хлопка». В те времена люди часто давили пластмассовые стаканы ногами, так я и подумал в тот момент.
Рефери увидел ногу Верна на канате и приказал продолжить матч. Мы не обратили внимания на суматоху. Верн дропкиком толкнул Ника в меня. Я упал за ринг. Ник упал на спину, и Верн удержал его.
После матча Ник и я возвращались в раздевалку в полной тишине. Никто не кричал. Было по-настоящему тихо. У входа в раздевалку нас поджидал Рей Стивенс.
— Вы в порядке? – Спросил он.
— А что такое? – Я был порядком удивлен.
Он рассказал нам, что у ринга подстрелили пятерых человек.
Оказалось, что когда я запрыгнул на апрон после «победы» Ника над Верном, какой-то фанат в меховом плаще весом килограмм в 120 сказал: «Я его достану». У него был пистолет, он положил руку на плечо сидящего впереди ребенка и начал стрелять, оглушив беднягу. Он выстрелил дважды, но пули прошли через пятерых человек (все они были лишь ранены). Пули так и не долетели до ринга, только задели людей в зрительном зале.
Никто не дал против него показаний. Он даже продолжал ходить на шоу, но после того случая больше не стрелял. Я долгое время не участвовал в матчах в Чикаго. Я боялся за свою жизнь. Я выходил к рингу, но никого не хватал и не прыгал на апрон. Я просто был там. То происшествие напугало меня.
