Нелегко быть сыном Гори Герреро.
Мой отец жил своим гиммиком: он был Гори Герреро на ринге, и он был Гори Герреро дома. Он был жестким, строгим и суровым человеком. Моим братьям было с ним нелегко.
Но я был маленьким ребенком. Когда я родился, отец немного оттаял. И я всегда любил его всем сердцем.
Не поймите меня неправильно — отец наказывал и меня, когда в этом была необходимость. Когда я был маленьким, я дружил с девушкой по соседству Ирмой Сото. Однажды Ирма не захотела идти играть, и тогда я бросил камень в ее окно. Когда стекло разбилось, я бросил туда грязью.
Когда отец узнал, что я натворил, он взбесился. Он положил меня на свое колено и хорошенько отшлепал.
Каким бы сильным ни был папа, он был очень любящим и отличным отцом. Я всегда чувствовал, что могу пойти к нему и поговорить о чем угодно.
Я знаю, что отец был суров с моими братьями, но со мной он вел себя на удивление спокойно. Когда мне было около 13, он нашел в моей комнате кассету с порнофильмом. Он сказал мне, что искал у меня в комнате свои наколенники и нашел это видео под кроватью.
Чавито — мой лучший друг и партнер по команде
— Я думал, тут записи матчей, — пояснил он, — поэтому включил посмотреть. Избавься от нее, пока мама не узнала.
— Да, сэр!
Рестлинг был нашим семейным бизнесом. Отец проводил шоу в El Paso Coliseum каждый понедельник почти 15 лет, и в тот или иной момент каждый из сыновей работал на отца. Мы делали все: собирали ринг и устанавливали сиденья, раздавали программки, продавали билеты и еду во время матчей, были мальчиками на побегушках. Повзрослев, мои братья уже стали звездами шоу.
Я всегда знал, что стану чемпионом. На фотографии я ношу пояса отца
Там всегда были рестлеры, как крутые, так и не очень. Однажды отец пригласил Эль Санто на обед. Это было похоже на визит президента. Пришлось придумать немало ухищрений, чтобы незаметно провести Санто в дом. Санто и папа были закадычными друзьями, но они не могли появляться на публике вместе. Даже если Санто не надел бы маску, была вероятность, что случайный фанат сложит два и два.
Помимо звезд, типа Эль Санто и Эрни Лэдда, я также проводил время с рестлерами, которые так и не стали знаменитыми, например, с Мистером Рестлинг и Рикки Ромеро. Одним из моих любимцев был Эль-Дорадо Эрнандес, который работал на моего отца в Хуаресе. Он сочетал яркий стиль с невероятной харизмой. Я любил смотреть на его выступления.
Также там были люди, прославившиеся не благодаря рестлингу. Папа тренировал Билли и Бенни МакГвайров, которые попали в «Книгу рекордов Гиннесса» как самые тяжелые близнецы. Они были огромны — каждый весил более 350 кг. Любой выросший в 70-е годы помнит их фотографию, на которой эти два великаны едут на мотоциклах.
Та фотография стала настоль популярной, что Хонда заключила с ними сделку, чтобы они ездили на ее минибайках по всей стране. Когда они добрались до Эль-Пасо, мой отец встретился с ними и предложил заняться рестлингом. Им понравилась эта идея, и они стали тренироваться у него. Они не принимали бампов вообще, они были слишком толстыми для этого. Вместо этого, другие рестлеры просто врезались в них с разбега. У них были свои приемы, например, убийственный сплэш. Это не было рестлингом в настоящем смысле, но они привлекали зрителей. Они в итоге достигли неплохого уровня и работали по всему югу и в Японии.
Пока я рос, отец все больше отходил от промоутирования в сторону тренировок и передачи опыта. Тренируя, он придерживался того же стиля, с каким воспитывал детей — сила и жесткость.
С тех пор как я себя помню, отец всегда тренировал своих мальчиков, что относилось ко всем рестлерам, а не только к его детям. По сути, он создавал свой ростер, тренируя рестлеров, которые потом работали на его шоу. В случае с моими братьями и мной он в буквальном смысле создавал свое наследие!
По большей части тренировки проходили в городе Сьюдад-Хуарес. Он проводил занятия на ринге арены Arena International, хотя в нашем дворе также стоял собранный ринг.
Боже, как я любил этот ринг. Чавито и я играли в нем все время, воображая себя командными чемпионами мира. Когда мы стали чуть старше, отец позволил Чавито и мне проводить матчи во время перерывов его шоу. И зрители полностью нас поддерживали!
Я также наблюдал, как отец тренирует парней, и, повзрослев, тоже стал тренироваться с ними. Для меня это было детской забавой, как для других детей катание на скейтборде или игра в бейсбол. Конечно, я тоже любил такие развлечения, но, кроме всего, я легко мог провести дропкик на своем друге.
Когда мне исполнилось 8 или 9 лет, я начал приставать к своим братьям:
— Я хочу бороться! Я хочу бороться!
— Ага, так значит, ты хочешь бороться?
После своих тренировок они выходили на ринг со мной и выбивали из меня весь дух. Эктор был особенно жестким со мной. Он наносил настоящие удары, а потом хватал меня за шею и бил головой о стойки ринга – БАМ!
Но после таких жестоких уроков мы проводили настоящие матчи, во время которых они были очень любезны со мной. Они учили меня всему: захватам, приемам – и даже проигрывали мне.
Тогда я этого не понимал, но их избиения учили меня уважению. Они учили меня уважать бизнес. Они обращались со мной, как обращались бы с любым парнишкой, которой хотел научиться рестлингу.
Помимо постоянных шоу на арене Coliseum в Эль-Пасо, отец также проводил выставочные шоу, например, на местных ярмарках. Когда мне было 9 лет, а Чавито — 6, мы провели свой первый официальный матч против моего отца на индейской ярмарке племени Тигуа. Это было круто! Ринг-анонсер объявлял: «Гори Герреро против Эдди и Чаво Герреро», и зрители взрывались аплодисментами. Он поднимал нас, как мог. Великий Гори Герреро делал джоб для двух маленьких мальчиков! Я сбивал его дропкиком, а Чаво прыгал на него со стойки ринга. Я прыгал сверху на Чаво, и рефери отсчитывал: «Один! Два! Три!» Зрители сходили с ума!
Во мне всегда была склонность к рестлингу. Я не могу объяснить этого, это больше похоже на дар. До сих пор я не всегда знаю, как или почему я делаю определенные вещи. Меня спрашивают:
— Как ты сделал этот прием?
— Не знаю, — отвечаю я. – Просто сделал, и все.
Винс МакМэн часто подходит ко мне после матчей и спрашивает, о чем я думал, выполняя то или иное движение. Увидев мое выражение, он говорит:
— Ты не знаешь, ведь так?
— Да.
Он просто качает головой и улыбается. Думаю, он понимает, что это инстинкт, ощущение. Это похоже на дар Божий, когда ты знаешь, что сделает матч хорошим в каждый конкретный момент, что продвинет сюжет и что зажжет толпу.
Рестлинг дается мне естественно. Никогда в моей жизни не было момента, когда я думал: «Вот что мне нужно сделать». Я просто делал это. Это часть моей жизни.
Борьба в школе имени Томаса Джефферсонаотца
