Никто не хочет получать травмы, но, как это ни странно, только травмированный рестлер получает время на передышку. Тебе приходится осознать, что ты пропустишь 6 месяцев (может больше, может меньше), и научиться ценить свое свободное время. Странно, но благодаря травмам можно сделать некоторый перерыв в карьере.
Викки и я только недавно уехали из Эль-Пасо. Мне нужно было быть ближе к компании, и выбор стоял между Атлантой и Тампой, где жили Дин и некоторые другие рестлеры. Я всегда любил жару, поэтому собрал семью и отправился в солнечную Флориду. Это оказалось верным решением — я обожаю Тампу.
Я был счастлив, получив шанс проводить с женой и детьми больше времени. Девочки еще не имели возможности так долго общаться со мной. Они росли, пока я путешествовал по миру. В их воспоминаниях папа всегда был далеко.
Шерилин все еще была малышом. Из-за работы я пропустил, как она доросла до этого возраста. Я был благодарен за счастье пожить с ней несколько месяцев кряду. Я обожал наблюдать за ней, смотреть, как она учится ходить или подпевает Барни в телевизоре.
Как бы я ни наслаждался жизнью с Викки, Шол и Шерилин, вскоре я стал сходить с ума! Дни тянулись, как резина. Я не мог тренироваться, не мог выступать, я не знал, что делать с такой кучей свободного времени.
Родственники Викки приехали к нам на выходные, и мы поплыли с ними в океан на рыбалку. На обратном пути мы увидели, как люди рыбачат прямо с причала. «Похоже, это может быть весело», — подумал я. Купив удочки, я попробовал ловить рыбу с причала. То, что доктор прописал. Это оказалось идеальным времяпрепровождением, которым можно было заниматься в одиночестве или со всей семьей.
Я пропустил 3 месяца — самый большой перерыв в моей профессиональной карьере.
9 июня я совершил долгожданное (по крайней мере, мной) возвращение на арене Fleet Center в Бостоне. Матч Маленко и Джеффа Джарретта был в разгаре, когда я выскочил из зала в повязке на руке. Сорвав с себя повязку, я провел Дину прыжок лягушки, позволив Джарретту сделать захват «четверку» и выиграть матч.
Да, я, наконец, стал полноценным хилом.
Думаю, мне стоит благодарить Даймонда Далласа Пэйджа, потому что хил-терн стал самой лучшей вещью в моей карьере. Проведя почти 2 года в WCW, я снова начал получать удовольствие.
Превращение в хила все поменяло в моей жизни. Я с удовольствием слушал, как 20 000 человек кричат «Эдди — отстой!», надрывая глотки. Было время в WCW, когда я физически ощущал вибрации арены, так громко кричали «Эдди — отстой!» Это заставляло меня гордиться своей работой. Для хила такая реакция сродни аплодисментам.
Хотя я не ожидал оказаться на верху карда, я стал чувствовать, что заслуживаю большего пуша. Я получал мощную реакцию и полагал, что с этим можно многое сделать. Тогда Терри Тейлор предложил: «Почему бы не привлечь Чавито?»
Чавито выступал в WCW уже около года. Хотя мы выросли порознь, после того как Чаво перевез свою семью в Калифорнию, рестлинг снова свел нас вместе. В подростковом возрасте Чавито решил стать рестлером. Я всегда буду благодарен за то, что он пришел ко мне.
Я принял его в своем доме и помог найти работу в Хуаресе. По воле Божьей ему представился шанс выступить перед Эриком Бишоффом, который мгновенно влюбился в его рестлинг. Эрик разглядел в красивом юноше гору таланта. Он предложил Чавито контракт на развитие с одним условием: он должен переехать в Атланту.
Чавито ровно выступал в WCW, в основном работая в андеркарде с лучадорами и другими полутяжами. Поразительно, но до Терри Тейлора никто ни разу не предложил использовать нас двоих в одном сюжете.
Мне такая идея понравилась. Я люблю Чавито и подумал тогда, что я получу огромное удовольствие от работы с ним.
Основой сюжета было мое желание разжечь огонь в Чавито, научить его быть настоящим Герреро. Но, будучи хилом, я использовал метод кнута, подвергая его избиениям парней, вроде Скотта Холла и Скотта Нортона, и сокрушенно качая головой.
Сначала было тяжело. Чавито не понимал нашего замысла. Он считал, что его пытаются похоронить. Он не понимал, что в конце сюжета будет в сто раз популярнее, чем в начале. История не имела бы смысла, если бы он не получал по заслугам в конце.
— Верь мне, брат, — постоянно повторял я ему. – Тебе воздастся по заслугам.
Но Чавито думал только о том, что его пытаются принизить. Его искренне возмущали мои действия на ринге. Он не мог провести грань между сюжетом и реальностью. Он занимался рестлингом всего пару лет, и это был его первый серьезный сюжет. Он был еще наивен, чтобы понимать, что немалое количество выкриков «Эдди — отстой!» были его заслугой. Фанаты освистывали и обзывали меня из-за моего поведения в отношении Чавито.
Чавито похож на меня: мы гордые люди и переживаем все, что происходит на ринге. Его разрывало от необходимости проглатывать обиды и унижения, которым я его подвергал. Он слышал от соседей и прохожих на улице: «Почему ты позволяешь Эдди обращаться с тобой так? Стой на своем! Надери зад своему дяде!»
В рамках сюжета Чавито был жертвенным ягненком, а такую роль трудно сыграть, а еще труднее пережить. Думаю, часть его опасений брала истоки в реальной жизни. Ему приходилось играть вторую скрипку рядом со мной, а это не очень весело. Я должен был это знать, я ведь тоже прошел через это.
Начав заниматься рестлингом, я был таким же ягненком для своих братьев. Меня избивали, но потом приходили братья и помогали мне отомстить. Но со временем я стал центральной фигурой, а братья просто поддерживали меня.
Так и случилось на этот раз: WCW пригласили Эктора защитить Чавито от моих методов воспитания. Я был рад его присутствию. Проведя столько лет в бизнесе, я все равно учился у него новому.
Но отношение к Эктору руководства разбило мое сердце. Он много лет отдал WCW, начиная с дней, когда она называлась NWA, а шоу проводил Джим Крокетт. Руководство почти не изменилось с тех пор, просто они не считали Эктора важным членом команды.
Эктор заслуживал лучшего отношения, и он знал это. Спустя примерно месяц он подошел ко мне и Чавито и сказал, что уходит из компании. Я понимал его чувства и полностью поддержал его решение. Я преклоняюсь перед его храбростью, умением защищать свои интересы и не проглатывать обиды.
Тем временем мой фьюд с Чавито каким-то образом сошел на нет. Наверное, получилось не так, как хотели букеры, потому что вскоре я оказался втянут в сомнительный альянс с другим хилом Джеффом Джарреттом. Мы выступали в команде и вмешивались в одиночные матчи против, как правило, команды Рика Флэра «Четыре Всадника».
8 августа я провел свой первый одиночный матч против Рея Мистерио.
Я познакомился с Реем, когда мы оба выступали в Тихуане. Он был еще совсем юным, но, Боже, каким талантливым! Он делал вещи, выходившие за рамки воображения.
Рей благословлен тем, что мы называем «ангелом». То есть, у него есть нечто, что-то неуловимое, что делает тебя особенным. Он уникален. Многие рестлеры делают впечатляющие трюки, но им далеко до Рея. Взглянув на него, ты улыбаешься. И не только в ринге, но и в обычной жизни. Рей отличается доброй улыбкой и хорошими словами, благодаря которым ты хочешь впустить его в свое сердце. Уверен, что нет рестлера, который не любил бы Рея.
Мы подружились с самого начала. Я считаю Рея своим младшим братом — так сильно я люблю его.
Мы работали вместе в AAA, где я и Арт выступали против него и его партнера-фейса. Но, как ни странно, мы ни разу не выступали один на один.
Оказалось, что наши личные отношения нашли продолжение на ринге. Рей и я были одними из немногих в WCW, кто умел сочетать мексиканский и американский стили, в результате чего мы гармонично смотрелись вместе на ринге. У нас была «химия».
Мне нравилось выступать в дивизионе полутяжей. Я стал работать над собой, много тренироваться и сбросил много веса. Я выглядел атлетичным, гибким и мощным. Я считал дивизион полутяжей идеальным для меня. Я смог расслабиться и сфокусироваться на рестлинге, не обращая внимания на события в мейн-ивенте.
Я не большой любитель титулов, но я хотел стать чемпионом WCW в полутяжелом весе. Поэтому я добился фьюда с тогдашним чемпионом Крисом Джерико.
Мы сошлись на PPV Fall Brawl. Поработав в Мексике под именем Львиное Сердце, Крис был близок мне по стилю. Он умел смешивать мексиканские споты с американской психологией. Мы были хорошей парой. На Fall Brawl мы с Крисом сознательно притормаживали матч, чтобы он не выглядел, как набор спотов. Это был рестлинг.
В концовке я перевел его суперплекс в свой, а затем провел идеальный прыжок лягушки, одержав чистую победу. Это было здорово — пояс полутяжей стал первым, который я выиграл без участия в сложном и запутанном сюжете с подставами и вмешательствами. Сравните с тем, как я выиграл пояс чемпиона США у ДДП! В этот раз я стал чемпионом, выиграв матч в середине ринга. Занимаясь рестлингом.
Я искренне полагал, что WCW допустила ошибку с дивизионом полутяжей. Там был потенциал, чтобы сделать что-то новое, соединить мексиканский и американский стили и создать рестлинг, отличный от привычного среднему фанату зрелища.
Сочетание сложных спотов с традиционным для рестлинга рассказом истории могло бы изменить бизнес. К несчастью, некоторые люди — Бишофф и его приятели — полагали, что наш размер не позволит нам подняться выше середины карда. Либо они просто опасались нас.
Став чемпионом среди полутяжей, я сразу получил сюжет с очевидным кандидатом на роль претендента, Реем Мистерио.
Я начал вмешиваться в его матчи, в итоге выйдя на ринг под маской и именем El Caliente. Однако маска никого не ввела в заблуждение. К середине моего матча публика заметила, что стиль El Caliente до боли напоминает мой, и принялась скандировать «Эдди — отстой!»
На следующей неделе я вмешался в матч Рея с Дином Маленко. Сорвав с него маску, я спрашивал: «Ты не это потерял?»
Его лицо попало в камеры на несколько секунд, что весьма серьезно в Мексике. Там такое не делают, если только на этом нельзя заработать.
Когда нам рассказали об этом сегменте, мы попытались объяснить, что снятие маски с Рея — это особое событие. Агенты выслушали нас, заверили, что им важно наше мнение, и повторили свой вариант. Мы были словно марионетки.
В голову Бишоффа внезапно пришла мысль, что настала пора снять маску с Рея, и он назначил на PPV Halloween Havoc на арене MGM Grand в Лас-Вегасе матч по правилам «пояс против маски».
Потеря мексиканским рестлером маски — это событие большого масштаба. Это сродни потере личности. Поскольку это обычно совпадает с важным событием в карьере рестлера, лучадоры зарабатывают на потере маски большие деньги. Рей говорил, что, если ему предстоит потерять маску, он хочет на этом заработать. «Дай мне возможность проиграть маску в Тихуане», — просил Рей Бишоффа.
Но Эрик не пошел навстречу. Ему было наплевать на наследие маски. Он делал то, что хотел. Словно он хотел продемонстрировать свою власть, типа: «Ты проиграешь маску, потому что я так сказал».
В день шоу Рей сказал мне, что попытается уговорить Эрика еще раз. «Ты поддерживаешь меня в этом?» — спросил он.
Я знал, как сильно переживает Рей. Я знал цену маски и не хотел, чтобы Рей проиграл ее без всякой выгоды. «Конечно, брат, — ответил я. – Ты знаешь, что я всегда буду рядом».
Не знаю, о чем был разговор за закрытыми дверями, но прямо перед шоу Терри Тейлор подошел ко мне. «Эй, парень, — сказал он, — я понимаю, что мы планировали нечто иное, но ты не против сделать джоб для Рея?»
Я был не против. Я знал, что выигрыш чемпионства Реем станет правильным решением. Но я почувствовал себя оскорбленным, когда нас поставили в первый матч шоу. Мы с Реем слишком хороши, чтобы выступать на разогреве. «Ладно, вот как вы к нам относитесь? Тогда попробуйте сделать лучше после нас».
Когда пришла пора идти на ринг, я чувствовал запредельную мотивацию. Я собирался порвать зал. За Рея и за себя. Я хотел доказать, что мы не просто заполнители для шоу.
Наш матч был особенным с самого начала. Рей и я просто не могли ошибаться: синхронность, психология — все было идеально. Зрители были великолепны и реагировали так, как мы хотели. Крики «Эдди — отстой!» начались с момента моего появления на рампе и не прекращались весь матч.
Мы пробовали новые приемы, о которых даже не думали до этого матча. Часто это ведет к провалу, но тот вечер был особым. Все получалось. Все идеально вставало на места.
В какой-то момент Рей сделал сумасшедший прием, отскочив от верхнего каната и проведя мне обратный ДДТ в прыжке. До сих пор нам не удалось это повторить. Мы пробовали, но никогда прием не выходит так, как на Halloween Havoc. Это был один из неповторимых вечеров.
Матч оказался одним из лучших и самых запоминающихся в моей карьере. Обычно я критичен к своей работе (особенно, к матчам, которые люди считают «классикой»), но, просматривая этот матч, я всегда думаю: «Черт, вот это было круто».
Рей и я были уверены, что мы сделали свое дело, но за кулисами мы почти не получили никакой реакции от парней. Несколько наших друзей похлопали нас по спине и сказали: «Хороший матч!», но на этом — все. Большинство притихли и ничего нам не говорили. Это только подтвердило мое убеждение: ничто так не свидетельствует о твоем успехе, как нежелание главных звезд признать тебя.
К несчастью, одних хороших матчей в этом бизнесе недостаточно. Хотя мы доказали на Halloween Havoc, что можем получать реакцию, как любые другие звезды, это никак не повлияло на наше положение в компании.
Две недели спустя на Nitro я отобрал пояс чемпиона полутяжей у Рея, что привело к реваншу на следующем PPV 1997 года World War III.
Такое случается почти каждый раз после успешного матча. Его стараются повторить, но такое, само собой, не происходит просто так. Так и получилось на World War III. Как сильно мы ни старались, матч получался не таким. Рей и я оба стремились превзойти Halloween Havoc, но этого не случилось. Нельзя творить магию по приказу.
Матч оказался средним. Он не был плохим — думаю, у нас с Реем не получится сделать ужасный матч. Даже наши средние матчи были относительно хороши.
И я, и Рей были разочарованы. Мы понимали, что подняли планку ожиданий фанатов на Halloween Havoc. После таких матчей все остальное уже кажется недостаточно хорошим.
Невозможно взять и повторить особый матч, как наш на Halloween Havoc. Бой всегда состоит из множества компонентов. Каждый вечер обстоятельства меняются. Нельзя гарантированно провести шедевральный матч. Вот почему они всегда такие особенные.
