Часть IV: Из розового в черный
Я всегда считал, что персонаж Хитмана был уничтожен в тот день в Монреале. Все фотографии и упоминания о моей карьере быстро исчезли с вебсайта WWF. Винс МакМэн переписывал историю в угоду себе, словно меня никогда не существовало.
Неудивительно, что я стал героем в одночасье, когда набрался смелости нокаутировать Винса, но я понимал, что он этого так не оставит. Он бросил мне вызов в телеэфире, но в то же время он продолжал угрожать подать на меня в суд. Ни Шон, ни Хантер так и не набрались храбрости признаться, что они были замешаны во всей истории, но это не имело значения: парни уже давно видели этих двоих насквозь. Вскоре мне позвонил Тэйкер: «Я узнал это у Винса лично: этот маленький подонок, Шон, он был замешан во все это с самого начала».
Мне звонил один уважаемый чемпион за другим. Дори Фанк засмеялся, когда я рассказал ему, что случилось, а по поводу моего удара он сказал: «Вряд ли можно было сделать идеальную работу лучше». Педро Моралес, еще один бывший чемпион мира, рассказал мне, что у Винса вошло в привычку делать так со всеми своими звездами и что он научился этому у отца: «Винс-старший тоже не предупреждал меня о потере титула. Он предупредил меня менее чем за час до матча. Я сказал ему, что он должен был подготовить меня к этому». Педро посоветовал мне быть настороже, стоять за свои взгляды и не позволять им меня разрушить. Харли Рейс вдохновил меня, сказав: «Я горжусь тобой, Брет». Я чувствовал себя драным уличным котом, который подрался с большим, злым псом: хотя я ушел побитый, пес тоже хромал на все ноги.
Винс вовсю пытался исправить положение. Он выступил с речью перед рестлерами на ТВ-записях в Корнуолле 11 ноября 1997 года, сказав, что сделал то, что сделал, во благо парней и бизнеса. Оуэн сказал, что никто не поверил его словам, но, видимо, слова Винса нашли отклик у Карло, который позвонил мне и сказал, что объяснения Винса имели для него смысл. Я не стал в открытую выражать свое разочарование, но с тех пор стал держать с ним дистанцию.
24 ноября Винс нарушил свое обещание никогда не издеваться над моим персонажем после моего ухода, как он делал с Хоганом и Мачо. Сначала он заставил аудиторию поверить, что я появлюсь на Raw, а потом Шон вызвал к рингу мексиканского рестлера-карлика, одетого в костюм и маску Хитмана. Хантер и Шон пошутили, что Хитману всегда не хватало таланта, харизмы и роста. Стоит признать, что меня глубоко оскорбили эти шутки. Я очень переживал насчет дебюта в WCW, хотя старался держаться молодцом перед семьей и фанатами. Харли предупредил меня, что WCW тоже была ямой с волками.
14 декабря, во время моего первого посещения офисов WCW в Атланте, я натолкнулся на Хогана, Мачо и Эрика Бишоффа, который уверенно улыбнулся и сказал мне: «Если ты считаешь себя звездой сейчас, ты будешь мегазвездой, когда я возьмусь за тебя!» Хоган заявил, что произошедшее между ним и мной в WWF было виной Винса. Он сказал, что Винс хвастался перед ним, что любит загнать рестлера, как лошадь, а когда он выдохнется, «испечь и съесть их с потрохами». Правда в том, что Хоган отказался проигрывать мне, когда мог согласиться, по каким-то своим причинам. Поскольку нам пришлось бы работать вместе, я пожал его протянутую руку и извинился за все, что наговорил, после того как он покинул WWF. Он улыбнулся, словно я был его старым другом. Он удивил меня комплиментом: он полагал, что я был лучшим на микрофоне в то время, хотя я считал, что это звание по праву принадлежало Ледяной Глыбе.
Мой дебют в WCW состоялся на следующий день на собравшем аншлаг «живом» Nitro из Шарлотт, штат Северная Каролина. Я был удивлен, что все вполне походило на обычные шоу WWF. В WCW было много трудолюбивых парней из Мексики. Я никогда не был поклонником луча-либре, пока не увидел, сколько энергии и чувств эти рестлеры отдают каждый вечер. Особенно меня впечатлила чарующая работа молодого Рея Мистерио-младшего, мексиканского легковеса в маске, который летал над, под и между канатами, выполняя сальто, кувырки и перекаты. По-моему, он самый талантливый мексиканский рестлер в истории. Я почувствовал уважение мексиканских парней, когда каждый из них подошел пожать мне руку.
Пол Уайт, новый гигант рестлинга (2,15 метра, 200 кг), подошел поздороваться со мной. Там были ветераны, вроде Родди Пайпера и Рика Флэра, и талантливая молодежь в лице Букера Т. и выходцев из Stampede, Криса Бенуа и Криса Джерико. Там была и Мисс Элизабет, игравшая роль менеджера Лекса Люгера. Курт Хенниг наградил меня широкой, доброй улыбкой и хлопком по спине.
Я с признательностью пожал руку Рика Руда. Он участвовал в записях Raw 17 ноября, которые вышли в эфир 24 ноября, в этот же день он выступил на Nitro в прямом эфире. Это был единственный случай в истории, когда один и тот же рестлер был одновременно в эфирах двух разных компаний. Raw записывалось через неделю, а Nitro все время выходило в прямом эфире, и Бишофф принялся выдавать результаты Raw перед эфиром. Руд вышел к рингу и выдал хороший монолог о том, что правильно и не правильно в профессиональном рестлинге. Он сказал, что Шон не прав, что носит пояс чемпиона мира, который достался ему благодаря махинациям Винса. Многие рестлеры были оскорблены случившимся в Монреале, но Рик Руд был одним из немногих, кто навсегда покинул WWF после этого.
Мик Фоли ушел и пропустил следующее Raw, но потом вернулся. Он, наконец, начал зарабатывать славу в качестве Мэнкайнда. Возвращение в WCW стало бы для него самоубийством. Стив Остин позвонил мне, чтобы сообщить, как ему жаль, что со мной все так закончилось, и предупредил, что WCW была черной дырой с плохим букингом и плохой организацией. Кен Шэмрок был столь взбешен, что тоже хотел уйти, но я посоветовал ему принять выбор во благо его семьи, и он решил остаться, но сказал мне: «Брет, я всегда буду твоим другом». В журнале Maclean’s опубликовали цитату Кена о событиях в Монреале: «Я не знаю, что произошло между Винсом МакМэном и Бретом Хартом, но могу сказать, что Брет Харт всегда был для нас примером для подражания».
Дэйви пришлось выплатить WWF 150000 долларов, чтобы перейти в WCW. Я был для него лишь причиной: он хотел уйти еще с тех пор, как в Бирмингеме подвел свою умирающую сестру, а предательство Винса здесь стояло на втором плане. Спустя неделю после ухода Руда из WWF Шон и Хантер по сюжету высмеяли и унизили Джима на ринге, которого затем уволили. К счастью, Эрик симпатизировал Джиму и подписал его за 150000 долларов в год. Я был рад, что Джим, Дэйви и Руд были теперь со мной.
Во время своего первого шоу с WCW в Шарлотт, в раздевалке я встретил Стива Бордена, известного как Стинг. Этот трудолюбивый, хорошо сложенный, обратившийся к христианской вере, преданный WCW парень носил длинные, черные волосы и отыгрывал персонажа, основанного на фильме «Ворон»; на ринг он спускался на стальных тросах из-под крыш арен. Он прославился своим смертельным захватом скорпиона задолго до того, как я стал использовать свой вариант приема – «снайпер».
Кроме того, я был поражен видом бывшего игрока NFL Билла Голдберга, выступавшего под своим именем. Биллу пришлось уйти из футбола после разрыва мышц брюшного пресса. Его бывший тренер, Билл Слиман, позже говорил мне, что, если бы у него была команда, состоящая только из Биллов Голдбергов, он бы выигрывал Супербоул каждый год. Бритую налысо голову Билла украшали злобное выражение лица и борода клинышком – чтобы наводить ужас, ему было достаточно черных трусов и черных ботинок. Он выходил под драматичную маршевую музыку, останавливаясь на рампе, чтобы колотить себя в грудь в клубах дыма. Он должен был стать новым оружием WCW в битве за превосходство с Винсом. К сожалению, Билл был очень «зеленым» рестлером и травмировал многих парней.
Я был настолько поражен тем Nitro, собравшим аншлаг, что впервые всерьез подумал, что в WCW я смогу найти свое место. Мое первое интервью прошло великолепно, я получил хорошие овации, сказав: «Никто не знает лучше меня, каково это – быть подставленным рефери».
Это было сказано, поскольку я был назначен приглашенным рефери на титульный матч Хогана и Стинга на PPV Starrcade ’97, прошедшем 28 декабря в Вашингтоне, округ Колумбия. Я считал, что дебют в качестве рефери – не очень правильное решение, но что я мог понимать? Мог ли я жаловаться? Я хотел согласиться, сделать все, что они хотят от меня, в лучшем виде – победа, поражение или ничья – забрать свой чек и вернуться домой в целости и сохранности. Теперь никто не сможет сказать, что я принимаю этот бизнес близко к сердцу.
Следующим утром в аэропорту Шарлотт я наткнулся не на кого-нибудь, а на Эрла и Дэйва Хебнеров. Эрл пошел ко мне с протянутой рукой и извиняющимся выражением лица. Я отказался пожимать ему руку и спокойно предупредил: «Не говори со мной». Он настаивал, что не знал, о чем договорились Шон и Винс, пока не стал выходить к рингу в Монреале.
— Что значит, ты не знал? Я же говорил, Эрл! И ты обещал мне, поклялся своими детьми! – В конце концов, я простил его. Я знал, что жизнь Эрла была в руках Винса, единственной виной Эрла был страх выступить против человека, подписывавшего его чеки. Потом Дэйв спросил меня, сможет ли Бишофф подписать его или Эрла, и я обещал узнать.
Следующей новостью Винса было приглашение Майка Тайсона для сюжета с Остином, который привел к титульному матчу между Ледяной Глыбой и Шоном на WrestleMania XIV, приглашенным рефери которого был Тайсон. Сначала Бишофф посмеялся над этой новостью, заявив, что он сам отказал Тайсону. Но потом рейтинги WWF взлетели вверх, и Бишофф больше не смеялся. Я же думал о том, как Винс рассказывал, что не может позволить себе выплачивать мою зарплату, однако же теперь он платил Тайсону по 3 млн. долларов за несколько часов работы.
Тайсон был частью сюжета Ледяной Глыбы, который оказался идеальным антигероем, бросившим вызов новому телеперсонажу Винса: Винс стал боссом-диктатором! К тому времени большинство поклонников рестлинга знали Винса, как комментатора. Когда правда о моей истории просочилась наружу, он решил воспользоваться растущим негодованием, чтобы стать хилом и превратить свое предательство в часть «сюжета». По сюжету, Оуэну пришлось бросить вызов Винсу, поскольку коррумпированный грязный промоутер подставил его старшего брата. На Raw Шон и Хантер назвали Оуэна куском дерьма, который никак не смывается в унитаз, я же, конечно, был огромной, вонючей лепешкой («nugget»). Я преклонялся перед Оуэном, который не позволял Шону и Хантеру доконать его и игнорировал их выпадки. Оуэн проиграл Шону, а Шон специально ударил его по ходу матча, разбив Оуэну голову. Как и мне, Оуэну приходилось идти с Шоном на компромисс, абсолютно не доверяя его словам или делам.
Винс продолжал раскручивать сюжеты, основанные на его предательстве. Это не просто позволило принизить значение Монреальской подставы, но и многие фанаты начали задаваться вопросом, а не была ли подстава «просто» самым большим ворком в истории индустрии.
А тем временем Пол Джей и его съемочная бригада закрылись в студии в Торонто и по кусочкам собирали документальный фильм. Пол повторял, что фильм все расставит по местам, и я хотел верить ему.
Дома дела шли не очень. 18 лет я стремился домой. Теперь, когда я стал проводить дома много времени, мы с Джули поняли, что у нас совершенно разные образы жизни. Мы встретили унылое Рождество и почти не разговаривали. Она подала изумительный рождественский ужин на бумажных тарелках. Дети были поглощены подарками, чтобы отметить этот ее жест, что еще больше усугубило ее мрачное настроение. По правде говоря, никто из нас не хотел расстраивать ее еще больше. Я так болезненно переживал предательство Винса, что Джули вышла из себя. Она стала угрожать мне разводом.
Я погряз в грусти; я скучал по старым друзьям, фанатам, разным людям из WWF, из гостиниц, залов, ресторанов, клубов, арен и аэропортов. Я потерял связи с теми, кого любил, и по кому невыносимо скучал, но, по правде, я не хотел, чтобы они видели меня таким. Я был ранен, уязвим, я изменился: я потерял веру в мир. Бишофф не просил меня выступать до конца января 1998 года, да я и сам не мог работать с весами из-за сломанной руки. Я сохранял форму, катаясь по Калгари на велосипеде в то непривычно теплое и бесснежное Рождество.
Я почти не виделся и не разговаривал с Оуэном после Survivor Series. В День Подарков в доме Хартов он казался удивленным, когда я тепло его поприветствовал. Он сказал, что в WWF становится хуже каждый день: DX становятся все более непристойными с каждым днем, а Сэйбл вышла на матч в бикини на Fully Loaded топлесс — ее грудь прикрывали нарисованные черной краской отпечатки ладоней. Когда он снова спросил, не злюсь ли я на него, я снова заверил его, что не позволю этому сумасшедшему бизнесу встать между нами. Оуэн сказал, что на свою зарплату планирует построить дом напротив Clearwater Beach. Я попросил его делать все, чтобы обеспечить себе, жене и детям достойное существование.
— Через три года, когда наши контракты истекут, — сказал я, — мы откинемся на свои кресла-качалки и будем смеяться над всем этим дерьмом.
Стю и Хэлен праздновали 50-ю годовщину свадьбы в канун Нового Года под тяжестью Монреальской подставы. Попивая чай на кухне, мы вспоминали, как счастливы мы были и как все отличалось во время шоу Stampede в июле. Что случилось? Я полагаю, 97-й стал самым безумным годом в моей жизни.
Мой дебют на Starrcade ’97 в декабре нельзя было назвать удачным. Эрик сказал, что по сюжету я должен буду спасти WCW и помочь Стингу выиграть титул у Хогана, я должен был пойти против рефери, который сделает быстрый отсчет удержания Стингу. В стиле WCW рефери забыл свою роль и сделал нормальный отсчет, что не остановило меня от нападения на него и объявления себя новым рефери. Стинг продолжил матч и победил Хогана секундами спустя. Если я и предполагал, что дела мои пойдут в гору после того случая, я сильно ошибался.
Мои поклонники переключились на WCW на некоторое время, но, судя по письмам, которые я получал, и личному общению, им было тяжело следить за несвязными сюжетами, впрочем, как и мне. WWF была гораздо более структурирована; сюжеты Винса были обычно расписаны на несколько месяцев вперед. Кроме того, я сразу обратил внимание на огромную пропасть между агентами Винса и WCW. Кроме Дасти Роудса и Пола Орндорффа, никто из агентов Эрика не принес ни цента этому бизнесу. Представьте, если бы команду NFL возглавляла кучка школьных тренеров.
WCW использовала метод проб и ошибок в прямом эфире. Nitro состояло из трех часов головокружительных матчей и живых интервью с участием Голливуда Хогана и nWo, а Эрик играл роль нечестного промоутера, как Винс. Часто идеи для интервью возникали за несколько секунд до того, как озадаченный рестлер выходил на публику и читал свои промо, которые зачастую противоречили и без того слабым сюжетам компании. Эрик казался мне парнем, которого каждый день со всех сторон клевали сотни птиц. Однако WCW была весьма успешной в то время.
Я старался держаться в тени, но многие парни пытались выпытать, что произошло между мной и Винсом. После стольких лет, которые я провел в раздевалке, как дома, и был лидером, я стал замкнут и недоверчив. Хоган казался здесь главным, а остальные подмазывались к нему.
Хенниг, Руд и Дагган присматривали за мной, словно старшие братья. Скотт Холл и Кевин Нэш придумывали разные уловки и схемы, чтобы переманить меня на их сторону и избавиться от Хогана. Везде были небольшие группки предателей. Многие парни в WCW презирали Флэра, особенно, Холл, Нэш, Мачо, Штайнеры и Хоган. Единственные, кто не мутил воду, были мексиканцы и молодежь – Крис Бенуа в то время проводил одни из лучших матчей в бизнесе против Букера Т. Одними из лучших были небольшие рестлеры, как Эдди Герреро и Дин Маленко (оба были рестлерами во втором поколении), а также молодой Билли Кидман, который мне напоминал меня самого в начале карьеры. Это были неизвестные герои WCW, и они упорно трудились, чтобы обеспечивать подъем компании.
23 января 1998 года, когда я собрал вещи и отправился на свое первое PPV с WCW на матч против Рика Флэра, только Блэйд пожелал мне удачи.
Я волновался о том, как Флэр будет работать со мной – моя рука была травмирована, и мне приходилось быть начеку. Флэр, казалось, старался подружиться в этом волчьем логове с разными стаями волков, но он никому не нравился, кроме своих старых дружков: Кевина Салливана, Арна Андерсона, Джей.Джей. Диллона и Стива МакМайкла. Хоган использовал любую возможность, чтобы спровоцировать меня на критику Флэра, но я молчал. Я позволил Рику вести матч в его стиле, даже разрешил ему использовать коронные чопы, которыми он пытался доказать мне, что все так же хорош. Я не стал спорить с привычным для Флэра 20-минутным матчем без психологии.
Альтернативная ссылка: ВКонтакте, Яндекс, Rutube, Vimeo
25 января умерла мать Винса, Хуанита. Она всегда была добра ко мне, поэтому, несмотря на все, я отправил открытку с соболезнованиями в дом Винса. Я не ожидал ответа и не получил его.
Я никак не мог примириться с тем, что со мной происходило. Когда душа становится больше, чем может объять разум, становится легко ошибаться в вере и суждениях. Я слышал два громких и ясных голоса в голове, которые противоречили друг другу: Иди налево! Иди направо! Осторожней! Я стал измерять время количеством переездов, оставшихся до того момента, как я скажу всему этому бизнесу: «Иди оно все к черту, я отправляюсь домой» — что бы это «отправляюсь домой» ни значило. Придет ли тот день, когда я смогу уйти по своей воле и не стать очередной трагедией в рестлинге? Мне был 41 год, и Харли Рейс был прав, когда говорил, что когда-нибудь ты доходишь до точки, когда чувствуешь каждый чертов бамп. Мои колени уже износились, как и весь организм. Я собирался делать все, о чем меня попросят, но оставаться аккуратным и осторожным. Педро Моралес сказал мне: «В этом бизнесе есть три главные вещи: ты, ты и ты». Он имел в виду, что в тот момент мне необходимо было оберегать себя, особенно в ринге. Поэтому я делал свою работу и ждал начала столь ожидаемого сюжета между мной и Хоганом. Матч Хитман–Хоган, очевидно, потенциально мог стать самым громким в истории. Тем временем в WWF Винс привратил Папу Шанго из силовика Нации Доминирования в сутенера, чьим коронным выражением стало: «Быть сутенером нелегко!» Raw показывало больше матчей в нижнем белье и грязи, чем рестлинга, а Джерри Лоулер за комментаторским столом просил девушек показывать свою грудь.
Тем не менее, новость о том, что Тайсон станет рефери в мэйн-ивенте WrestleMania XIV, подняла WWF в заоблачные высоты. Однако Винс не мог потушить огонь, горящий в сердцах моих поклонников. На пресс конференции, посвященной WrestleMania XIV, фанаты ругали Шона: «Ты подставил Брета!» — пока его не унесли из помещения. Шон должен был понять, что это предательство будет преследовать его всю жизнь; даже больше, чем оно будет преследовать меня, что говорит само за себя.
Я с нетерпением ждал, что Шон проиграет пояс Ледяной Глыбе, чей персонаж стал антигероем, пьющим пиво и показывающим средние пальцы, и идеально подходил, чтобы наказать зазнавшегося придурка, подставившего Брета Харта.
Я часто вспоминал пятерку, которая начинала вместе так давно и неслась вперед, как дикие скакуны: Динамит, Дэйви, Джим, Оуэн и я. Динамит теперь был прикован к инвалидной коляске — озлобленный пьяница, потерявший все. Казалось, что Дэйви шел по стопам Динамита – его проблемы с таблетками только усугубились, да и Джим был не лучше. Несмотря на разбитое сердце, я был еще силен и свободен и скакал впереди табуна вместе с Оуэном. Я представлял себя с братом, как настоящих коней, покрытых потом и скакавших по Скалистым горам, выпуская пар из ноздрей. Мы достигаем площадки, на которой можно остановиться и от которой идут два пути, и смотрим друг на друга с напряжением и опаской, размахивая длинными хвостами. Куда же нам пойти? Черный конь встряхивает головой и осторожно идет по скалистой дорожке на юг. Пегой мечется на месте, собираясь последовать за братом, но потом разворачивается на север, и их пути расходятся навсегда.
Но множество других отличных скакунов оступались и погибали. В 1997 году умер британец Большой Папочка Крэбтри, Лох-Несс был при смерти, легендарный Бразилец Бобо умер в 73 года. Но старуха с косой хотела заполучить и молодые души. 15 февраля 1998 года пьяный Луи Спиколи проглотил 26 таблеток Сомы и погиб в возрасте 27 лет, захлебнувшись в собственной рвоте. Самое печальное, что большинство парней опасались, что теперь введут более жесткий контроль над употреблением таблеток, чем переживали из-за самого факта смерти Луи или Брайана Пиллмана. Эрик Бишофф был расстроен, когда новость о смерти Луи достигла раздевалки, он сказал мне: «Черт, пока эти парни могут одеваться и выходить на ринг, всем плевать».
Дэйв Мельтцер написал едкую статью о том, что смерть Луи должна, наконец, образумить всех рестлеров, но никто его не слушал. Индустрию захватили трюки, вроде того, как Шон Майклз делал вид, что мастурбирует на камеру, а стоявший рядом Хантер был одет в футболку с надписью «ОТСОСИТЕ».
Винс появился в эфире канадского спортивного ток-шоу Off the Record, где заявил, что я стал настоящей головной болью с плохим отношением; что я разрушал климат в раздевалке; что я потерял физическую форму; и что я стал пропускать шоу. Полагаю, последнее замечание следует рассматривать как благодарность за то, что я появился на Raw в Омахе на инвалидной коляске спустя 5 дней после операции. Но настойчивый ведущий Майкл Ландсберг после все же заставил увиливавшего Винса признаться, что он лгал мне.
Оуэн стал Межконтинентальным чемпионом и работал с Хантером и Роком, а я работал с Хеннигом и Рудом. Потом Шон объявил об очередной травме, «ставящей крест на его карьере», за четыре дня перед PPV WrestleMania XIV. Он не хотел поднимать Стива. Я покачал головой. В конце концов, WrestleMania XIV оказалось успешным шоу, но Винс смог уговорить Шона проиграть пояс Остину только в последние мгновения перед матчем. (Кстати, Эрл Хебнер вообще не принял участия в WrestleMania XIV, оказавшись в больнице из-за аневризмы сосудов мозга, а все могло бы закончиться еще хуже. Когда я позвонил, чтобы пожелать ему скорейшего выздоровления, он расплакался прямо в трубку.)
Перед лицом накаляющегося соперничества с Винсом Эрик Бишофф, казалось, работал на пределе, в результате, WCW стала терять организованность. Хотя домашние шоу все еще собирали аншлаги, в марте ТВ-рейтинги стали катиться вниз. WWF решила, что победить WCW можно, только показывая более грязные и пошлые шоу каждую неделю. Шокирующее телевидение Винса отодвинуло все прежние нормы цензуры, а Бишофф с каждым днем выглядел все более потерянным и смущенным: он был обязан показывать продукт, вписывающийся в строгие моральные рамки, установленные Тедом Тернером, и Винс знал это. Возможно, и хорошо, что Эрик не мог идти этим путем, даже если бы хотел. Мне нравился Эрик, я часто подкидывал ему идеи. Не знаю, отказывался ли он от них из-за гордости или стратегии; но его собственные сюжеты редко имели глубокий смысл. Меня приглашали на ТВ-записи (оплачивали первый класс самолета, гостиницу и дорогие автомобили), но не выпускали в эфир. В итоге, в WWF меня предали из-за денег, а в WCW я получал такие огромные суммы за ничтожные усилия, что чувствовал себя проституткой.
Я увидел первую версию фильма Пола, который должен был выйти осенью, и понял, что он пытался сказать мне: это была настоящая правдивая история о событиях в Монреале, и это было мое возмездие.
Эрик сделал меня хилом – я объявил, что с самого начала был частью nWo. Новая стратегия Винса была настолько эффективна в войне рейтингов, насколько бесполезна была стратегия Эрика. Помимо Ледяной Глыбы, ставшего одним из самых популярных телеперсонажей в мире, Сэйбл, Тэйкер, Мэнкайнд и Рок начали набирать безумную популярность. 13 апреля, когда матч Остина и МакМэна на Raw закончился дисквалификацией (из-за вмешательства Мика Фоли, отыгрывавшего гиммик Дюд Лава), WWF сделала мощнейший рывок и больше не оглядывалась назад. Война рейтингов фактически была закончена. Я был мощнейшим оружием в руках Эрика и никогда не смогу понять, почему же он мной не пользовался.
Мой брак и моя карьера рушились, и я ощущал себя в кромешной тьме. Я держал все в себе, что было нехорошим знаком. Однажды Джули против моей воли собрала всех детей в гостиной и сообщила им, что мы разводимся. Потом она попросила их выбрать, с кем они хотят жить. Дети и я уже проходили все это, но когда 7-летний Блэйд разревелся и закричал: «Я уйду с папой!» — это задело меня за живое. Винс разбил мое сердце, и ни Джули, ни я не знали, как его восстановить. В тот раз я поймал Джули на слове. Мы официально разошлись 15 мая 1998 года.
Тем временем Стю и Хэлен также испытывали унижение, они были в глубокой финансовой яме. Я дал им 70000 долларов и взял слово, что они потратят деньги на себя, а не на тех Хартов, кто постоянно приходил к ним с протянутой рукой.
17 мая я отработал хороший плотный матч с Мачо на PPV Slamboree в Вустере, который привел к командному матчу на Great American Bash в Балтиморе через месяц: я и [Халк] Хоган против Пайпера и Мачо [Рэнди Сэвиджа].
Альтернативные ссылки: ВКонтакте
Смерть забрала очередную жертву 2 июня. Уличный Пес, Сильвестр Риттер, заснул за рулем, и его машина перевернулась. Ему было 45.
Я переживал за Дэйви, который сообщил мне, что у них с Дианой тоже все не гладко. Он снова признался, что ему нужна помощь из-за проблем с таблетками. Я отправился к Эрику, и тот сказал, что если Дэйви обратится в больницу за помощью, его карьера не пострадает. К сожалению, хоть Дэйви и признал, что ему нужна помощь, он еще не был готов ее получить.
На Great American Bash Мачо и я задали матчу хороший темп, но сказывался возраст Родди и Хогана. Хоган стал напоминать мне Гиганта Бабу, старого, нелепого и нескоординированного рестлера, которого все равно обожали фанаты.
Альтернативные ссылки: ВКонтакте, Яндекс, Rutube
Весь сюжет не имел никакого смысла, по мнению фанатов, но Эрик и Хоган считали, что это классный ворк. Мой персонаж-хил стал сумасшедшим, злобным, плохим парнем. Мои фанаты не любили его, и я тоже. Моих прежних поклонников заменили представители нового поколения, которые сами были какими-то мультяшными персонажами. Я не мог вспомнить, когда последний раз видел ребенка или целую семью в первых рядах. Даже в «Нью-Йорк Таймс» написали, что про-рестлинг больше не подходил для детей.
20 июля я выиграл пояс чемпиона США в Солт-Лейк-Сити, победив Даймонда Далласа Пэйджа при помощи стального стула. Пэйдж был близким другом Эрика – потрепанный, жилистый новичок средних лет, напоминавший шотландского терьера. Он играл роль опытного ветерана, хотя сам занимался рестлингом несколько лет. Он был неплохим противником, который все время пытался расти в мастерстве. Мы неплохо сработались на ринге и вне его.
Я привез с собой Блэйда в Солт-Лейк-Сити; сидя в раздевалке, он увидел по монитору, как Скотт Холл во время матча с Кевином Нэшем принял нелепейший бамп, прыгнув в производственный грузовик. Когда Скотт вернулся в раздевалку, мой 8-летний сын сказал: «Эй, Рэйзор, это было жалкое зрелище», — все парни повалились на пол от смеха. В те грустные и пустые дни Блэйд был единственным лучиком света в моей жизни.
4 августа я сел в самолет, чтобы вернуться домой после Nitro в Денвере, и с радостью обнаружил на соседнем сидении улыбающегося Оуэна, словно он давно меня там поджидал. Следующие несколько часов мы обсуждали ситуацию в бизнесе. Он был возмущен недавним омерзительным сегментом на Raw с участием Вала Вениса и специального гостя Джона Уэйна Боббитта, в котором Венис положил свой пенис на колоду для рубки мяса.
Оуэну не нравились оружие, сексуальные сегменты и фанатки в зале, снимающие майки. Он заметил, что хочет вернуть Голубого Блэйзера, просто чтобы встряхнуться: возможно, став супергероем в маске, он смог бы избежать участия в вульгарных аспектах шоу.
Я недавно переехал в старый, каменный дом, расположенный на краю холма, на западе Калгари, с видом на Скалистые горы; поскольку я много путешествовал, дети продолжали жить с Джули. Я решил пригласить Оуэна в свой новый дом и показал ему первую версию фильма Пола, который получил название «Борьба с тенями». Я переживал, что мой отец получился в фильме слишком жестоким: я рассказывал, как он растягивал меня так сильно, что лопались сосуды в моих глазах, и как жизнь мелькала перед глазами, когда он скручивал меня в различные болевые приемы. Я хотел узнать мнение Оуэна, потому что не хотел навредить репутации моего отца, и я с облегчением услышал, как брат просит меня не беспокоиться, потому что я рассказал чистую правду. Оуэна расстроило, когда я сравнил проигрыш Шону с выстрелом в голову. Брат пристыдил меня, напомнив: «Мы же всегда говорили, что рестлинг не стоит того, чтобы за него умереть».
На следующий день мне прислали сценарий диснеевского сериала «Дорогая, я уменьшил детей», где я должен был сыграть самого себя. Там была еще роль для одного из братьев Хартов, и я пригласил Оуэна, чтобы мы могли провести время вместе. Оуэн был очень счастлив.
Я проиграл пояс чемпиона США Лексу Люгеру 10 августа и выиграл его снова через три дня. Пояса больше ничего не значили; они меняли обладателей столь же часто, как WCW бессмысленно делала мои терны. В то время Эрик возлагал все надежды на Последнего Воина. Спустя несколько дней Воин порвал бицепс, что стало началом его конца, не говоря уже о том, что он больше не мог считаться спасителем Эрика.
Я передал Эрику и Хогану фильм Пола, и оба позвонили сообщить мне, что фильм им понравился. Я подумал, это может заставить Эрика оставить меня фэйсом, учитывая, что после выхода фильма Пола фанаты снова станут воспринимать меня, как настоящего героя. Я был поражен, когда Эрик выбросил матч Харт–Хоган на бесплатном Nitro 28 сентября – этот матч принес бы огромные деньги на PPV, ведь зрители ждали его много лет. Его план, на мой взгляд, был безумен. Он хотел, чтобы я провел фэйс-терн во время интервью в ринге, бросил вызов Хогану, получил травму и попросил Стинга занять мое место. Когда Стинг поймал бы Хогана в захват скорпиона, я бы проковылял к рингу, провел на Стинге ДДТ и снова стал хилом. Мой хил-терн на том этапе был настолько неразумен, что казалось, что кто-то специально топит компанию.
Потом я услышал новость о том, что у моего старого друга Джима Даггана рак почки, что только утяжелило скорбную ношу, которую я носил на своих плечах. Мой развод превратился в Войну Алой и Белой розы.
Между Джули и мной проходили эпичные сражения: за деньги, за то, кто из друзей на чьей стороне, за… практически за все. Потом мы мирились. Мы проходили по этому циклу снова и снова. Я не мог больше выносить этих качелей и впадал все глубже в депрессию. 11 октября, переезжая с Гигантом из Милуоки в Чикаго, я понял, что желаю себе смерти. Но потом Пол Уайт захотел обогнать попутную машину и вылетел навстречу мчащемуся на нас грузовику, и я заорал: «Стой!» Когда мы оба пришли в себя, великан посмотрел на меня и сказал: «Спасибо, что спас мне жизнь».
На Halloween Havoc в Лас-Вегасе я работал матч со Стингом, я сохранил пояс чемпиона США избив его бейсбольной битой, которая, на самом деле, была сделана из пенопласта.
Я редко находил в себе силы посмотреть Raw, но включил шоу, на котором Оуэн вернулся в роли Голубого Блэйзера. Я понял, о чем говорил Оуэн, когда увидел, как Винс МакМэн намочил штаны в ринге в прямом эфире, когда Ледяная Глыба прижал пистолет к его виску. Рейтинги WWF летели вверх, Сэйбл появилась в самом продаваемом выпуске Playboy в истории, а Стив Остин оказался на обложке Rolling Stone.
В ноябре того года Джесси Вентура огорошил политические круги, когда его избрали губернатором штата Миннесота. Дэйв Мельтцер написал: «Про-рестлинг является более правдивым и более нереальным, чем люди себе представляют». Правда в том, что рестлинг никогда еще не был так близок к мэйнстриму, как в тот год. Но я не мог избавиться от ощущения падения в пропасть, что совпадало с оценками моих фанатов.
Я полагал, что 9 ноября, год спустя после Монреальской подставы, у меня, наконец, будет возможность доказать Эрику, чего я стою, в Nassau Coliseum – я работал в Нью-Йорке впервые после перехода в WCW. К моему полнейшему разочарованию, на том шоу у меня был бессмысленный матч с Коннаном и вмешательство в бой в самом конце шоу. Но я не стал жаловаться: Эрик только что дал Дэйви больше времени на восстановление, хотя ему пришлось уволить Джима, который просто перестал появляться на шоу.
Кульминацией того года стала премьера документального фильма Пола в кинотеатре Торонто. Я смотрел фильм в зале и удостоился овации. Неделю спустя я сидел со Стю и семьей Хартов в кинотеатре IMAX в Калгари, где зрители снова аплодировали мне стоя. Это было особенно приятно, потому что в середине сеанса Брюс увел своих детей из зала из-за того, как был представлен в фильме Стю. Но Стю сказал, что ему понравилось, что стало для меня огромным облегчением. После сеанса я отвечал на вопросы зрителей и увидел теплую улыбку на лице Оуэна, когда я сказал, что единственное, чего мне не хватает из WWF, это Оуэн.
Канун нового 1998 года. Покупая дом, я не думал, что вид из окна будет постоянно меняться. В одиночестве я слушал музыку и смотрел в кухонное окно – семейство оленей выкапывало дикие яблоки из-под одеяла снега.
Я с комфортом прилег на огромном круглом диване, откуда я мог смотреть на далекие огни Калгари. Я снова проиграл пояс чемпиона США Даймонду Далласу Пэйджу в Финиксе 22 ноября. На следующий день, на Nitro, в Гранд-Рапидс, штат Мичиган, я работал против малыша Дина Маленко, хорошего, умелого рестлера во втором поколении, чья работа напоминала «Цирк Солнца» — она выглядела слишком отрепетированной. Когда Маленко начал проводить суплекс, я легко подпрыгнул вверх и застыл в воздухе с растопыренными ногами. Но вместо того, чтобы просто бросить меня назад, Маленко решил пройти со мной по рингу в угол, но ему не хватило силы или роста, и он просто уронил меня на стойку ринга, разорвав мне паховые кольца. До сих пор не знаю, каким образом я смог закончить матч. Мне было так больно, что я даже не успел сказать Дину, как я зол на него. Хуже того, он быстро переоделся и уехал, даже не осознав, что травмировал меня, и не извинившись. Как бы высоко ни отзывались о малыше Маленко, в тот день он утратил статус профессионала в моих глазах. Я едва мог ходить, не говоря уже о рестлинге, но Эрик заставил меня выиграть титул чемпиона США у Пэйджа спустя неделю в Чаттануге в идиотской концовке, где мне помог Великан. Как бы смешон ни был сюжет, по крайней мере, Великан сделал за меня всю работу.
Я снова появился в эфире Mad TV в декабре, по сюжету Хитман стал вице-губернатором Джесси Вентуры и вышел из себя на пресс-конференции, разбросав репортеров и покинув зал. Самый забавный момент был в конце шоу, когда я ударил полного Уилла Сассо пластмассовым стулом, запер в шарпшутер, а потом ушел. Он вместе со съемочной группой последовал за мной в раздевалку, спрашивая, в чем проблема? Я наскочил на него сзади, натянул футболку на голову и сделал вид, что избиваю его до потери сознания. Шоу вышло из эфира, когда члены съемочной группы пытались привести в чувство Уилла, у которого был по-настоящему разбит нос. Как говорил старина Джей.Ар. Фоли: «Я… кхм, я и не трогал его!».
Рождество было совсем тоскливым. Диана настолько устала видеть, как Дэйви, словно зомби, отрубается на диване перед детьми, что выпила целую упаковку его Ксанакса, просто чтобы отомстить ему. К сожалению, звонить в скорую пришлось малышу Гарри, потому что Дэйви был слишком слаб, чтобы набрать номер. Элисон говорила, что желудок Дианы раздулся, как мяч, и они уже приготовились соборовать ее. Но во время ужина в доме Оуэна в День Подарков Оуэн поделился мнением, что вряд ли жизни Дианы что-то угрожало и что она делала вид, что находится при смерти, только в присутствии других людей. Мне показалось, что Оуэн несправедлив к Диане. Ей приходилось нелегко из-за проблем Дэйви с таблетками. Бедный Дэйви. Его сестра Трейси умерла в ноябре, а его мать Джойс умирала от рака, доживая последние дни в больнице в Англии.
Как бы я ни пытался, я не мог избежать тени Монреальской подставы. После выхода фильма в свет куда бы я ни шел, люди останавливались пожать мне руку. Один морпех, едва сдерживавший слезы, подошел ко мне в аэропорту Сент-Луиса и сказал, что больше никогда не будет смотреть WWF и что он гордится мной. Перед Рождеством я прочитал в журнале Forbes, что WWF заработала 500 млн. долларов за год. Я покачал головой при мысли о том, что вся заваруха началась с того, что Винс сказал мне, что WWF находится на грани финансового краха! Винс использовал реальную историю, произошедшую со мной, чтобы поднять компанию с колен, а его слова о том, что WCW не знает, что делать с Бретом Хартом, все чаще и громче звучали в моей голове.
Горячие переговоры о разводе были близки к завершению, и мне оставалось только подписать бумаги. Решив, что брак не для меня, я прошел через странную метаморфозу: меня больше не интересовали симпатичные девушки в гостиницах, которые кидались на рестлеров после шоу. Странным образом, поделив пополам все, что было нажито совместными усилиями, Джули и я оказались в лучших отношениях, чем мы когда-либо были.
Постоянная боль в паху доставляла столько неудобств, что я кривился каждый раз, вставая с дивана, чтобы пройтись по своему огромному дому, предаваясь мыслям и воспоминаниям. Я обещал Эрику отложить операции до дебюта WCW в Канаде – шоу состоялось в Торонто 29 марта 1999 года. Я думал, что смогу выступить, потому что мог ходить, достаточно быстро бегать и принимать простые бампы, но я должен был быть осторожным. Эрик извинился за то, что они с самого начала не могли придумать для меня чего-то стоящего.
1 февраля Билл Голдберг и я ждали в аэропорту Лос-Анджелеса прибытия Хогана и Бишоффа, чтобы отправиться чартером в Сан-Франциско, мы оба переживали, что не успеем на Nitro из-за них. Пока мы болтали с Биллом, я подкинул ему идею для дебютного шоу WCW в Торонто – хороший сегмент, основанный на моей популярности в Канаде и успехе документального фильма. Выйдя в джинсовых шортах и футболке Калгари Хитмен, я вызову его на ринг и буду раздражать, пока он не собьет меня гарпуном, но я спрячу «стальную» пластину под футболку, от удара в которую он вырубится, а я отсчитаю удержание. Конечно, это положит начало сюжету, в котором он будет пытаться отомстить мне. «Это хорошо для телевидения, Билл, и это не повредит твоей репутации», — Билл улыбнулся и сказал, что он за.
Эрик, Хоган, Билл и я успели лишь на последние 3 минуту Nitro и выбежали к рингу по очереди прямо в уличной одежде. На следующий день я рассказал Эрику о своей идее про Голдберга и стальную пластину, Эрику идея тоже понравилась, но он боялся, что Билл не согласится. Я объяснил, что уже обсуждал это с Биллом, и он был только за. Удивленный, Эрик сказал, что можно попробовать. Я объяснил ему, что поскольку шоу в Торонто только через 2 месяца, меня нужно поднять – дать несколько побед, хорошее время на микрофоне. Мы распланировали мою загрузку на несколько недель перед шоу в Торонто, а Эрик попросил меня не говорить никому ни слова о наших планах.
7 февраля меня пригласили в Атланту на совещание по букингу, где решалась дальнейшая судьба Хитмана в WCW. Я не был удивлен, узнав, что Халк, Нэш, Эрик и остальные члены комитета по букингу играют карьерами рестлеров, словно боги. Сначала Хоган неожиданно рассказал о каких-то слухах, что я возвращаюсь назад к Винсу. Я отверг саму такую возможность, хотя понимал, что это был мой единственный рычаг в переговорах. Больше матча Харт-Хоган мог быть только мой сюжет с Винсом, но ни за какие деньги я бы не позволил Винсу сделать сюжет из события, которое оставило столь глубокий след в моей душе. Я дал им понять, что могу проиграть любому, но было мало смысла в том, чтобы я постоянно проигрывал, учитывая, какие деньги мне платят. Бишофф и Хоган сидели на собрании, пока мы не определились, что у меня будет сюжет с Хоганом осенью. Когда они ушли, Нэш, который в то время возглавлял комитет по букингу, сказал, что я ни в коем случае не смогу работать с Хоганом осенью: по его планам, Хоган должен был работать с Голдбергом.
— Эрик только что говорил обратное, и все согласились, — сказал я. – Ты где был?
Нэш просто ушел, качая головой.
На следующий день, на Nitro в Баффало, как часть сюжета с Mad TV, я должен был проиграть пояс ненадежному и бесполезному Рэйзору, но в последнюю минуту было решено, что вместо него пояс выиграет Родди Пайпер. Я хотел сделать все возможное для Родди, который столько лет был мне настоящим другом. После того как рефери потерял сознание, я вырубил Родди. Потом я попытался заставить ничего не понимающего рефери отсчитать удержание, но в этот момент Уилл Сассо перебрался через ограждение. Мы начали биться за рефери – я тянул его за руку, а Уилл за ногу. Наконец Родди свернул меня в удержание, и рефери отсчитал ему победу под оглушительные овации.
Потом Эрик решил отправиться с семьей в отпуск во Францию, оставив Нэша за главного. Последним Nitro Эрика перед отпуском было шоу 22 февраля в Сакраменто; вместо раскрутки меня для сюжета с Голдбергом, меня попросили проиграть Букеру Т. Это не имело никакого смысла, но Эрик смущенно сказал мне, что комитет по букингу хотел, чтобы я сделал джоб. Я заявил, что уже немало джоббил, и мое поражение в тот момент было глупостью после стольких финансовых вложений. «Просто подними Букера, и после этого мы поднимем тебя», — сказал он. Я безмерно уважал Букера Т. и сказал Эрику, что выполню его просьбу. (Я с радостью узнал, что, несмотря на мою травму, Мельтцер наградил наш матч четырьмя звездами.)
Альтернативные ссылки: ВКонтакте, Яндекс, Rutube
Три дня спустя, на Thunder в Солт-Лейк-Сити, в отсутствии Эрика Нэш набрался смелости сказать, что, несмотря на мою травму паха, он хочет, чтобы я провел невероятно длинный 17-минутный матч с Диско Инферно. Диско был комическим персонажем и никак не помог поднять меня для сюжета с Голдбергом, не говоря уже о Хогане. 8 марта, на Nitro в Вустере, я должен был проиграть Маленко. Когда я начал спорить с Нэшем, утверждая, что должен быть на уровне Голдберга, тот, естественно, ничего не понял. Моя карьера напоминала мне пир во время чумы. Нэш делал все возможное, чтобы убить моего персонажа, и я не понимал, почему. Тогда я умудрился убедить его, что Эрик планировал для меня нечто большое, поэтому, сделав вид, что он оказывает мне большую услугу, Нэш поставил меня в матч с большим, неуклюжим новичком Ван Хаммером. Я не проиграл, но этот матч никак не помог подготовить меня к Торонто.
Дома мама рассказала мне, что подруга Смита Зои, мать Чеда, погибла от передозировки наркотиков. Я решил отправиться на ее похороны, чтобы поддержать Смита. Несколько дней спустя Смит появился в моем доме со Стю, утверждая, что Стю хочет осмотреть мой дом (что было нелепым оправданием, ведь Стю был у меня совсем недавно). Я помог отцу расположиться на кухне, и вскоре мы настолько увлеклись разговорами о Дэйви и его больной спине, что я не сразу обратил внимание на отсутствие Смита. Я нашел его в гостиной, где он копался в моих вещах, я пригласил его на кухню, где мог бы не спускать с него глаз. Смущенный, он последовал за мной. Отец заявил, что Эрик Бишофф стал причиной проблем Дэйви, и вскоре я уже защищал Эрика перед отцом: по словам Дэйви, он повредил спину, упав на некорректно установленный горизонтальный люк в ринге WCW. Он и Диана даже собирались подавать на компанию в суд. Я сказал Стю, что, на мой взгляд, Дэйви боролся в большей степени с наркозависимостью, чем с травмами или инфекциями, и ему нужно было прочистить организм. Эрик не раз давал ему шансы, но Дэйви никак не мог решиться лечь в клинику.
22 марта я вылетел в Панаму, штат Флорида, где узнал, что я не заявлен на Nitro, но я умудрился уговорить Нэша дать мне время на микрофоне на Nitro, чтобы подготовить сюжет к шоу в Торонто – казалось, что WCW упустит и эту возможность, несмотря на то что я был безумно популярен в Канаде после выхода документального фильма. В коротком интервью с Джином Окерлундом я подогрел интерес своих канадских фанатов, бросив вызов Хогану и Нэшу, а потом впервые вскользь произнес имя Голдберга, посадив семя, которое, я был уверен, вырастет за неделю, остающуюся до шоу в Торонто.
На PPV WrestleMania XV, прошедшем 28 марта в Филадельфии, Остин удержал Рокки Маивиа, теперь известного как Рок, и выиграл пояс мирового чемпиона, а Оуэн и Джефф Джарретт победили ДиЛо Брауна и Теста, отстояв командные пояса. WWF была на коне.
На следующий день я вошел в Air Canada Centre в Торонто, чтобы участвовать в Nitro, примерно в полдень, но снаружи, на жестоком холоде, уже стояло несколько тысяч фанатов, скандировавших мое имя. Эрик продавил мой сегмент с Голдбергом в комитете по букингу, но, к моему разочарованию, Нэш и дорожный агент WCW Кевин Салливан убедили Билла, что этот сегмент унизит его персонажа.
Я снова попытался уговорить Голдберга в раздевалке: «Ну ладно тебе, Билл. Ты что, шутишь? Мы уже это обсуждали, помнишь? И тебе понравилось! Ничего ведь не изменилось. Ты знаешь, что после моей операции у нас начнется хороший сюжет».
Отойдя от него, я натолкнулся на Нэша, который разрешил сегмент при условии, что он выйдет в конце и вырубит меня, что вообще не имело никакого смысла.
Я нашел Эрика в его кабинете. Я понимал, что успех WrestleMania XV довлел над ним, но я все равно не мог поверить его словам: «Как тебе такая идея: ты выйдешь и скажешь фанатам, что они тебе больше не нужны!»
Я впервые отказался повиноваться в WCW: нет.
— Эрик, слышишь этот звук? – Спросил я. – Это звук тысяч моих фанатов, только моих, стоящих снаружи на тротуаре в промозглый холод и скандирующих мое имя. Зачем я буду говорить такое?
Тогда он предложил другую идею: мы сделаем то же самое, но в конце выйдет Хоган, а не Нэш. Сначала он даст мне пять, но потом предаст меня, вырубит и оставит лежать на ринге без сознания. Пораженный, я спросил Эрика, означает ли это, что я буду работать с Хоганом вместо Голдберга. Он сказал, что до осени нет. Я спросил, будет ли Хоган работать с Голдбергом. Он сказал, что не скоро. Я спросил: «Зачем, черт возьми, ты хочешь испортить такой отличный сегмент таким тупым и бессмысленным решением?»
Нервничая, Эрик сказал: «Тебе придется поговорить с Терри. Если он согласится с тобой, то я не буду возражать». Так я узнал, кто на самом деле был главным в WCW.
Тогда я пошел к Халку и спросил: «Зачем тебе надо выходить к рингу?»
«Мне не надо выходить к рингу», — признал он.
Когда я передал ответ Халка Эрику, тот посмотрел на меня с удивлением и облегчением. Эрик хотел, чтобы я пустил слух, что ухожу в WWF, поэтому попросил, чтобы после сегмента с Голдбергом, я взял микрофон и объявил, что ухожу из WCW. Я не понимал, к чему это приведет, но согласился.
Я чувствовал себя, как слепой в темноте, наблюдая за политическими играми Хогана и Нэша, жертвой которых стал и я сам; Эрик, очевидно, потерял контроль, оставшись один против волчьей стаи.
Когда раздалась моя музыка, возникла какая-то суматоха за кулисами. Кевин Салливан свалился на пол, корчась в судорогах (на следующий день в раздевалке он рассказал, что не рассчитал дозировку препарата). Можно ли такое придумать специально? Перешагнув через него, я подумал: «Слава Богу, я не следую за лидерами этого места».
Я вышел на ринг в майке моего друга Тая Доми из Мейпл Лифс, одетой под майкой Калгари Хитмен. Я знал, что если бы Эрик увидел меня в майке Торонто, он заставил бы снять ее, потому что уже был напуган моей популярностью в Канаде, что могло бы выставить Голдберга хилом, но я все равно получил бы теплый прием, что бы мы ни сделали. Я удостоился оглушающей овации и заявил в микрофон, что Голдберг прячется в своей раздевалке, кусая ногти и дрожа от страха. Когда я стянул майку Хитмен, обнажив форму Мейпл Лифс, и объявил Канаду «хоккейной страной», Эрик начал быстро бегать за кулисами, умоляя Голдберга выбежать к рингу как можно скорее, пока я не уничтожил его. Когда Голдберг, наконец, появился на ринге, пыхтя, как взбешенный бык, я принялся издеваться над ним, предлагая напасть на меня. Когда он провел на мне гарпун, зрители еще не имели понятия, что произойдет. Мы оба лежали неподвижно целую вечность. Потом я перекатил его на спину, отсчитал удержание, поднялся на ноги, снял еще одну майку и бросил ее на его бесчувственное тело, показывая всем «стальную» пластину – вся арена взорвалась. Как просил Эрик, я взял микрофон и произнес: «Эй, WCW, я ухожу!»
Вернувшись домой, я хотел уйти на самом деле. Мне казалось, что Эрику не хватает мозгов, чтобы делать свою работу: он испугался, посчитав, что я затмил Голдберга, но уже скоро все вокруг говорили, что наш сегмент был лучшим, что WCW сделала за последние годы. Этот сегмент появился на обложке The Toronto Sun под заголовком «ХИТМАН УХОДИТ».
Находясь дома, я подписал новый контракт на два года. Я надеялся, что это развеет любые страхи о моем возвращении в WWF, что могло бы подтолкнуть WCW к более активному использованию моего персонажа; кроме того, предложение в 2,5 млн. долларов в год до 2003 года было слишком хорошим, чтобы его отклонить. Потом мне сделали операцию. Дэйви тоже был в больнице по подозрению на стафилококковую инфекцию, заразившую его спину. Я думал, что у него просто ломка. Не думаю, что ему помогло, когда WCW отправила уведомление о разрыве контракта через FedEx ему домой, а Диана принесла его в больницу. Зато ему помогли Оуэн и Мэнкайнд, навестившие его в тот же день и позвонившие Винсу из палаты — тот заверил Дэйви, что если он избавится от зависимости, то получит работу в WWF. В случае с Дэйви это «если» еще должно было произойти. 17 апреля WWF прибыло в Saddledome Калгари на домашнее шоу. Оуэн предложил мне приехать на арену и поздороваться с рестлерами. Я согласился, и не только, чтобы порадовать его, но и для своего спокойствия. Я больше не хотел жить с этой горечью.
Я поговорил с Эриком, и он посоветовал мне сходить на шоу, поскольку это только подогреет слухи, гуляющие в интернете. Когда я прибыл за кулисы Saddledome, меня встретил Карло, который, казалось, был обеспокоен моим появлением на арене. Чем ближе мы подходили к раздевалке, тем больше я понимал, что ни у кого, кроме Карло, нет никаких проблем с моим появлением. Вскоре меня окружили улыбающиеся Оуэн, Мэнкайнд, Эдж, Тест и Папа Шанго. Даже Хантер поприветствовал меня с Чайной, которая, похоже, перенесла серьезную пластическую операцию после нашей последней встречи; она переменилась и была в каком-то смысле даже привлекательной. Я крепко пожал руку Кена Шэмрока, как раз когда подошел сиявший от радости агент Джек Ланза; Джек бросил раздраженный взгляд на Карло, который все еще стоял там, как ненужный сторожевой пес. «Что за хрень? – Сказал он Карло. – Конечно, он может зайти. Ты издеваешься?»
Было здорово встретиться со старыми друзьями, по улыбке Оуэна, я понял, что мое присутствие на шоу много значило для него. Вскоре я уже спустил штаны, чтобы показать им шрам от операции. Потом я пошел посмотреть матч Тэйкера, а заметившие меня зрители начали кричать снова и снова: «Мы хотим Брета». После матча Тэйкер прошел мимо меня и, улыбаясь, сказал: «Ты следующий».
Я заметил, как Ледяная Глыба невинно играет с ручкой какой-то темноволосой девушки. Я не мог видеть ее из-за занавеса и решил, что это его новая подруга. Как и многие из нас, Остин недавно развелся. Потом Стив заметил меня, и я понял, что этой девушкой была Диана. Она перекрасила волосы. Я знал, что Дэйви и сам не чуждался флирта или чего-то большего, но такое поведение показалось мне слишком бестактным, ведь Дэйви лежал в больнице. Стив подошел ко мне поболтать; мы уселись на каких-то коробках и вскоре уже обсуждали наши разводы. Потом Оуэн предложил мне поздороваться с Эрлом, и я не стал возражать.
Некоторое время спустя я подошел к Року, который сказал мне: «Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня». Он также сказал, что я должен вернуться, что WCW подставляет меня гораздо хуже, чем Винс. Шон больше не боролся, он играл роль комиссионера, поэтому теперь Рок, Тэйкер и Остин были главными. Я пожал плечами и сказал: «Спасибо, но нет».
После шоу я сидел в баре с Тэйкером, мы разговаривали и смеялись, как старые друзья, которые долго не виделись, что было недалеко от правды. В тот вечер я отправился домой в прекрасном настроении, которого у меня не было уже несколько месяцев, потому что, наконец, мне удалось как следует проститься со своими друзьями.
Три дня спустя, в день массового убийства в школе «Колумбайн», смерть пришла и за Риком Рудом, которого нашли мертвым вследствие сердечного приступа, вызванного передозировкой болеутоляющих. Ему было 40. Я никогда не забуду, как Рик поддерживал меня после Монреаля. Рик был одним из тех парней, кто никогда не снимал обручального кольца; он заматывал кольцо пластырем, выходя на ринг. Он был одним из тех, кто всегда придет на помощь, когда тебе это необходимо. И делал он это не за деньги. Бескорыстно.
Потом, в начале мая, умер этот безумный дровосек Джос «Маньяк» ЛеДюк. Я не могу выразить, как постоянные смерти рестлеров, влияли на меня. У них развилась наркозависимость, они жертвовали своим здоровьем – и ради чего? Чтобы добраться до следующего города? Развлекать людей? Такие частые поездки на похороны большинство людей проделывает в возрасте за 70. Я рассматривал их, как жертв войны.
17 мая я появился на The Tonight Show – вышел из зала и принял вызов Кевина Нэша, сообщив, что я вернусь в WCW на одну неделю, чтобы сразиться с ним. Джей Лено был частью PPV WCW Hog Wild, прошедшего в июле 1998 года; он засмеялся, когда я достал кард шоу WCW с его фотографией и попросил подписать.
Тем временем Калгари Хитмен выиграли титул чемпионов Западной хоккейной лиги (WHL) и должны были встретиться с Ottawa 67s в Мемориальном кубке. Мы с Джули настолько поладили, что я пригласил ее, Блэйда и Далласа слетать на восток и посмотреть игру. Воскресным днем, 23 мая 1999 года Ottawa 67s победили Хитмен в захватывающем овертайме. Джули, я и мальчики зашли в раздевалку, чтобы поздравить команду из Калгари с хорошо проведенным сезоном. Хотя команда проиграла, тот матч стал одним из непредсказуемых соревновательных сюжетов, возможных только в настоящем спорте.
Я торопился на самолет в Лос-Анджелес, где я должен был второй раз появиться на The Tonight Show. Пока я прощался с Джули и детьми в аэропорту, мы натолкнулись на матерей игроков Хитмен, которые ожидали рейс в Калгари. Они плакали, пока одна из них не сказала с улыбкой на лице: «А почему мы плачем? Никто ведь не умер».
Я сделал пересадку на рейс в Лос-Анджелес в аэропорту Торонто, но у меня не было времени позвонить домой из аэропорта. Я представил, как весь клан Хартов сидит на кухне Стю и смотрит трансляцию Мемориального кубка, испытывая те же эмоции, что испытывал я. Несколько часов спустя в самолете какое-то зловещее предчувствие закралось в мое сердце. Это не было связано с игрой. Я видел игру и уже пережил ее. Потом открылась дверь кабины, из которой вышел пилот, и я сразу понял, что он ищет меня. Он передал мне записку со словами: «Брет Харт, пожалуйста, позвоните домой. Семейные обстоятельства!»
Я попробовал позвонить с каждого телефона в первом классе, но, как оказалось, работал только аппарат, расположенный рядом с единственным пассажиром первого класса. Я звонил снова и снова, но было занято. Тогда я проверил свой автоответчик и услышал сбивчивое сообщение от Карло с просьбой перезвонить. В тот момент я понял, что кто-то погиб.
Когда я дозвонился до Карло, сначала он только задавал один вопрос:
— Ты сидишь?
— Я в самолете, конечно, я сижу. Что случилось?
— Не тревожься. Не злись. Я не знаю, как сообщить тебе это. Ты сидишь?
Я начинал раздражаться:
— Ну, говори уже.
— Оуэн мертв. Он погиб, выполняя какой-то трюк на ринге.
Казалось, что кто-то проделал огромную дыру в моей груди. Карло еще не знал подробностей, но он знал наверняка, что Оуэна больше нет.
