В конце августа мы с Дином отправились в Атланту на первую официальную встречу с представителями World Championship Wrestling. Мы посетили записи WCW Saturday Night, которые проходили в студии под названием Center Stage, расположенной возле штаб-квартиры Turner Broadcasting.
Дин и я провели всю сознательную жизнь на ринге, но, попав в раздевалку WCW, мы несколько оробели. Мы слышали столько басен о происходящем в ней: о презрительном отношении к маленьким рестлерам, о бесконечной закулисной политике. Конечно, все смотрели на нас, словно мы пришил занять их места. Это было ужасно. Я никогда не чувствовал такого отношения раньше.
Несмотря на отрицательную энергетику, я все же был воодушевлен новыми перспективами. Я оказался в WCW, эту возможность я всегда хотел получить, но никогда в нее не верил.
В студии Center Stage было две раздевалки: одна — для главных звезд, другая — для остального ростера. Дин и я оказались во второй, где мы здоровались со знакомыми и представляли себя незнакомым рестлерам, как вдруг услышали крики из другой раздевалки:
— Пошел ты!
— Сам иди!
— Нет! Пошел ТЫ!
Потом раздался грохот: Бум! Бам!
Все бросились смотреть, что там происходит. Посреди раздевалки лицом к лицу стояли побагровевшие Пол Орндорф и Вэйдер. Вскоре Вэйдеру надоело кричать, и он ударил Орндорфа кулаком в живот.
Но это не остановило Орндорфа. Этот старик с больной левой (которую он травмировал во время легендарного фьюда с Халком Хоганом и так и не нашел времени вылечить) начал выбивать весь дух из Вэйдера — бум, бум, бум!
Вэйдер упал на пол, но Пол еще не закончил. Он стал пинать лицо Вэйдера — бам, бам, бам! Слава Богу, он был одет в сланцы, в ботинках бы он мог нанести непоправимый ущерб.
Наконец, Кевин Салливан и Менг встряли между ними и попытались растащить двух разъяренных быков.
А в это время мы с Дином стояли с открытыми ртами, чувствуя, будто попали в какой-то фильм, и думая: «Во что мы ввязались?»
Мы вышли из раздевалки, улыбаясь и качая головами. Мы посмотрели друг на друга и одновременно произнесли одно и то же:
— Добро пожаловать в WCW.
Потом мы узнали предысторию. Вэйдер закончил записывать промо и отправился переодеваться, когда Орндорф, работавший тогда дорожным агентом, вошел в раздевалку и сказал Вэйдеру, что ему нужно записать еще одно интервью. Вэйдер отказался, начался спор, переросший в потасовку.
WCW освободило Вэйдера от контракта после того эпизода. Я немного знал его по совместной работе в Японии. Этого было достаточно, чтобы сказать «привет» в раздевалке, но не более того. Стоит ли говорить, что я так и не смог узнать его ближе в WCW.
А Пол Орндорф оказался тем, кем казался на первый взгляд — крутым мужиком. Со мной он был приветлив, но по какой-то причине никогда не называл меня Эдди. Не знаю почему, но он называл меня «Эдгров».
— Эй, Эдгров…
— Пол, меня зовут Эдди.
— Понял, Эдгров.
Про себя я думал: «Как скажешь». Моим первым уроком в WCW было правило «не связывайся с Полом Орндорфом». Если он хочет называть тебя Эдгровом, будь Эдгровом.
После того, как я официально пробыл сотрудником WCW несколько недель, неожиданно Эрик Бишофф (старший вице-президент WCW), пригласил меня в Атланту на личную встречу. Я встретился с ним в офисе WCW в CNN Tower.
Он был весьма добр, хвалил меня и уверял, как сильно ему нужны исполнители вроде меня, Дина и Криса. Он сказал, что настроен вступить в настоящую войну с Винсом МакМэном и всесильной World Wrestling Federation. Он собирался запустить собственное шоу, выходящее в понедельник вечером в прямом эфире — WCW Monday Nitro. Я задал вопрос, как я могу вписаться в эти планы.
— Ну, Эдди, — сказал он. – У меня есть ствол, но нет патронов. Такие парни, как вы, будете моими патронами. Вы будете вроде каскадеров, исполняющих трюки с машинами, в моем фильме.
Я сразу понял, о чем речь. У него были мэйн-ивентеры, вроде Халка Хогана, и ему требовались люди, чтобы заполнить время шоу. Я был не против такой концепции. Я и не ожидал, что попаду в WCW, поэтому просто участие в шоу уже было для меня успехом.
Я зарядился положительным настроем Эрика. Я верил, что он честно хочет сделать революции в мире рестлинга. Приглашение парней, вроде нас, было следствием желания Эрика оживить атмосферу, привнести что-то новое и разнообразное в вечер понедельника.
18 сентября мы с Дином дебютировали в WCW на шоу в Джонсон-Сити, штат Теннесси. Это был второй эпизод Nitro в истории, и мы не попали на ТВ. Мы боролись в «темном матче» после шоу, что также известно в бизнесе, как DFL (dead fucking last).
Темные матчи вообще не предназначены для фанатов — в основном, они нужны, чтобы продемонстрировать руководству и дорожным агентам, что ты умеешь делать в ринге. Дин и я были воодушевлены новыми перспективами и попытались показать лучшее, хотя наш матч не дотягивал до стандартов, установленных нами в ECW.
Спустя примерно неделю я дебютировал на ТВ-шоу WCW, сведя бой с «Das Wunderkind» Алексом Райтом на WCW Saturday Night вничью. Алекс был отличным парнем. Он всегда напоминал мне героя комиксов Пластика — высокий, худой и невероятно гибкий. Он был классическим красавчиком и часто смотрелся в зеркало. Его забота о внешнем виде почти переросла в паранойю. Начав лысеть, он перепугался не на шутку.
Обо мне можно точно сказать, что красавчиком я никогда не был. Я всегда полагался на свой талант, чтобы пробиться наверх. Никто никогда не стал бы поддерживать меня только из-за внешнего вида!
Мое первое Nitro состоялось в Денвере, матч был против Дина. Это был мой первый значительный матч в WCW, и я сильно переживал. Денвер был одним из тяжелейших городов для рестлеров. Дело не в фанатах или устройстве арены, просто из-за расположения города в горах было трудно правильно дышать.
Матч выдался неплохим: коротким и спокойным. Нам не дали много времени на хороший матч, но мы и сами не хотели показывать все на ТВ-шоу. Мы решили приберечь козыри в рукаве на потом.
Выход Эдди к рингу начинается на отметке 23:45
Мне сразу стало понятно, что у сценаристов WCW нет никаких идей о том, как использовать меня на шоу. При моем первом выходе на Nitro включили какую-ту глупую мексиканскую мелодию на трубах, что меня безмерно взбесило. После матча, вернувшись за кулисы, я сразу сказал: «Поменяйте мою музыкальную тему».
Я не отрицаю свои мексиканские корни. Я горд тем, что являюсь мексикано-американским рестлером. Но не надо наживаться на стереотипах. Я не мариачи в сомбреро. Я чикано, а это совершенно другая культура.
Рестлера в немалой степени определяет коронный прием. Я решил продолжать использовать суперплекс, как делал в Los Gringos Locos. Но Терри Тейлор предложил: «А почему бы не прыжок лягушки?»
Когда я перешел в ECW, Пол Хейман тоже хотел бы, чтобы я делал прыжок лягушки. «Делай это в память об Арте», — говорил он. Я никогда не хотел возвращаться к этому приему, но потом осознал, что Пол и Терри были правы. Лучшей памяти Арту быть не может.
С тех пор я использую этот коронный прием.
Будучи новичком, я не получил отдельный сюжет. Моей работой был рестлинг, и в большинстве своем в те первые месяцы в WCW у меня были 5-минутные матчи против Криса и Дина.
Это помогло мне освоиться в WCW. Мы втроем сошлись в Японии, как друзья и как рестлеры. Мне кажется, мы всегда были рады работать вместе, словно думали: «Давайте покажем им, что мы можем».
Когда я не работал с Дином или Крисом, я проводил матчи с парнями из низа карда, вроде Джерри «J.L.» Линна, Скотта Армстронга, Большого Буббы, Джои Мэггза и Сержанта Крэйга Питтмана. Кроме того, у меня был небольшой, но хороший фьюд с ныне покойным Брайаном Пиллманом.
Впервые я увидел Брайана в Японии. Он поведал мне, что вместе со Стивом Остином они смотрели записи матчей Los Gringos Locos, когда работали в команде «Голливудские блондины».
— Ага, конечно, — сказал я. – Глупая шутка.
— Нет, правда, — возразил он. – Я обожаю вашу работу.
Вспоминая тот разговор, я жалею, что не отблагодарил его за этот комплимент — рестлеры редко выражают уважение друг другу. Но тогда я просто подумал: «Что этому парню нужно от меня?» Классическая паранойя. Я не оценил, каким классным парнем был Брайан, потому что привык бояться за свое место.
Пиллман отличался от большинства рестлеров. Он без проблем мог высказать тебе в лицо все, что думает. Тебе это могло бы не понравиться, но он был прямым человеком. Когда Брайан начинал в WCW, он позвонил мне и сказал: «Эй, друг, я собираюсь использовать твой swinging DDT на ТВ-шоу. Извини, но этот прием слишком крут, чтобы я его не использовал».
— Отлично, брат, — согласился я. По крайней мере, ему хватило уважения позвонить мне и предупредить. Многие бы просто украли мой прием не задумываясь.
Брайан покинул нас в 1997 году. Его смерть была тяжела для меня, потому что я чувствовал схожесть с ним. Брайан прошел через множество личных проблем, с которыми сталкивался и я. В его жизни было много эмоциональной боли, которая сопутствовала и мне. К несчастью, он не сумел одолеть своих демонов, пока не стало слишком поздно.
В декабре мне выпал шанс провести матч с одной из звезд. И не просто «одной из», а с самой главной звездой компании. Сам Дитя Природы, Рик Флэр, был моим оппонентом.
Рик — мужик. Я многое перенял от него и его карьеры. Рик — образец профессионального поведения. На мой взгляд, Рик — и есть рестлинг-бизнес.
Я был большим фанатом Рика сколько себя помню. Мой отец безмерно уважал его. Когда Рик приезжал работать у отца, тот нахваливал Флэра, как никого другого. «Следи за ним, — говорил папа. – Смотри, это настоящий генерал на ринге. Видишь, как он управляет всем».
Тогда я не понимал смысла слов отца. Я был слишком мал. Но я запомнил эти слова на всю жизнь.
Я был счастлив, получив шанс бороться с ним. Я преклонялся перед ним. «Ух ты, — думал я, — у меня матч с Риком Флэром!»
Я страстно хотел впечатлить его, завоевать его уважение. В итоге у нас получился достойный короткий матч на ТВ. Я хорошо запомнил прекрасное ощущение от нахождения с ним на одном ринге. Рик выставил меня в лучшем свете, это его отличительная черта. Он знает, что он Рик Флэр, поэтому ничто не может повредить его репутации.
Начало на отметке 2:03
К несчастью, такое отношение почти не встречалось у других звезд WCW. Они настолько пеклись о своем месте, что, наверное, ни разу не задумывались о том, чтобы помочь на ринге более молодым ребятам.
Starrcade было главным PPV в WCW. Тогда его называли «дедушкой всех шоу», потому что его начали проводить даже раньше, чем WrestleMania.
Мое первое шоу Starrcade было завязано на большой битве между «командой WCW» и «командой New Japan», которую с WCW связывали длительные отношения. Это была отличная сделка: New Japan шла на пользу связь с американским рестлингом, а японские таланты разбавляли интернациональный ростер WCW.
Мне предстоял матч с Шинджиро Отани, с которым я провел много боев в Японии. Я слегка расслабился в тот вечер, поскольку мы уже не раз встречались на ринге. Отани, напротив, сильно нервничал. Он оказался в Америке, на крутом PPV, поэтому его коленки тряслись.
Не знаю, чего он боялся — у нас всегда были отличные матчи, а в тот вечер он должен был победить. На самом деле, к тому моменту все мои оппоненты на PPV побеждали меня.
Победа или поражение немного значили для меня. Я заботился только о качестве матча. Кроме того, WCW была для меня удивительным сюрпризом, мечтой, в которую я никогда не верил и которая оказалась даже лучше, чем я представлял. Пока я работал, я был спокоен.
Матч против Отани — на 62:07
