Когда я вышел из темноты в залитую ярким светом прожекторов арену, в голове у меня вертелись лишь две мысли: Джуди Гарланд и мое промо.
Теперь я знал, как Дороти чувствовала себя, когда попала из черно-белого тусклого Канзаса в ослепительную, полную ярких красок страну Оз. Я мог себе это представить, потому что был таким же беглецом: из размеренного и спокойного мира WCW в блистающий мир больших возможностей, которым являлся WWE.
Как только я появился из-за кулис и перебил Рока в середине промо, реакция зрителей не заставила себя ждать, и она была невероятной. Плакаты «Jericho» были повсюду, люди вставали со своих мест и радостно подпрыгивали, получая удовольствия от моего появления. Окончание отсчета, конечно же, не являлось большим сюрпризом: это был я, а не вернувшийся Гобледи Гукер (провальный гиммик Гектора Герреро, в котором он появился в 1990 на Survivor Series).
Казалось, будто большая часть публики получило персональное письмо от Винса МакМэна, предупреждающее, что сегодня ночью появится Джерико. Я не представлял, что мне стоит ожидать от зрителей, но как только услышал их реакцию, я знал: покинуть WCW был правильный выбор. После 30 секунд моего дебюта в WWE я уже был большей звездой, чем проведя в WCW 3 года.
Месяцы ушли на планирование этого момента, и я точно знал, чего хочу. Я смотрел концерт Майкла Джексона в Мехико и никогда не забуду его внезапное появление. Он внезапно возник из глубины сцены и замер в позе «распятия», стоя спиной к зрительскому залу, и казалось, что пока он так стоял, прошло много часов, но, тем не менее, публика в предвкушении ожидала, что же будет дальше. Он не торопился начинать; ни один мускул не дрогнул на его теле. Он просто оставался неподвижным как статуя, растягивая время перед тем, как обернуться и начать свое выступление. Я хотел сделать то же самое с моим дебютом.
И вот я просто стоял спиной к публике в «позе Иисуса Христа», предоставляя зрителям возможность пошуметь на славу. Титантрон высветил трехметровые буквы, составляющие «Jericho», и толпа просто взорвалась после того как увидела мое лицо.
Я обернулся, надув губы как Пол Стэнли (лидер группы KISS, регулярно позировавший именно с таким характерным выражением лица — прим.ред), хотя выражение «отвратительная гримаса» больше подходило в том случае. Я подождал, пока публика немного успокоится, поднес микрофон к себе и провозгласил: «Welcome to the Raw is Jericho», слоган, похожий на «Monday Night Jericho», которую я использовал в WCW.
Рок был, мягко говоря, удивлен, что какой-то заносчивый придурок осмелился украсть его звездный час. В свою очередь, ни о чем не беспокоясь, я пустился в монолог о том, как WWE превратилось в скучное и однообразное шоу, и как компания и фаны отчаянно нуждаются в спасителе, который приоткроет для WWE дверь в новый миллениум. И этот спаситель — я. Я провозгласил себя ведущим этой вечеринки, человеком, который вдохновит весь мир скандировать «Вперед, Джерико, вперед!» повсюду, куда бы ни ступала моя нога.
Затем меня перебил Рок: «Как ты посмел прервать самого Рока и даже не представился?»
— Меня зовут…
— Не имеет значения как тебя зовут!
Те фанаты, которые не знали, кто я такой или что я делал, радостно воскликнули после того, как меня заткнули. Рок продолжил свою вербальную атаку, обращаясь к моему прозвищу «Y2J».
— Ты говоришь о своем плане Y2J, отлично. У Рока есть свой собственный план, и он называется план «K-Y Jelly» (персональная смазка для сексуальных потребностей), который заключается в том, что Рок собирается хорошенько смазать свой ботинок 45 размера и засунуть прямо в твою задницу!
Так как я хил, моя работа состояла в том, чтобы «продавать» свои речи, умело управляя словом, собственно этим я и занимался. Проблема была в том, что у меня это получалось как у «ошпаренной собаки» ((с) Jim Ross™), и, глядя на мое лицо, казалось, что я в любую секунду готов заплакать. Это был прием, которому я научился в WCW, но в скором времени я понял, что тот тип хила, который я отыгрывал, не сработает в новом мире WWF.
В конечном счете, в течение пары минут моего первого промо я перестал быть самоуверенным, самонадеянным наглецом с прозвищем «Y2J» и превратился в капризную плаксу. Впоследствии я пытался отойти от этого образа и стать «плохим парнем», но мои тщетные попытки сделали из меня комедийного персонажа – хила, которого нельзя воспринимать слишком серьезно. Несмотря на то, что тот вечер был классическим моментом в истории WWE, просматривая эго сейчас, у меня бегут мурашки по коже; я бы никогда не хотел повторить что-либо подобное снова. Но в 1999 я не знал ничего лучше. Вместо того, чтобы стать действительно серьезным засранцем, я оказался трусливой мультяшкой. Достаточно было одного удара, чтобы я превратился в хныкающего малыша.
Худшая часть промо была в конце: когда Рок произнес свое фирменное «If you smel-l-l-l-l-l-l what the Rock is cooking». По какой-то причине, я скривил свое лицо в надутой гримасе, похожей на Папая, увидевшего как Блуто ест шпинат с голой задницы Оливии Ойл (Папай – популярный мультяшный персонаж, Блуто – его главный враг, а Оливия Ойл – девушка, которую вечно приходилось Папаю спасать от Блуто).
Было ошибкой так себя позиционировать вовремя дебюта в WWF. Из-за моей трусливой хилльской манеры, публике было сложно поверить в то, что я мог бы стать действительно достойным противником такой мегазвезды как Рок, несмотря на то, что это и был изначальный план. Из-за Папайских замашек мой поезд ушел.
Однако, были и другие причины, почему меня с самого начала не поставили на ту же вышину, на которой стоял Рок.
Во-первых, я пришел из WCW, которое являлось враждебной территорией, и этот факт автоматически подставлял меня под гигантский микроскоп. Другая проблема состояла в том, что матчи в WWE были поставлены совсем по другому принципу, чем в WCW, что, конечно, было для меня непривычно. В WCW мы могли делать на ринге что хотели, а в WWE стиль был более серьезный и структурированный. В WCW я мог отмачивать любые комедийный коры для того, чтобы на меня обратили внимание. Это не то, что от меня хотел Винс МакМен, хотя никто мне толком и не сказал, что он от меня действительно хочет. В конце концов, приготовления к моему громкому дебюту в компании повесили на меня мишень большую, чем большой Вальбовски Вала Вениса. Я быстро понял, что не имеет значения, что я закончил и где я был, или какую репутацию я заработал за стенами WWE. Я должен был доказывать снова и снова на что я способен с самого начала. Я провалил первый раунд из-за идиотской реакции на слова Рока.
Я потратил недели на написание дебютного промо, и после этого я продолжил писать свои промо без ассистентов, только лишь перед непосредственным выходом на ринг, связавшись с главным букером Винсом Руссо. Я решил что это было бы неплохой идеей на полную катушку оскорблять суперзвезд WWE, обвиняя их в том, что они скучны и бесталантны, в отличии от меня. У меня никогда не было конкретных указаний унижать людей, но я знал: мой персонаж считает, что компания серая и однообразная, а я в ней для того, чтобы все кардинально поменять. Руссо выслушал мои идеи и одобрил их.
После каждого промо у меня не имелось обратной связи ни с Винсом Руссо, ни с кем-либо другим, поэтому я думал, что все идет хорошо. Я был напуган репутацией Винса МакМэна и никогда не спрашивал у него о его мыслях по поводу того, что я должен делать, даже если это могло привести к чему-нибудь продуктивному. Рестлинг похож на гигантскую компанию старшеклассников, где если ты новичок, выглядишь по-другому и ведешь себя по-другому, то ты будешь осужден за это, в большинстве случаев за своей же спиной. Без каких-либо связей в моей новой компании, у меня не было человека, который бы мог прикрыть мой тыл. Еще хуже, что из-за того, что я не спрашивал совета у Винса или у других парней, я заработал себе славу «заносчивого придурка», который думает, что все знает. Сам того не подозревая, я становился причиной больших проблем.
Спустя несколько недель в Компании, я находился в довольно затруднительном положении. С одной стороны, оскорбляя всех остальных, я отлично зарабатывал репутацию, встревая в телевизионное время самых больших звезд WWE и показывая мои навыки на микрофоне. С другой стороны, чем больше я обличал громкие имена, тем больше проблем сам себе и причинял. По мнению многих, я был всего лишь маленькая пешка, у которого в WCW был фьюд с Принцем Яукеа, а теперь я не знал, что мне делать с таким громадным пушем, которым меня одарили.
Когда я заключил контракт с WWE, я спросил у Винса: «Что вы хотите, чтобы я делал?». На что он ответил: «Не волнуйся. Я буду пристально наблюдать за тобой. Как ястреб. Я тебе скажу, что я хочу, чтобы ты делал, и что я не хочу. Если мне что-то не понравится – я дам тебе знать. Ты будешь одним из моих подопытных кроликов».
Он потратил много денег на меня; контракт гарантировал $450.000, огромная сумма по тем временам. Он слышал обо мне лестные отзывы, и видел проблески большого таланта. Я даже не подозревал, что что-либо пойдет не так, потому что думал — Винс сразу же даст мне знать.
Но он этого не сделал.
Мое следующее появление было запланировано на Raw, проходившем в Милуоки. Я должен был «встрять» в промо Гробовщика, самого уважаемого рестлера за кулисами и одну из самых крупных звезд в WWF. Он называл себя «Воплощение зла», и я начал свою речь, называя его «воплощением скуки», а затем перешел к тому насколько серой и посредственной казалась мне его личность.
Возможно, в этом не было бы никакой проблемы, если бы Гробовщик не завалил свое промо: пятнадцатиминутный рассказ о том, как он и Биг Шоу гнали на мотоциклах по знойной пустыне, у них кончился бензин, Биг Шоу приходилось есть скорпионов, ну или что-то в этом роде… Это было ужасно скучно.
Он знал, что это скучно; зрители знали, что это скучно; Винс знал, что это скучно; Фунаки знал, что это скучно. И поэтому, когда я вышел и бросил ему словесный вызов я только усугубил положение: ведь лежачего не бьют.
Гроб ответил, сказав, что он больше проводил времени в душе, чем я на ринге. Сначала я думал, что он похвастался своей чистоплотностью (может быть у него такой гиммик: чистенький и гладковыбритый мертвец), пока я не осознал серьезность его высказывания: знай свое место и помалкивай. После этого за кулисами я встретил Шона Майклза. Он недоверчиво посмотрел на меня и дал мне совет: «В следующий раз, перед тем как ты начнешь свое промо, не забывай кому оно адресовано». Это было дружеское предупреждение от HBK следить за своим языком.
Если бы я сказал Гробу перед своим промо, что собираюсь перебить его, то он бы выслушал меня и согласился с моим планом. Однако, я перешел черту и унизил его, высказав все, что думал. Я не могу поверить, какое неуважение со своей стороны тогда проявил, также, как не могли поверить в это и другие ребята из раздевалки во время моего первого дебютного месяца, особенно учитывая насколько важно соблюдать священную иерархию в бизнесе. «Уважай старших» — этот афоризм впечатался в мою голову, и об этом я никогда не забывал на протяжении всей моей карьеры. Но я был настолько одержим своими революционными идеями, что забыл эту прописную истину. И это заблуждение мне дорого обошлось.
За каких-то два дня вокруг моей персоны поднялось больше шума чем вокруг Аль Пачино и Роберта Де Ниро вместе взятых. Я старался играть персонажа, который должен был стать олицетворением перемен в Компании, но нес абсолютную чепуху, в которую даже сам не мог поверить. К моему счастью, фанаты думали как раз наоборот. Я был «нахальным типом», который верил в то, что ему все сходило с рук (хотя на самом деле все было иначе).
Мой изначальный план появления на шоу в тот вечер на Raw был сегмент со Стивом Остином, в котором я должен был высмеивать его персонаж (пьяницу, который побрил свою голову, дабы скрыть стремительно редеющие волосы). Сейчас, вспоминая все это, я рад, что тот план поменялся, ведь Стив куда менее дипломатичен, нежели Гробовщик, и не сомневаюсь — он бы заткнул меня так, что обо мне и не вспомнили. Но дела мои были и так плохи.
Я и понятия не имел, насколько стремительно земля начнет уходить у меня из под ног. Винс продолжал хранить молчание относительно результата моей работы в Компании, что меня не могло не беспокоить (сегменты с моим участием так же оставались без каких-либо внятных комментариев с его стороны); все остальное он держал под чутким контролем, заканчивая названием моего финишера.
Я начал использовать «Boston Crab» еще во времена моего пребывания в WCW, модифицировав его в «Liontamer». Но Винсу не понравилось это имя, так как по его мнению то было очень созвучно с названием школы боевых искусств Кена Шэмрока «Lion`s Den». «У меня тут и так достаточно львов», сказал мне Винс.
Мне ничего не оставалось, кроме как придумывать новое имя своему финишеру. Если бы вы наняли тысячу мартышек и заставили бы их писать в течение тысячи лет – результат был бы куда более приемлемым, нежели то, что мне предложила «креативная команда».
Я держал в руках список с самыми идиотскими и несуразными названиями для финишера за всю историю этого бизнеса: «The Salad Shooter» ( что-то похожее на «Sharpshooter», но названное в честь продукта питания), «The Rock and Roll Finisher» (ну я же был рок`н`рольщиком, ну Вы поняли) и «The Stretch Armstrong». Без комментариев. И людям ведь за это платят! Уверен, то были те же «умники», что посоветовали Билли Ганну поменять свое имя на «Billy Bitchcakes».
С этим списком было бы не зазорно сходить в уборную, но презентовать это как полноценные идеи – извините. Поэтому я решил взять все в свои руки. Я хотел назвать свой финишер «The Vertebreaker» (жёсткая разновидность пайлдрайвера; позже прием с таким названием взял Шейн Хелмс) но Винсу эта затея не понравилась. Игрок посоветовал мне вариант — «The STD» (Standing Torture Device, но также STD — аббревиатура для болезней, передающихся половым путём). Я не был уверен: было ли этой шуткой или нет, но в тоже время это была неплохая идея для тогдашнего гиммика порнозвезды Вал Вениса. Однако, мне это никак не подходило.
Тогда я решил обратиться к немецкой пауэр-метал сцене. Дебютный альбом культовой рок-группы «Helloween» назывался «Walls of Jericho». Я предложил этот вариант Винсу и он ему понравился. Все же то было куда лучше чем «Billy Bitchcakes».
За помощь с переводом отдельное спасибо Андрею Порфирьеву
