Июнь 2011 г. – Саутгептон, Англия
— Какого хрена ты делаешь?
Стальной взгляд Боба Холли пронзил меня, когда я задал себе точно такой же вопрос…. Я был не совсем спортивным 31–летним парнем, дебютировавшим в профессиональном рестлинге всего четыре месяца назад, на ринге с «Хардкором» Холли – и он выглядел взбешенным. Даже судья обошел нас стороной. Между нами было не больше полуметра, и я определенно был на расстоянии удара. Вопрос заключался в том, насколько тяжелым и продолжительным будет избиение. Время, казалось, остановилось, пока никто из нас ничего не делал. Публика гудела, предвкушая грядущее насилие, и все, о чем я мог думать, это то, как неловко будет оказаться в больнице, полностью одетым в спандекс.
Некоторое время назад.
Я должен был закончить свою работу к вечеру. Я открыл шоу, выиграв 12–минутный матч, который на тот момент был лучшим матчем в моей карьере. И с нетерпением ждал главного события, в котором Боб Холли и Джейк МакКласки сразятся против UK Кида и Леона Шаха. Но когда Леон, ковыляя, вернулся в раздевалку после своего первого матча за вечер, я начал чувствовать себя неловко. Беспокойство быстро переросло в полномасштабную панику, когда Леон объяснил промоутеру Тому (UK Kid), что не может ступать на поврежденную ногу.
– Не беспокойся, — сказал Том. — Мы заменим тебя Россом.
Вот дерьмо.
Настало время кучи в штанах. Тем не менее, я собрался и не подал вида.
— Так что же мы будем делать? – спросил я как можно небрежнее.
— Не знаю. Мы будем импровизировать на ринге, — ответил Кид, ветеран с 12–летним стажем. МакКласки — профессионал с 5-летним стажем выступлений, — смотрел на это с удивлением.
— Но Том, — прошептал я, — я никогда раньше не участвовал в командных матчах. Можем ли мы хотя бы обсудить пару спотов?
Том одарил меня дьявольской ухмылкой
— Ну, если хочешь, можешь пойти и обсудить свои идеи с Бобом, не стесняйся…
Я посмотрел на Боба, потратив наносекунды на то, чтобы понять, что приближаться к нему не будет хорошей идеей. Очевидно, наносекунды были слишком длинными. Боб поймал меня на том, что я смотрю в его сторону и прогремел:
— Какого черта, ты смотришь?
Я отвел взгляд, отошёл сменил нижнее белье и начал подготовку к матчу.
Десять минут спустя, когда я разминался, бегая взад-вперед по коридору, раздался голос Тома.
– Росс, ты идешь или нет?
Том был в своем костюме, готовый к работе. Боб и Джейк тоже были готовы, стоя на полпути по коридору. Собрав всю свою волю в кулак, я ответил со всей своей самоуверенностью:
— Да, я думаю справлюсь.
Проходя мимо Джейка и Боба, я кивнул и просто сказал:
— Увидимся там.
Голос Боба, тихий, но полный угрозы, преследовал меня по коридору:
— У тебя нахрен проблемы с общением.
Проходя мимо Роба Холта, чьё мужественное выражение лица теперь выражало что-то близкое к сочувствию, я сказал:
— Передай моей маме, что я люблю ее.
Роб был моим любимым противником на ринге, он всегда заботился обо мне, но, несмотря на это, я часто покидал ринг немного избитым после наших матчей. Я знал, что это ничто по сравнению с тем, что мне предстоит испытать.
Я шел к рингу на ватных ногах, держась на смеси адреналина и ужаса, и ждал своей участи. Пока из динамиков гремела музыка Боба, Том подошел и сказал:
— Не волнуйся, я буду работать большую часть матча. Просто делай как я, и у тебя все будет хорошо.
Вздохнув с облегчением, я занял свое место на апроне – позицию, которую я рассчитывал сохранить на протяжении большей части матча. Примерно через 18 секунд после двух или трех быстрых бампов, Том прибежал, чтобы передать мне тэг.
Я спрыгнул с апрона, отказавшись принимать его тэг, пологая, что должен сыграть трусливого хила. Том прошептал:
— Встань между нами.
Он имел в виду, что я должен прокрасться на ринг, отвлечь Боба и позволить Тому прыгнуть на него сзади. Никогда раньше не принимав участие в командных матчах и еще не знакомый со всем борцовским жаргоном, я подумал, что Том имел в виду, что я должен физически встать между ними. Так что я закатился на ринг и подошел к Бобу, раскинув руки, как бы говоря:
— Что ты будешь делать, крутой парень?
В полголоса я спросил:
— Ты хочешь ударить меня?
Тут-то мы и возвращаемся к началу главы.
— Какого хрена ты делаешь?
Мне казалось, что у меня есть следующие варианты:
А) сбежать, и пусть Боб поймает меня и выбьет из меня все дерьмо
Б) отойти назад, и пусть Боб схватит меня и выбьет из меня все дерьмо
В) толкнуть его и посмотреть что будет дальше.
Я выбрал третий вариант и уважительно толкнул его.
После чего Боб «Хардкор» Холли уважительно шлепнул меня по голове, порвав барабанную перепонку. Когда он потянулся, что бы поднять меня с ринга, я понял, что ни черта не слышу своим правым ухом. Что, если он попытается сообщить мне о каких-то спотах, а я их не услышу и все испорчу? Он подумает, что я издеваюсь над ним, и он полностью уничтожит меня! Эти опасение быстро рассеялись, когда его планы стали очевидны. Он загнал меня в угол и натянул мою майку мне на голову, обнажая грудь.
«Чопы» Боба печально известны тем, что причиняют адскую боль. До этого момента я об этом знал лишь в теории. Через две минуты, получив около дюжины лучших «чопов» Боба, я мог подписаться под этими словами на практике: они действительно чертовски болезненны. Моя грудь, которая теперь кровоточила, поддержала это мнение. Фанаты реагировали на каждый «чоп» с нарастающим азартом, но в конце концов они начали вздрагивать от боли вмести со мной.
Затем произошло нечто, полностью изменившее мое мнение к Бобу.
Подперев меня к углу и снова натянув майку на лицо, он наклонился и прошептал мне на ухо:
— Прости, мужик.
Думаю, я как истинный британский джентльмен инстинктивно ответил:
— Все в порядке. – прежде чем он снова ударил меня, оставив самый свой сильный удар напоследок.
После той жестокости и его извинений остальная часть матча прошла гладко (за исключением того, что я оцарапал нос – это была моя ошибка, я зацепился за что-то на одежде Джейка), мой вклад был ограничен несколькими базовыми приемами, постоянным жульничеством, и полетом через третий канат на пол без матов. Я не могу поставить себе в заслугу качество матча, так как основную работу за меня сделали мои более опытные коллеги, но он остается мои лучшим матчем – и моим любимым, если уж на то пошло.
Вернувшись в раздевалку, и сделав фото, на котором я с гордостью показывал свой окровавленный нос и покрасневшую грудь, я подошел к Бобу, чтобы поблагодарить его за матч. Он пожал мне руку, и сказал.
— Ты действительно произвел на меня впечатление. Ты оказался в нужном месте и в нужное время, и выдержал избиение, как мужчина. У тебя все получилось.
Он также сказал мне, что моя окровавленная грудь будет адский болеть, когда я приму душ. Он был прав. Это был, несомненно, самый болезненный душ в моей жизни.
Тем не менее, спустя время моя грудь зажила, и моя барабанная перепонка медленно, но восстановилась, у меня остались воспоминание о том дне, и одна потрясающая история, которую можно рассказать – и видеозапись, подтверждающее это! Примерно через 10 недель, когда моя барабанная перепонка окончательно зажила, я был приятно удивлен, получив электронное письмо от Боба, и его содержание было еще более удивительным. В письме Боб повторил, что у него не было ничего, кроме уважение ко мне, и извинился за все случаи, когда он плохо обращался со мной. В заключении он написал:
— Надеюсь, ты простишь меня.
С тех пор мы поддерживаем связь, что привело к данному проекту. Он рассказал мне несколько интересных вещей: что именно он настоял на том, что бы я заменил Леона в том матче в Саутгемптоне, и что за несколько месяцев до этого, когда он впервые услышал, как я зачитал промо на тренировке, он сильно настаивал на том, чтобы Том регулярно использовал меня на шоу. Боб действительно поддерживает людей, которые, по его мнению, усердно работают над улучшением своих навыков, и он чрезвычайно отзывчив, оставаясь при этом честным. Во время моих тренировок и борцовской «карьеры» он неоднократно (и точно!), сообщал мне, что у меня проблемы со спортивной сообразительностью, но также говорил мне, что я провел потрясающий бросок и мог похвалить мое промо. Тот факт, что он так быстро заметил, что у меня нет спортивной сообразительности, на самом деле помогло мне поверить во все остальные замечание! Чем больше вы узнаете Боба, тем больше вы понимаете, что он не будет заниматься ерундой и будет называть вещи своими именами. Если ты отстой, он скажет тебе. Если ты хорош в чем-то, он тебя за это похвалит. Короче говоря, он скажет вам то, что вам нужно услышать, а не то, что вы хотите услышать.
Вплоть до нашего матча у нас с Бобом было что-то вроде взлетов и падений. На тренировках и на шоу я чувствовал, что он начинает проникаться моим умением работать с микрофоном и моим стремлением совершенствоваться на ринге, но, похоже, он не чувствовал, что я физически сильный. Во время нашего матча он взял на себя ответственность испытать меня. Боб дал мне возможность заслужить его уважение – возможность, за которую я уцепился обеими руками. Заслужив его уважение, я познакомился с человеком Робертом Ховардом, а также с рестлером Бобом Холли. У меня была возможность узнать о его карьере, его прошлом, его испытаниях и невзгодах, а также лучше понять обстоятельства определенных ситуациях, за которые его часто критиковали борцовские СМИ. Помимо всего прочего, у меня была возможность познакомиться с неизменно честным, практичным, заботливым и совершенно порядочным человеком.
Теперь у меня появилась привилегия поделиться Хардкорной правдой с миром. После того, как история будет рассказана, я полагаю, что даже у самых стойких недоброжелателей Боба будет другой ответ на его давнюю крылатую фразу:
— Как я вам теперь нравлюсь?
— How do you like me now?
Росс Уильямс
